Николай Леонов - Место встречи назначает пуля

Кулон отпустил бокал и положил руку себе на затылок. Он с наслаждением почувствовал, как прохлада через ладонь распространяется по всему телу. И, поглядев на Корейца, спокойно сказал:

– Двадцать пять с оборота, и расчет каждую неделю.

Кореец нервно дернул головой.

– Да ты, Кулон, меня разорить хочешь. Десять – цифра хорошая. Неужели тебе мир не нужен?

– А ты меня войной не пугай, – ухмыльнулся Кулон и, посмотрев на Скулатого, перевел взгляд на охрану Корейца. – Я войны не боюсь.

Скулатый по-прежнему был готов среагировать в любой момент. Два недомерка за его спиной зашевелились, но Кореец сделал рукой останавливающий жест.

– Спасибо за базар, Кулон. – Он медленно поднялся и, уже стоя, добавил: – Ты подумай, десять процентов – это много и…

– Ты думай, – прервал его Кулон. – Только не долго. Через неделю я новый товар на рынок пущу. Мне цену сбавлять – резона нет. А пока пусть все остается, как было. Моих не трогай, со своими базар не перетирай. Всем о наших делах знать не обязательно. Надумаешь, поговорим.

– Поговорим, – эхом откликнулся Кореец. – Ну что ж, будь здоров, Кулон.

– И ты не кашляй.

Кореец направился к выходу. Вдруг он резко повернулся, сделал два шага к столу и, глядя Кулону в глаза, сказал:

– Послезавтра поговорим.

– В Измайловском в шесть, – не задумываясь ни секунды, ответил Кулон.

Кореец улыбнулся и вышел из кабака, уводя с собой охранников, как хозяин уводит собак.

Несколько минут Скулатый и Кулон молча смотрели друг на друга. Сейчас их ощущения были очень похожи. Они оба понимали, что это война, и оба хотели этой войны. Кулону были нужны новые территории. Скулатому более высокое положение при Кулоне.

Кулон готовился к этой войне полгода. Когда Корейца с товаром взяли менты, в помощи ему отказали все. Кулон же воспользовался ситуацией, дал в долг деньги Корейцу и за это обложил пятидесятипроцентной данью его территорию. Он знал, что доведет дело до конца. Ему не нужны были ни деньги Корейца, ни проценты с оборота. Ему была нужна земля Корейца. Это был вопрос времени, и сейчас это время пришло.

– Я вижу, Скулатый, у тебя глаза загорелись, – улыбнулся Кулон. – В бой рвешься?

Скулатый, не моргая, смотрел на Кулона и молчал.

– Странный ты какой-то, – продолжил Кулон. – Не поймешь тебя. Вот и сейчас не разберу, то ли ты рад, то ли свою игру затеваешь… Ходишь, как кошка, и ведешь себя так же. Сам по себе…

– Да какая игра, Кулон? – вскинулся подельник. – Если мне встречу поручишь, все как надо сделаю. Я тебя ни разу за два года не подвел.

– Ни разу, говоришь?… Что, думаешь, время пришло подвести?… Ну вот, желваками заиграл. – Кулон издал звук, отдаленно напоминающий смех. – Шучу. А время и вправду подоспело. Пора тебе серьезным делом заняться. Хватит бабло у обдолбанных наркош выбивать. Для этого у меня помоложе бойцы найдутся.

– Спасибо, Кулон. Послезавтра оправдаю твое…

– Послезавтра? – раздраженно перебил Кулон, а уже через секунду заговорил со Скулатым, как с маленьким, ласково растягивая слова: – Послезавтра поздно будет, Скулатый. Послезавтра меня может уже не быть. Или тебя. Дело надо сегодня начинать. Сейчас.

– Понял. Скажи, кого надо собрать, я соберу, – живо отреагировал Скулатый.

– Нет, кого надо собрать, ты сам определишься, – продолжил Кулон уже серьезно. – На меня давно работаешь, людей моих достаточно успел узнать. Стрела на Измайловском мирно не пройдет. Корец в угол зажат, ему деваться некуда. Стрела эта – его последний шанс, он до конца пойдет. Да и мне хватит тянуть, определяться пора. – Он пристально посмотрел в глаза Скулатому. – Так что ребят метких подбирай. У самого с этим делом как?

– В порядке.

– Да, умно говоришь, Скулатый. Ничего лишнего. Что ж, посмотрим, как на стреле себя проявишь. Ладно, ступай. Заболтался я с тобой и даже пиво не попробовал. Про дело Михайловского не забудь. На тебе это дело. Иди.

Скулатый встал и, не прощаясь, быстрым шагом вышел из кабака. Только оказавшись на улице, он почувствовал, что смертельно устал. Слишком много событий произошло за сегодняшний день. Ему нужна была передышка. Просто необходима. Остановившись, Скулатый посмотрел на небо. Он был чужд романтики и сейчас, рассматривая тоненький месяц, думал о травмированном колене, которое безумно ныло. Немного постояв так, он взглянул на часы. Было без десяти одиннадцать. Скулатый достал ключи и нажал на сигнализацию. Из ряда припаркованных машин отозвался старенький, видавший виды «Фольксваген». Скулатый направился к нему.

Конечно, он мечтал о другой машине. Легком, но мощном спортивном автомобиле. Лететь на нем вот такой ночью по трассе, не думая ни о чем. Улетать от всего и от всех. Это была его давняя мечта. Сейчас у него было достаточно денег, чтобы купить такую машину. Но Скулатому лишние рисовки были пока ни к чему. Для начала нужно было улететь от всего и от всех. Прочь от этих тупых, жадных и жалких людей. Прочь из этой нищей грязной страны. Там, очень далеко отсюда, у него будет все. И мощный спортивный автомобиль, и огромный особняк с видом на океан, и солидный счет в престижном банке, и даже новое имя. Кое-какие прикидки на эту тему уже имелись.

Скулатый сел в машину и опустил руки и голову на руль. Он понимал, что нужно ехать, но из-за усталости никак не мог решить – куда. К себе он ехать не хотел. Одиночество заставляет размышлять и приводит к бессоннице. Сегодня это уже было бы лишним. Скулатому нужно было выспаться. А лучше всего ему спалось после секса.

Скулатый достал из кармана телефон и набрал номер. Он услышал длинные гудки, а затем низкий женский голос произнес:

– Да, слушаю.

– Тамарочка, это я.

– Дима! – радостно вскрикнула невидимая взгляду Тамара. – Димочка! Где ты?

– Еду к тебе, – коротко бросил Скулатый. – Ждешь?

– Ну, да… Конечно, – кокетливо протянула Тамара через паузу и с укоризной добавила: – Конечно, жду. Я тебя всегда жду. Ты же знаешь. Ты далеко, Дима?

– Не очень. Буду через пятнадцать-двадцать минут.

– Приезжай быстрее. Целую. Жду.

Невидимая Тамара положила трубку. Скулатый отключил телефон, бросил его на соседнее сиденье и завел мотор. Машина заревела, тронулась с места, а через минуту он уже ехал по Тверской. Скулатый не любил эту улицу из-за дневных пробок. Но сейчас был вечер. Дорога была практически пуста, и можно было расслабиться. Как только он об этом подумал, его начали посещать беспокойные мысли. Почему он позвонил именно Тамаре? Почему не позвонил другой бабе? У Скулатого их было более чем достаточно. Неужели он хотел поехать именно к ней? Неужели он начал к ней привязываться?…

«Нет, – успокаивал он себя после недолгого размышления на эту тему. – Просто ее телефон легко запоминается. И в этом все дело».