Колин Маккалоу - Плотский грех

– Где Кейс Стивенс? – спросил Эйб.

– Идите через дверь на кухне, которая не ведет наружу, и вы найдете комнату с креслом-подъемником. Когда сядете в кресло, нажмите кнопку «Вниз». Чтобы подняться, нажмите кнопку «Вверх», – спокойно ответила Иви. – Это единственный путь туда и обратно.

– Тони, останься здесь, с мисс Рамсботтом. Лиам, идем со мной.

Кресло оказалось огромным – оно легко вместило двух худощавых мужчин. Спустились гладко и медленно, и смрад в обитой войлоком камере было вынести легче, чем вид того, что осталось от Кейса Стивенса. Чувствуя себя так, словно душа проносится через Освенцим, Эйб опустился на колени перед умирающим и убедился, что сердце все еще бьется, что искра божья еще не погасла в этом теле, а тем временем Лиам вернулся наверх, чтобы позвать парамедиков.

– Зачем? – вопросил Эйб, обращаясь к Иви, когда снова поднялся наверх – последним, если не считать группы криминалистов, которым пришлось задержаться.

Перед ним стояла чрезвычайно высокая, безукоризненно элегантная женщина на четвертом десятке лет, с аккуратно лакированными волосами, с крупным, красиво изогнутым ртом, накрашенным темной помадой, с голубыми глазами, широко открытыми в замешательстве. На вопрос она не ответила.

– Зачем? – повторил Эйб. Он сформулировал вопрос по-другому: – Почему вы сделали с ними такое? Чем они перед вами провинились?

Спокойствие, отсутствие удивления и немедленное желание привлечь в интересах Иви юридические услуги мистера Энтони Бер – все говорило Эйбу, что Ра Танаис и Руфус Ингэм верили в виновность Иви.

– Нужно записать на пленку наши официальные показания, – сказал Ра, и его кроткое лицо было полно печали, а глаза блестели от непролитых слез, – но я такой огромный, а помещения для допросов, как я подозреваю, крохотные. У нас здесь есть звукозаписывающая студия – не могли бы мы ею воспользоваться? Ваши люди будут управляться с аппаратурой, а мы приготовим приличный кофе.

– Я справлюсь у капитана, – отреагировал Эйб.

Ответ явился в лице самого капитана в сопровождении Делии, вооруженной записными книжками, папками, ручками и карандашами.

Кармайн заметил, что и Ра, и Руфус, проявив достаточный такт, не делали попыток вести себя по отношению к Делии как к дорогой подруге, а также и не пытались ей намекать, что было бы им желательно или нежелательно в ее поведении. Означало ли это, что они действительно ничего не знали о том, что творилось в Малом Басквоше?

– Студия идеальна, – заключил Кармайн, внимательно осмотрев помещение. – Места достаточно для того, чтобы все мы с удобством разместились, множество микрофонов и, как сообщает мне Чарли Уоттс, электронная аппаратура, которая может поспорить с любой другой. – Он сверкнул белозубой улыбкой. – В сущности, в техническом отношении это гораздо лучше, чем все то, что есть в здании окружной администрации. Чарли и Эд будут за пультом вести звукозапись.

Сразу приступили к делу; Руфус подумал, что, вероятно, так происходит всегда, когда командует капитан Дельмонико. Руфус сел рядом с Ра, напротив Делии, которая вела записи. О бедняжечка! Он попытался послать ей телепатическое сообщение – и она его получила! Ее глаза встретились с его искаженными болью глазами, и она тут же потупилась.

– Прежде чем мы получим сигнал начинать, капитан, как себя чувствует Кейс? – спросил Ра. – Есть какие-то шансы, что он выживет?

– Профессор Джим Пендлтон говорит, что шансы есть, а он мировой авторитет в области нервной анорексии. Ситуация аналогичная, хотя и причины совершенно разные. Но голодание есть голодание. У Кейса была свежая, чистая питьевая вода, так что, по словам профессора, его почки еще не успели выйти из строя. О, он никогда уже не будет таким же сильным, абсолютно здоровым молодым человеком, как прежде, – органы и системы излечиваются, но остаются рубцы. Благодаря воде он мог бы прожить еще неделю или дней десять. А сейчас он находится в самых лучших руках.

– Я не понимаю, как вы обнаружили, что происходит, когда мы жили по соседству и ничего не подозревали, – удивлялся Ра.

– Вчера в шесть часов утра манекенщица, которая представляет ваши свадебные платья, увидела его собаку, Педро, и вы рассказали об этом Делии, мистер Ингэм. Делия поняла важность присутствия собаки. А дальше все просто, – сказал Кармайн. – Пес чуял присутствие хозяина. То есть Кейс был все еще жив, а это означало, что дорога прямиком лежала к судье Твайтесу. Тот не станет выписывать ордер на обыск, если не увидит подлинной необходимости. Но сегодня он такую необходимость увидел.

– Что случилось с собакой? – спросил Руфус.

– Педро в Холломанской больнице, в отделении для животных, там за ним хорошо ухаживают. Его уже несколько раз приносили повидаться с хозяином, – ответил Эйб. – Строго говоря, собакам запрещается навещать пациентов-людей, но правила были несколько смягчены для Педро, которого регулярно подвергают дезинфекции.

– Бедный Педро! – вздохнула Делия. – Собаки ненавидят купаться, если они не водные ретриверы.

Кармайн уже был сыт по горло.

– Ну что, мы готовы к записи?

– Готовы, – послышалось от пульта управления.

– Тогда приступаем. Мистер Танаис, ваше полное имя и другие имена, под которыми вы известны? Пожалуйста, произнесите их по буквам.

– Мое профессиональное имя Ра Танаис, – он произнес его по буквам, – а имя, данное мне при рождении, Герберт Рамсботтом. – Он произнес по буквам и его. – Я родился второго ноября тысяча девятьсот девятого года, в Басквош-мэнор.

– У вас есть сестра?

– Да, у меня есть сестра, Иви Рамсботтом. Она родилась в Басквоше пятого декабря тысяча девятьсот десятого года.

– Один момент, будьте добры, – вмешалась Делия. – В десятом? Вы сказали в десятом?

– Этого не может быть, сэр, – вставил Кармайн. – Тысяча девятьсот десятый год означает, что леди почти шестьдесят лет.

– Да, Иви почти шестьдесят. Она вообще молодо выглядит, но, кроме того, сделала ряд подтяжек кожи лица и других видов пластической хирургии.

– В таком случае вы солгали мне, когда мы разговаривали несколько дней назад. Вы сказали, что она родилась в двадцатом – в том году, когда умер Антонио Третий.

Ра пожал плечами:

– Иногда нужда заставляет, капитан. Вам придется поверить нам на слово, какую бы дату мы ни назвали, потому что Айвор Рамсботтом не регистрировал рождение Иви. Она не является гражданкой страны.

– Вы лгали, когда описывали вашу с Иви мать как недалекого человека?

– Нет, так оно и было. У нашего отца были, – Ра прерывисто вдохнул, – своеобразные вкусы, капитан. Так случилось, что я сообщил вам и другую фальшивую дату. Айвор был нанят в качестве шофера не в тысяча девятьсот девятом году, а в девятьсот третьем. К девятому он уже полностью заправлял всем, включая Антонио Третьего. Неподвластны Айвору были только его деньги. Их ему так и не удалось прибрать к рукам. – Ра беспокойно поерзал на стуле, затем повернулся, чтобы посмотреть на Руфуса. – Рассказывай ты, Руфус. Я… устал.