Алексей Макеев - Подставное лицо

Со стороны улицы донеслись звуки милицейской сирены и рев мотора. Во двор на полном ходу влетел милицейский «уазик», из которого выпрыгнули четверо парней в масках и «брониках» с автоматами на изготовку.

– Всем стоять, никому не двигаться! – жестко скомандовал один из них с лейтенантскими погонами.

– Все в порядке, я – полковник Гуров. – Он показал прибывшим удостоверение. – Этих «героев» упакуйте в «браслеты» и прямым курсом – в следственный изолятор.

– Все врассыпную! Ложись! – неожиданно скомандовал Михаил Захарович, рванув Гурова за рукав.

В мгновение ока оперативники, среагировав на предупреждение, метнулись в разные стороны и распластались на покатых булыжниках, выстилающих двор. Гуров и Михаил Захарович успели укрыться за деревом, за которым недавно прятался один из киллеров. И тут же почти одновременно грянули два взрыва, вслед за которыми послышался звон битого стекла, вой охранной сигнализации припаркованных во дворе машин и встревоженное карканье ворон, плотной статей взмывающих с крыш соседних домов.

Послышались встревоженные голоса, во двор стали стекаться напуганные люди. Там, где только что лежали задержанные киллеры, в воздухе таяли клубы сероватого дыма. В радиусе нескольких метров валялись истерзанные взрывчаткой отдельные части тел и дымились лужицы застывающей крови. Зрелище было не для слабонервных. Жильцы домов толпились у подъездов, не решаясь приблизиться к месту происшествия.

– А, ч-черт! – сердито плюнул Гуров, вызывая по телефону экспертов. – Вот это они отмочили! Как говорится, на ровном месте да мордой об асфальт. Спасибо, Михаил Захарович, что успели предупредить, а то и нам бы всем досталось. Я только никак не пойму – когда же они ухитрились включить взрыватели?

– Их взорвали со стороны. – Михаил Захарович покачал головой, глядя на то, что осталось от киллеров. – Я в последнюю секунду почувствовал смертельную угрозу от спрятанных в их карманах переговорных устройств типа японских «токи-уоки». В них был солидный заряд пластита. А привел взрыватели в действие тот, кто поджидал их в машине за ближайшими домами. Кто-то его предупредил, что киллеры обезврежены, и тогда он их немедленно ликвидировал. Сами понимаете, искать эту машину бесполезно – она скрылась в тот момент, когда сработала радиомина.

– Михаил Захарович, не жалеете, что согласились нам помочь? – ощущая некоторую неловкость, улыбнулся Гуров. – А то как-то некрасиво получается – втянул я вас в историю, и вам теперь приходится рисковать собой.

– Разве это риск!.. – старик негромко рассмеялся. – В свое время мне довелось побывать в таком пекле, что случившееся сейчас – не более чем мелкий, малозначащий эпизод.

Через несколько минут на «Пежо» Гурова они отправились в управление. По дороге Михаил Захарович, не вдаваясь в детали, поведал Гурову о своей былой работе в одном из специальных подразделений КГБ, где его необычайные способности не раз помогали выйти из весьма трудных положений.

– Сами понимаете, что засылали к нам не каких-нибудь чудаков-ботаников Жаков Паганелей, – глядя на дорогу, неспешно повествовал старик. – К нам проникали люди, подготовленные по высшему классу. И среди них тоже было немало тех, кто обладал особыми качествами – суггестией, гипнозом и прочим. Таких, что называется, голыми руками не возьмешь. Поэтому нашему отделу без работы сидеть не приходилось.

– Ну, я так полагаю, и от нас к ним ехали не всегда Жаки Паганели… – усмехнулся Гуров.

– На этот счет сказать ничего не могу. – Михаил Захарович многозначительно улыбнулся. – На этой теме еще лет триста будет стоять гриф "Совершенно секретно". Кстати, говорят, до сих пор не рассекречены многие документы эпохи Петра Великого.

Подрулив к управлению, Гуров из машины на всякий случай вышел первым. Он цепким взглядом окинул улицу и, не заметив ничего, что внушало бы подозрения, открыл дверцу Михаила Захаровича.

– Я ценю вашу заботу обо мне, – старик аккуратно поправил костюм, – но не стоит лишнего беспокойства. Если бы нам угрожала опасность, я бы это уже ощутил. Кстати, сейчас покончим с делами, и я покажу вам несколько упражнений, способствующих обострению интуиции и противостоянию внушению извне. Думаю, вам это будет нелишне.

В кабинете их уже дожидались Стас и Валентина. Крячко принес из соседнего отдела видеоплеер. Рядом с ним на столе лежали две мини-кассеты. Увидев Гурова и Михаила Захаровича, Стас, встав с места, подвинул стул гостю, усадив его напротив экрана монитора. Валентина вставила одну из кассет и нажала на кнопку пуска.

– Похороны заняли около трех часов, – пояснила она, – но операторы снимали выборочно самое характерное, поэтому суммарная продолжительность отснятого занимает не более сорока минут.

На экране замелькали кадры, изображающие внутреннюю обстановку квартиры Ритушиных. У гроба с покойным сидели родственники. Гуров сразу же узнал Татьяну Ритушину. Подле нее стояли два мальчика лет семи и десяти, между которыми, недвижно глядя на отца, лежащего в гробу, стояла девочка лет шести. Вдоль стен стояли люди. Одни приходили, другие, постояв у гроба, выходили на улицу. Слышалось шарканье шагов, тихий гомон приглушенных голосов, кто-то за кадром всхлипывал.

Камера поочередно брала в кадр лица пришедших проститься. Гуров смотрел на экран не отрываясь, но ничего особенного в лицах людей он не замечал. Михаил Захарович тоже внимательно смотрел на монитор, однако сидел, не шелохнувшись, и увиденное не комментировал. Затем пошли кадры выноса Ритушина из квартиры.

– А ну-ка, стоп! – неожиданно скомандовал Михаил Захарович. – Немного назад отмотайте. Стоп. Вон тот мужчина с проплешиной, в коричневом костюме. Кто он?

– Так, минуточку… – Валентина быстро пролистала блокнот. – А-а, это казначей исполкома "Правого дела" Козявкин. Он, вы считаете, в чем-то фальшивит?

– Похоже, да, – не отрывая от него взгляда, Михаил Захарович кивнул. – Да, определенно фальшивит. Смерть Ритушина принесла ему какое-то непонятное облегчение. Скорее всего, Ритушин его в чем-то уличил, но обнародовать этого не успел. Козявкин, судя по всему, очень доволен случившимся.

– Да, действительно, прямо цветет, – согласился Гуров. – Им займемся обязательно. Но давайте смотреть дальше.

Когда на экране появился кадр, где люди шествовали в окружении кладбищенских оград и памятников, Стас неожиданно оживился.

– Стоп, стоп! – замахал он рукой. – Вон того, с черными усами, видите? Это, мне так кажется, тоже из тех, кто нам нужен. Лева, ты фоторобот, кстати, еще не видел? Посмотри. По-моему, одно и то же лицо.

Гуров сличил отпечатанный принтером рисунок человеческого лица и черноусого, замеченного Стасом на экране монитора среди участников похоронной процессии. Безусловно, это был один и тот же человек. Взглянув на фоторобот, это же подтвердил и Михаил Захарович.