Андрей Кивинов - Работа с риском (сборник)

Калейдоскоп картинок – «скорая» перед входом, милицейское оцепление, встревоженные лица, папахи с кокардами… Интервью с очевидцами. «Я услышала страшный хлопок, когда покупала подарок внучке на Новый год. Внучка увлекается резьбой по дереву, и я хотела подарить ей набор резцов и досочку… Запахло дымом, и я сразу поняла, что это пи…»

Не дослушав окончания фразы, Чернаков выключил телевизор и, забрав журнал происшествий, быстро вернулся в зал.

«Сорок раненых… А почему не двести? Сенсация требует жертв… Ну, фантасты ненаучные…»

На самом деле, кроме двух продавцов, никто не пострадал. Да и те, в принципе, не сильно. Одному повредило слух, но врач заверил, что он без проблем восстанет из ада, второму обожгло часть лица.

Сейчас, спустя два часа после взрыва, суматохи внизу не убавилось. Только теперь вместо покупателей там толкались задницами представители власти, спецслужб и охранники. Разумеется, здесь же находилось руководство магазина – Тагиров, Аршанский и какие-то мужи, которых Чернаков видел впервые. Генерал Глухарев, велевший Чернакову принести журнал происшествий, что-то доказывал им, активно жестикулируя. Причем некоторые жесты были откровенно эротического свойства.

Спецслужбы, как всегда, прибыли в максимально возможном ассортименте: ФСБ, ГУВД, МЧС. А также прокуратура, районная милиция, вневедомственная охрана, пара кинологов с собаками и – на всякий случай! – «главдурь» (госнаркоконтроль). От убойного отдела приехал Роман Романович Лутошин, которому не повезло с дежурством. Каждый из начальников хотел взять руководство на себя, поэтому осмотр места происшествия продвигался крайне медленно и бестолково. Впрочем, спешить особо уже и некуда. С некоторыми операми ФСБ Чернаков был знаком – пересекались в прошлой жизни.

Кинологи с собаками облазили зал и доложили, что взрывных устройств больше не обнаружено, рецидива можно не опасаться. Потом к делу приступили милицейские эксперты и взрывотехники ФСБ.

От Аршанского Вячеслав Андреевич уже выслушал обличительную речь, большая часть которой сводилась к трем словам «Я же предупреждал!». Перепсиховавший Чернаков тоже хотел ответить тремя словами, но удержался. Сам-то Аршанский во время эвакуации покупателей в зале не появился – притаился в кабинете. Видимо, опасался стать жертвой следующего взрыва. Зато теперь осмелел. Тагирова на момент атаки в «Планете» не было, он тусовался на какой-то презентации, но, получив тревожную весточку, немедленно примчался в супермаркет.

Спустившись, Вячеслав Андреевич отдал журнал Глухареву, после подошел к Лутошину, рассматривающему итальянскую стиральную машину.

– Не знаешь, хороший агрегат? – поинтересовался старший опер. – Жена на Новый год канючит. А то она все по старинке. С тазиком.

– Без понятия. Потом у продавца спросишь… Что тут нового?

– Взрывники закончили… Короче, заряд в банке из-под краски был. Механизм вроде часовой.

– А что за начинка?

– Забыл название… Короче, дыму от него много и вони. Но, тьфу-тьфу, ничего больше. Ни гвоздей, ни шариков, ни стекол. А то бы ползала посекло. А так только банку разнесли да дыму напустили. Я бы, в принципе, отказал [17]. Самопроизвольный взрыв, бывает…

– Где банка стояла? На стеллаже?

– Да, но в самом низу, причем отдельно от других. Такое ощущение, что пугануть хотели. Иначе б поближе поставили. В общем, кипеж беспонтовый.

– С продавцами успели поговорить?

– Я нет, их уже увезли. Может, «старшие братья» успели. – Лутошин кивнул на мрачных эфэсбэшников, кучковавшихся в отделе обоев. – Да и чего они скажут?.. Еще повезло, что в отделе, кроме них, никого не было. У тебя-то какие мысли?

– Аль-Кайда шалит. – Вячеслав Андреевич не стал затевать бесполезных разговоров с бывшим подчиненным, заметив появившегося в зале Бушуева.

Лутошин продолжил изучение тактико-технических характеристик стиральной машины, волновавших его гораздо больше, чем выдвижение версий.

Чернаков отозвал в сторону детектива, вернувшегося из комнаты старшего смены.

– Есть что-нибудь по записи?

– Записать-то записалось, но эфэсбэшники кассеты забрали, сами изучать будут. А там – как повезет. Может, ничего, а может, кого и зацепило. Если банку вчера поставили.

Речь шла о видеокассетах с записью камер наблюдения. Одной кассеты хватало на рабочий день. Потом она автоматически перематывалась, и запись начиналась по новой. Переоборудовать систему под другие носители, вроде жесткого диска компьютера, хозяева жмотились. Поэтому информацию с камер записывали по старинке – на видеокассеты. Таким образом, если банка была заложена, скажем, позавчера, просмотр записи ничего не даст.

– А кто им сказал, что мы пишем?

– Я, – чуть смутился Бушуев. – А что, не надо было?

– Лучше б сначала сами посмотрели. Запись парковки тоже забрали?

– Говорю же: все…

– Что насчет «Максистроя» думаешь? Бомба-то, похоже, бутафорская, один дым. Но на пару дней мы зависнем. Им в радость.

– Не они… В «Максистрой» сегодня письмецо пришло по электронной почте. Или выкуп платите, или продолжим гостинцы слать. Нам, кстати, тоже прийти может. Если это одна и та же команда.

– Много просят?

– Да не то чтобы… Двести пятьдесят «тонн». Евро.

– Кто ими занимается? ФСБ?

– Все подряд. Чтоб было на кого свалить в случае провала.

Позвонила Юля. Она видела сюжет по телевизору. Вячеслав Андреевич в двух словах рассказал. (Нет худа без добра – хорошо что на работу не вышла.) Пообещал заехать, если получится. Но вряд ли получится. Осмотр часов до трех ночи затянется, а то и до утра.

Генерал, закончивший общаться с руководством «Планеты», жестом подозвал Чернакова.

– Все, отговорила рожа голубая… Им на охрану денег жалко, а мы, как всегда, крайние! «Почему не предотвратили, почему допустили!» И хрен чего докажешь! Чувствую, пошлет нас Тагиров…

– И что делать?

– Для начала отписываться. Требуют отчеты. Иди пиши, как теракт проворонил! Почему каждую банку с краской не обнюхал и взрывчатку не выявил! За что тебе деньги платят?!

– Когда они планируют открыть магазин?

– Завтра точно не откроют. Хорошо если в четверг. Это ж какие убытки! Тагиров рехнется! Магазин – не машина, от аварии не застрахован!

Вячеслав Андреевич кивнул на следователя прокуратуры лет двадцати двух, усевшегося на стремянку и сочинявшего протокол осмотра.

– Что возбуждать думают?

– Да как всегда, наверное… Хулиганство. Злостное. Ты говорил, вы кассира прихватили на той неделе. За «скидки». Не мог отомстить?

– Во-первых, это женщина, а во-вторых, если из-за каждого увольнения начнут бомбы закладывать… Маловероятно.

– Ты как будто в ментуре не работал… Короче, прикидывай. Если быстро найдем этого хулигана злостного, есть шанс остаться. И то, весьма маленький.