Михаил Март - Глухая стена

– Девица из клуба. Я видел ее на снимках, но только не среди кордебалета. Надо вспомнить. А мужчина – не кто иной, как сам Ленчик. Леонид Суренович Кардава. Что думаешь, спец? – спросил капитан Левушкин у криминалиста.

– Побоев нет. Полагаю, самоубийство. Его же ждало пожизненное. Сначала он убил свою кралю стандартным способом. Может, знала много. Убил, вероятно, во время сна. Она в одной ночнушке. Похожа на грузинку. Очень красивая и молодая. На сцене не выступала. В каталоге клуба ее нет. Очевидно, обслуживала только хозяина. Решил ее убрать, чтобы никому не досталась. Пошел на кухню и открыл газ, зажег свечу, оставил у двери, подошел к окну и приковал себя наручниками, ключи от браслетов бросил к двери, где горела свеча, и выпил шампанское с клофелином. Таким обеспечивали клиентов для дальнейшей обработки. А потом уснул, чтобы не трястись от страха.

– Тебе бы детективы писать, майор, – буркнул Левушкин криминалисту. – А куда делась синяя машина, стоящая у ворот?

– У нас каждая третья машина синяя или серебристая. Очевидно, других красок нет.

– Ладно. Все сфотографировать, трупы на вскрытие. Установите, кому принадлежит дача и кто живет по соседству.

– Это уже не вопрос, – сказал лейтенант, подходя с бумагами.

– О чем ты?

– Вот документы на дом. Хозяина вы знаете. Допрашивали его. Гоша-официант. Георгий Владимирович Смолевич. Вы, товарищ капитан, подписки о невыезде берете, а всю эту банду надо сажать. Лови их теперь по городу. Клуб не маленький. Тусовщиков там хватало. А официанты – особая порода. Гоша клялся и божился, будто о Ленчике ничего не знает. А он у него на даче живет. Мало того, у Гоши синий «форд» есть. А если это он хозяина замочил?

– Кишка тонка. Ты взгляни на труп. Лось!

– Зато хитрить умеет этот Гоша. А рожа у него невинная, как у ребенка.

– Гошу будем брать.

У Левушкина голова шла кругом. Неужели пауки в банке решили сожрать друг друга?

Труп обыскали и нашли в боковом кармане коробку с двумя видеодисками.

– Ладно. Едем в управление. Криминалист и лейтенант остаются производить обыск. До тех пор здесь ничего не трогать. Хозяин этой лачуги должен сюда вернуться. Мы это узнаем, когда мотоцикл появится в городе. Уйдем все. Охранники нас пересчитали. Никаких облав. Нас тут же сдадут. А у нас есть вертолет. Мы любому перекроем путь. «Черного человека» и его сообщников придется брать с воздуха. Приведите все в порядок. Дачу мы не нашли, и здесь нас не было. А по ходу дела перевернем кверху дном настоящую дачу Ленчика.

Один из оперативников пошарил по пыльной крышке шкафа и достал металлическую коробку из-под печенья. В ней лежал пистолет и куча фотографий. На одной из них была убитая девушка. Надпись на обороте гласила: «Исфирь на пикнике».

– Ну вот и убитую определили. Значит, убийца не Нателла. Родную сестру она не стала бы убивать.

Другие фотографии они не стали рассматривать, а взяли коробку с собой.

Новостей хватало. Управление стояло на ушах. Хуже всего то, что не был разработан план действий. Неожиданности сваливались снежным комом на голову, и, начиная одно дело, приходилось перескакивать на другое. Дело клуба взяла в свои руки московская прокуратура во главе с полковником Жиркевичем, старшим следователем по особо важным делам. Человек авторитетный и очень въедливый. Не зря его послал в Тверь лично генеральный прокурор. Ну, а убийством девушки в лесу занимался Тендряков. Он был вроде как на подхвате, и ему мало уделяли времени. Бытовое убийство не имело к клубу отношения.

Новости приходили из разных мест, но не было ничего такого, ради чего можно бросить ежедневную рутину и ухватиться за нечто важное.

Капитан застал подполковника в компании столичного следователя. Старший следователь по особо важным делам говорил очень тихо, к чему здесь не привыкли. Он создавал впечатление постороннего человека, тем более что устроился на стульчике у окна, как бедный родственник, одет был в тенниску и джинсы. В общем, полная противоположность тому, каким себе представляешь столичную шишку.

– А вот еще один мой сотрудник – Валерий Левушкин. Способный парень. Но, как и все мы, немного суетлив.

Полковник окинул его доброжелательным взглядом.

– У вас есть новости? – спросил он тихо.

– На даче одного из официантов клуба найдены два трупа. Женщина – родная сестра Нателлы, Исфирь. Определили по фотографии. Второй труп – сам Ленчик. В каталоге клуба убитой нет. С первого взгляда непонятно, убийство это или самоубийство. Трупы отправлены на срочное вскрытие. Ведется обыск. За официантом послали оперативную бригаду.

– Когда наступила смерть? – спросил Сабуров.

– Пока не известно. Очевидно, под утро.

– Ну вот, от главных врагов мы избавились. Участок проверили?

– Так точно. Обнаружены два трупа. Чего еще нужно?

– Мотоцикл должен быть там. Поедешь еще раз и осмотришь каждый кустик, – приказал подполковник. – К тому же в доме должны быть деньги. Ленчик снял со счета в банке восемь миллионов долларов.

– Есть. Повторный осмотр будет сделан.

– А у нас здесь свои игрушки. Вчера в шесть вечера Веткин вернулся из Рима. Это установили по корешкам билетов. В аэропорту его никто не пас. Но вряд ли он возвращался в Москву на электричке. Сейчас мы проверяем стоянки. Он мог оставить машину на платной стоянке на несколько дней. Домой вернулся в седьмом часу утра. Его арестовали, к вечеру привезут в Тверь.

– Сосед по даче приехал вчера в десятом часу вечера. В доме, где произошло убийство, горел свет, а у калитки стояла синяя машина. Мы ее не застали.

– Тут надо понять главное. Веткина в городе не было около недели. Если убийство Алины – дело его рук, то он должен знать, где искать Ленчика. Она убита его способом. Значит, Веткин знал Ленчика, но не сказал ему о своих планах.

– В кармане убитого найдены два DVD-диска, но мы их еще не смотрели.

– Отлично. У нас есть плеер в другом кабинете, – сказал Сабуров.

Все встали.

Пейзаж напоминал предгорье Кавказа. Оператор был профессионалом и, скорее всего, снимал на пленку, а потом фильм перевели на DVD-носители. Кому пришло в голову снимать этот фильм, сейчас никто не скажет. Персонажей было шестеро. Трое стариков сидели на раскладных стульях. Все в папахах и черкесках, с кинжалами на поясах. За ними стояла девушка в национальном платье. Очень похожая на ту, которую нашли на даче мертвой. Только живой она выглядела еще красивей. Глаз она не поднимала, будто здесь решалась ее судьба. Старики напоминали каменные изваяния. Определить их возраст было невозможно. Таких на Кавказе называют старейшинами. Судя по всему, старики исполняли роль судей.