Николай Леонов - Аферисты (Мутное дело)

– Номер? – спросил Гуров.

– Чей номер? – не понял Магомедов.

Но капитан Самсонов уже диктовал Гурову номер машины. Он помнил его наизусть и мог бы назвать, даже если бы его разбудили среди ночи. Гуров записал номер и тут же связался с дежурной частью. Поняв, что его машина теперь тоже находится в розыске, Магомедов почему-то особенно расстроился. Он, кажется, все еще всерьез рассчитывал, что, как только недоразумение выяснится, его тут же отпустят и вернут честно выменянный «БМВ». Он только боялся, что если у его партнеров отберут его «девятку», то обмен может быть аннулирован. Гуров развеял его надежды.

– Мы все проверим, Магомедов, – заявил он. – Выясним, какое отношение ты на самом деле имел к этим двоим и что за обмен ты с ними совершил. А пока посидишь у нас в СИЗО.

– И молись, чтобы твои слова оказались правдой, – мрачно добавил опер Чумаков. – Иначе я тебе все угоны машин за этот год пришью.

Когда Магомедова уводили, он пожимал плечами и громко сетовал на злодейку-судьбу и отсутствие справедливости. Гуров подумал, что это примечательная черта нашего времени – о справедливости громче всех кричит именно тот, кто не имеет о ней никакого понятия.

До вечера никаких сведений больше не поступало. Молчал Пожарск, ничего обнадеживающего не было и в сводках. Гуров понимал, что времени уже потеряно много и беглецы вполне могли выбраться за пределы области. Могло быть и хуже – если бы слова Магомедова об обмене машинами оказались блефом. Нетерпение Гурова достигло такого предела, что он готов был сам бежать по всем дорогам, разыскивать следы мошенников. Однако все, что он мог сейчас, – это ждать и надеяться. Это было труднее всего.

А наутро в дежурную часть позвонили из ГОВД Можайска и сообщили, что разыскиваемая «девятка» обнаружена возле местной гостиницы.

В Можайск выехали втроем – Гуров, Крячко и подполковник Сорокин. Последний накануне, раздобыв приличную фотографию Парамонова, навестил словоохотливую соседку покойной Тумановой. Соседка была в шоке от случившегося, однако в опознании проявила удивительную твердость, выбрав из портретов шести разных людей именно фотографию Парамонова. Она заявила, что прекрасно запомнила этого человека и что именно он околачивался у дверей Тумановой в день убийства.

Это обстоятельство воодушевило Гурова. Теперь у них были свидетельские показания, а в этом деле они могли иметь решающее значение. Большие надежды вселило в него и сообщение из Можайска, и единственное, о чем он сейчас про себя молился, чтобы беглецы не улизнули в последний момент из-под самого носа.

Причины для беспокойства имелись – можайские коллеги видели машину, но понятия не имели о местонахождении ее хозяев. Если следовать логике, то Игнатьев мог снять номер в гостинице. А мог просто бросить машину. Уточнять этот факт Гуров не просил – он рассудил, что если преступники в гостинице, то рано или поздно они воспользуются машиной. А вот машину Гуров как раз просил задержать до его приезда – под каким-нибудь незначительным предлогом.

В Можайск добрались за час с небольшим. Начинался чудесный летний день. Синее небо с белыми полосками облаков обещало спокойную, солнечную погоду, и у Гурова в душе окрепло убеждение, что в такой день им должно повезти.

Сначала они заехали в местное управление и уточнили детали. Дежурный был, разумеется, в курсе и объяснил, что возле «девятки» выставлен специальный пост из трех человек.

– Там два гаишника и еще лейтенант из отдела угонов. Лейтенант Панин. Вы не волнуйтесь – они никуда не вмешивались, просто сидят в холодке и ждут, когда хозяева придут. Пока никого не было – они бы отзвонились.

Гуров попросил предупредить лейтенанта Панина, выяснил, какой дорогой лучше добраться до гостиницы, и поехал дальше.

«Девятка» стояла на автостоянке между гостиничным корпусом и молодым сквером. По другую сторону сквера в потрепанной «Волге» скучали три молодых парня в гражданских костюмах. Чтобы не привлекать внимания, Гуров пошел на переговоры один. В то же время он отправил в гостиницу Сорокина, чтобы тот аккуратно выяснил, не снял ли там номер господин Игнатьев из Москвы. Крячко оставался в машине, чтобы координировать действия.

Подсев в машину, Гуров осведомился:

– Надеюсь, я туда угодил? Панин здесь?

Светловолосый парень на заднем сиденье как раз и оказался Паниным. Гуров пожал ему руку, представился.

– Давно паритесь? – спросил он.

– Да нет, не очень, – ответил Панин. – По правде сказать, мы эту тачку только недавно заметили. Хотели сразу арестовать, но потом начальство в Москву отзвонило, и вот велели глаз не спускать, но руками не трогать. Мы и не трогаем.

Милиционеры засмеялись. Гуров тоже слегка улыбнулся и сказал:

– Молодцы! Впору почетную грамоту вам давать – за образцовую службу. Надеюсь, в гостиницу никто не вламывался – чья, мол, машина там снаружи стоит?

– Ну что вы, товарищ полковник! – уже почти обиделся Панин. – Приказ есть приказ. Я единственное, что сделал, – это проверил номер по банку данных. Машина не в угоне, и я успокоился.

– Чистая, значит? – переспросил Гуров. – Это хорошо. Это дает нам шанс.

Милиционеры не поняли, про какой шанс говорит Гуров, но на всякий случай согласно кивнули.

– Значит, так, ребята, – предупредил Гуров. – Если мы правильно думаем, то на этой машине сюда серьезные люди приехали. Один – аферист высокого класса, а на втором убийство висит. Нам их обязательно взять надо. Желательно тихо и без суеты. Ваша задача – если они появятся, остановить их как бы невзначай и придраться по поводу машины. А пока вы с ними разбираетесь, мы подойдем незаметно и возьмем их. Справитесь, надеюсь?

– Ну, придраться мы и к телеграфному столбу сумеем, – объявил один из гаишников, и все снова засмеялись.

– Вот и ладно, – сказал Гуров и открыл дверцу. – Значит, как только увидите, что хозяева нарисовались, так сразу и приступайте. Только осторожно, не спугните.

Он вышел из машины и пошел вдоль сквера неторопливой прогулочной походкой. Однако на его лбу появилась озабоченная складка – слишком напряженный наступал момент.

Едва он уселся к себе в машину, как возвратился Сорокин. Он был возбужден и едва сдерживал рвущееся наружу торжество.

– Лев Иванович! Есть! – почему-то шепотом доложил он и плюхнулся с размаху на сиденье. – В гостинице они. Игнатьев Валентин Владимирович и Парамонов Александр Федорович. Один номер на двоих. Еще не выходили. Вселились вчера вечером.

– Ты предупредил, чтобы персонал помалкивал? – спросил Гуров.

– А я даже не говорил, кого ищу, – хвастливо заявил Сорокин. – Я просто сунул там портье под нос «корочки» и журнал регистрации потребовал. Сказал, что к нам сигнал поступил, будто у них номера проституткам сдаются на ночь. Он так напугался, что даже не стал вдумываться, есть ли в таком действии состав преступления – отдал мне журнал без звука. А эти там в самом конце – черным по белому… Ну, я для отвода глаз полистал немного, пообещал, что мы еще с ними разберемся, и скорее сюда.