Николай Леонов - Беги, если успеешь

– На что вы намекаете? – Майор начинал злиться.

– На то, что вас могут снять к чертовой матери! – сказал Гуров. – Или вы думаете, что, кроме Лазурного Мыса, больше ничего на свете не существует?

Майору очень не понравилось, что сказал Гуров, но он насторожился.

– Ну вот что, – сказал он сухо. – Вы подождите там. Я сам к вам выйду. Пригласить вас в дом я сейчас не могу, неудобно… В общем, ждите!

Домофон отключился. Гуров и Крячко отошли подальше, в тень слабо шелестящих деревьев. Музыка в доме даже стала как будто громче. Хозяин не появлялся.

– Думаешь, выйдет? – спросил Крячко.

– Куда он денется? – пожал плечами Гуров. – Меня другой вопрос интересует – почему он нас в дом пускать не хочет? Может быть, боится, что мы узнаем кого-то из его гостей?

Порассуждать на эту тему они уже не успели. Лязгнул запор на воротах, и появился Загоруйко – в светлых брюках и ослепительно белой рубашке с галстуком. В гражданской одежде он казался маленьким и совсем не страшным. Окинув Гурова и Крячко колючим взглядом, он посмотрел в перспективу улицы и, слегка успокоившись, спросил:

– Что за чертовщину вы тут несли? Какие трупы? И кто это меня может снять? Уж не московский ли министр?

– Ну, у вас тут и своих министров хватает, – заметил Гуров. – А трупы… Вы разве не заметили, сколько тут у вас за последнее время людей исчезло? Рештин, Тищенко, Зацепин…

– Кто про что, а вшивый про баню, – быстро сказал Загоруйко. – Я уже говорил вам, что со своими делами мы тут сами разберемся. Все эти люди числятся пропавшими без вести. Ни о каких трупах речи не идет. А ваш Рештин вообще нас не интересует. Приехал – уехал. Чего вы добиваетесь, не пойму?

– Слушайте меня внимательно, майор Загоруйко, – сказал Гуров. – Сегодня мы были на Трех Скалах. Знаете, надеюсь? Так получилось, что нам удалось проникнуть в одну подводную пещеру. В этой пещере находятся трупы всех тех людей, о которых мы только что говорили. Теперь понимаете, чего мы добиваемся? Вы должны в ближайшие два дня организовать подъем тел, провести опознание и начать расследование. Иначе мы поднимем такой шум, что в самом Киеве эхо пойдет. Неприятности я вам гарантирую колоссальные.

Загоруйко нахмурился. Лицо его потемнело.

– Так! Надеюсь, это не шутка? – сказал он. – Вы отвечаете за свои слова? А как вы попали в это место?

– Это отдельная грязная история, майор, – ответил Гуров. – Мы сами в ней еще не разобрались. Так вы будете выполнять наши требования или нет?

Их глаза встретились. Гуров видел, что больше всего майору хотелось послать его куда подальше. Но он также видел и страх в глазах Загоруйко.

– Подождите-подождите, – пробормотал он без обычного своего апломба, – вы говорите, два дня? Но это нереально, нужны средства, специалисты-подводники, нужны согласования…

– Два дня, – жестко сказал Гуров. – Иначе ваша карьера закончится.

– Ну, не пугайте! – не слишком уверенно откликнулся майор. – Два дня… Черт возьми! Как это все некстати!

– Убийства всегда некстати, майор.

– Да, это верно. Ума не приложу, кому в нашем городе понадобилось убивать людей? То есть я имею в виду тех, чьи фамилии вы здесь называли… Знаете, полковник, по большому счету, вы, наверное, правы. У меня сегодня день рождения, но есть вещи, которые гораздо важнее. Я еще не вижу деталей, но, в принципе, ваше предложение осуществимо. Да, уже завтра мы возьмемся за это дело. Обязательно возьмемся. Вы можете быть спокойны на этот счет.

– Вы нас очень обнадежили, майор, – сказал Гуров. – Но повторяю: малейшая задержка сроков – и мы принимаем меры.

– Ну что вы, какие меры? Мы же коллеги, в конце концов. Мы должны находить общий язык, хотя, по правде говоря, к вам у меня тоже масса претензий. М-да… Вот, например, ваша землячка, госпожа Рештина…

– Что Рештина? – вскинулся Гуров. – Вы имеете какое-то отношение к ее внезапному отъезду?

– А что вы так волнуетесь? – спросил Загоруйко. – Ну да, мы попросили ее покинуть наш город. В ее же интересах. В противном случае пришлось бы заводить на нее уголовное дело.

– Что?! Какое еще уголовное дело?

– О незаконной скупке произведений искусства, – хладнокровно ответил Загоруйко. – Сегодня утром госпожа Рештина неожиданно перечислила на один сомнительный банковский счет круглую сумму. Наш экономический отдел давно следил за поступлениями на этот счет – речь идет о некоем дельце, занимающемся вывозом произведений искусства из страны. Ну, мы сразу приняли меры. В номере Рештиной были обнаружены картины. Есть подозрение, что они краденые. Мы не пошли по жесткому пути. Просто изъяли картины и предложили Рештиной уехать. Она согласилась.

– Так, а вы, оказывается, настоящий негодяй, майор! – сдерживая ярость, сказал Гуров. – Подставить женщину, у которой в семье горе, – это надо обладать уникальным даром. Теперь я понимаю, что вы имеете прямое отношение ко всем мерзостям, которые здесь творятся. Вы не пешка в чьих-то руках, вы – фигура покрупнее. Вы уже днем были уверены, что московские опера не вернутся в Лазурный Мыс! И решили избавиться от последнего участника драмы – от Рештиной. С женщиной вы, конечно, справились. А вот с нами – не получится! Меня не интересует, какой пост вы занимаете в местной мафии, отныне вы будете выполнять свои прямые обязанности. Мы все равно не отступимся.

– Боже мой, чего вы тут нагородили! – на удивление покладистым тоном сказал Загоруйко. – Какая мафия? Какая фигура? При чем тут Рештина? Я могу показать вам изъятые у нее картины…

– Подброшенные ей картины, – вставил Крячко.

– Ладно, проехали, – нетерпеливо сказал Загоруйко. – Зачем устраивать словесный пинг-понг? Вы хотите, чтобы я поднял трупы из подводной пещеры? Я готов выполнить все ваши условия. Надеюсь, вы примете участие в поисках?

– Обязательно, – сказал Гуров.

– Тогда договоримся так… Завтрашний день уйдет на подготовку. Боюсь, даже больше. Ведь нужно судно, нужны водолазы, нужна техника…

– Взрывчатка, – подсказал Гуров.

– Тем более. Значит, завтрашний день отпадает. Послезавтра – обязательно. Может быть, не с утра, но начнем работы без разговоров. Вы довольны?

– Мы будем довольны, когда увидим результаты работы.

– Вы их увидите, – кивнул Загоруйко. – Надеюсь, теперь я вам больше не нужен? А то гости скоро начнут волноваться.

– Скоро тут многие начнут волноваться, – заметил Гуров.

Загоруйко посмотрел на него злым взглядом, но ничего не сказал и, повернувшись, зашагал к воротам. Они закрылись за ним почти бесшумно.

– Каков хлюст! – с негодованием сказал Гуров. – Произведения искусства! Вот для чего понадобились деньги! Похоже, они с Даниилом вместе разрабатывали эту комбинацию.