Андрей Кивинов - Работа с риском (сборник)

После Великого капиталистического переворота любительский хоккей держался в основном на энтузиастах – регулярного чемпионата города среди профсоюзных команд не проводилось. Хорошо хоть иногда разыгрывались различные кубки. Обе ментовские команды регулярно заявлялись в таких турнирах и выглядели вполне достойно.

Сборную солянку из двух команд решили не создавать. Возникнут обиды, начнутся интриги, стрельба, поножовщина, короче, ментовские войны. Будем проще: кто победит в честном открытом поединке, тот и полетит за океан. В случае ничьей – серия буллитов. Игру проводили на катке СКА, пригласив профессиональных судей и ведомственную прессу. Нагнали для массовки милицейских курсантов, закупили воздушные шарики и флажки. То есть хотели устроить спортивный праздник. Разумеется, пришли и болельщики, в основном родственники хоккеистов.

Но праздника не получалось. Праздник, это когда на ящик пива играют или на «ку-ка-ре-ку», а когда на Канаду… Тут уже праздник с синяками на руках. Чемпионат Японии по харакири и то спокойней.

Команды условно обозначили «Южными» и «Северными», как на армейских маневрах. Играть мог любой аттестованный сотрудник, любого возраста и любого уровня мастерства. Самым младшим у «Южных», как уже упоминалось, был Женя Моисеев – милиционер вневедомственной охраны, самым опытным – Паша Сочнев, сорокачетырехлетний следователь из следственного управления, в прошлом игравший за колпинский «Ижорец» – кузнецу кадров для питерского хоккея. Он и руководил игрой – своего тренера, в отличие от «Северных», у «Южных» не имелось.

Это, впрочем, не особо сказывалось на поединке: команды были примерно равны по мастерству. И разница в одну шайбу ни о чем не говорила – чистая невезуха. «Южные» усилили натиск, минута-другая – и все встанет на свои места. И тогда в ход пошли не совсем спортивные методы. Правда, не известно, по своей ли инициативе Щербина «сломал» Моисеева или получил тренерскую установку. Ведь в случае победы наставник тоже сможет посетить зал хоккейной славы в Канаде.

Примерно об этом же думал удаленный на пять минут Славка Чернаков, оперативник районного отдела по раскрытию убийств, крепкий невысокий мужик тридцати пяти лет от роду. Вернее, не думал, а просто мысленно матерился, поливая и вражеского тренера, и Щербину, и судью, вынесшего несправедливый приговор. Пять минут команда будет биться вчетвером, да еще и в два звена. Самое обидное – «Северные»-то остались в полном составе и получили неплохой шанс уйти в отрыв! А две шайбы при такой игре отыграть проблематично. Хоть полет на марсианский турнир пообещай… Он, конечно, команду подвел, но не анекдот же Щербине было рассказывать.

«Жаль, этого ловкача выперли, я б ему показал, как крюком размахивать… Договорились же по-людски играть…»

Слава снял шлем, старенькие, стертые до дыр краги, брошенным на скамье полотенцем вытер мокрое от пота лицо и короткий ежик волос. Мрачно уставился на поле. Судья уже выехал в круг, приглашая команды продолжить игру. Работник стадиона включил бодрую «Калинку», поднимая боевой дух игроков.

Вбрасывание. Треск клюшек. Рубка. «Нет, такой хоккей нам не нужен!» – сказал бы знаменитый комментатор. Нужен, нужен… После случившегося про джентльменский уговор можно забыть. Здесь уже не за Канаду битва, а за принципы. Тут мотивация посерьезней.

«Северные» вошли в зону, заняли осадные позиции, разыгрывая шайбу до верного. Времени хватит: пять минут – не две, можно не суетиться. Но «Южные» стойко держали оборону. В итоге защитнику атакующей стороны пришлось щелкнуть от линии. Витька Сапожников бросился под шайбу, прикрыв крагой лицо. Каучуковый снаряд попал в щиток на ноге и выскочил из зоны. Уф-ф-ф… Можно перевести дух!..

Слава облегченно выдохнул и бросил взгляд на табло. Еще четыре минуты держаться. А потом он покажет класс, благо отдохнет. Чернаков не играл в профессиональных клубах, но на коньках стоял с детства – хоккейная коробка была прямо под окнами родительского дома. Он подавал надежды, и знающие люди предлагали заняться спортом серьезно. После школы рубился за сборную техникума, но потом на некоторое время вынужден был повесить коньки на стену. Работа, семья, заботы… тут уж не до хоккея. Так, иногда катался с мальчишками в парке по замерзшему льду пруда. Коробка перед домом давно превратилась в заросший бурьяном пустырь, лед уже никто не заливал, а бортики растащили вороватые дачники.

Год назад он случайно узнал от Сочнева о существовании ментовской команды. Купить новую форму на оперскую зарплату было нереально, пришлось доставать старую, бэушную. Но это Славу ничуть не смущало. Главное, он снова, как в юности, мог выйти на площадку, промчаться, рассекая лед, от ворот до ворот, врезать от плеча по шайбе и получить порцию положительных эмоций. Даже если при этом заработает пару-тройку синяков от защитников.

А сегодня за удовольствие еще и неслабая награда светит. Покруче внеочередного звания. Слава никогда не бывал за границей, даже в доступной Турции, а чтоб сразу в Канаду… Воплотить мечту детства – сходить на матч Национальной хоккейной лиги! Заглянуть в зал хоккейной славы, да и вообще забугорье увидеть не по телику, а вживую. За такое костьми ляжешь.

Примерно так же рассуждали и все остальные. И «Северные» мужики, и Моисеев, и Паша Сочнев. Но Канада Канадой, а играть-то надо по правилам! Слава тоже знал пару-тройку качественных приемов, от них не спасла бы и защитная экипировка. Но зачем же своих калечить?! Под одной крышей служим, одно дело делаем! Ну, иногда – два…

Только Щербина, видимо, чего-то не догонял. Придется после игры с ним потолковать, подрихтовать мозговую косточку.

Еще минута позади. Мужики держатся, молодцы! «Северные» наседают все активнее. Паша поменял звено, вышел сам. Моисеева явно не хватало, он один оттягивал на себя обоих защитников.

«Держитесь, держитесь… Я сейчас, я скоро…»

Еще одна стычка возле борта. Судья остановил время, но удалять никого не стал: пожалел «Южных».

«Калинка». Вбрасывание.

– Пятак!!! Пятак!!! – Чернаков вскочил со скамейки, заметив, что нападающий «Северных» совершенно спокойно пасется перед вратарем.

Сочнев, услышав крик, едва успел перекрыть зону. Чувствовалось, Паше не хватало дыхалки – возраст плюс последствия обильного потребления никотина и фаст-фуда.

Чернаков в отличие от него не курил, хотя в убойном отделе волей-неволей начнешь. Да и до этого, на «территории», держался – единственный, кстати, среди оперсостава.

В милицию Слава попал, в общем-то, случайно. Как он любил говорить: «Напился – уснул – забрали. И до сих пор не отпускают». На самом деле, окончив машиностроительный техникум, он распределился в НИИ, где должен был отпахать четыре обязательных года. Армия не грозила – «терем» имел военную кафедру, и вместе с дипломом учащийся получал зеленые корочки офицера запаса.