Алексей Макеев - Свидетель, не увидевший свет (сборник)

– Так вас избегать начнут, – резонно заметил Чебриков.

– Не так, Володя, – поправил Гуров. – Поверив тебе на слово, у меня не будут спрашивать документы, а я смогу под этой личиной заводить пространные разговоры с кем угодно. Все будут думать, что я навожу справки про незаконную охоту и все такое прочее, и никто не догадается, что я полицейский.

Старые брюки у Чебрикова нашлись, но из сапог он мог предложить Гурову только болотные сапоги. В своей новой синей куртке и «болотниках» сыщик смотрелся немного странно, но, на его взгляд, как раз так, как нужно. Городской верх и «таежный» низ вполне соответствовали тому образу, который он себе придумал. Сапоги, правда, тяжеловаты, но можно потом купить в магазине на более сухую погоду кирзовые.

О сухой погоде, кирзовых сапогах и, главное, нормальных портянках Гуров стал думать уже через тридцать минут своего пути по болотам. Он шел вдоль столбов линии электропередачи, на которых был проложен и телефонный кабель. Ему попадались вполне сносные сухие участки, поросшие кустарником, потом они сменялись влажной почвой, где-то в траве под ногами чавкала вода, и ноги все время соскальзывали, норовя вывихнуть ступню.

Еще час пути, и взмокший сыщик стоял перед первым столбом, с которого сняли телефонный кабель. Он смотрел на перекусанный или перепиленный кабель наверху и прикидывал, за сколько времени один человек мог все это проделать. Во-первых, «кошки», как их называют дилетанты, у электриков называются «когти-лазы» или просто «лазы». Они бывают универсальные, а бывают специально сконструированные под каждое сечение столба. Здесь имеется ряд столбов с прямоугольным сечением. В поселке тоже. Значит, у местного электрика должны быть «когти» именно такого типа.

Второй момент, который Гурова очень интересовал, – а смог бы влезть на бетонный столб человек, не имеющий навыков пользования этими самыми «когтями-лазами»? Лев считал себя человеком не робкого десятка, довольно решительным, но даже он не полез бы. Значит, лазил снимать кабель человек с определенными навыками.

И последнее. Гуров прикинул толщину кабеля, его возможный вес, с учетом экранирования под изоляцией. Получалось, что срезанный 18-метровый кусок должен был весить что-то около двадцати, а то и больше килограммов. Срезать – половина дела, его еще нужно отсюда вывезти. Но следов колес или гусениц не видно, а они на такой почве остались бы обязательно. Значит, унесли на себе. Человека два-три могли смотать и унести срезанный кусок. Выходит, их было несколько.

Гуров обошел место преступления и только теперь обратил внимание на несколько сломанных кустиков. Они могли помешать в процессе сматывания. Но вот еще сломанный кустик, вон еще дальше один. И вообще, Лев понял, что шел сюда, держась правее столбов, совершенно напрасно. По другую сторону было ровнее и суше. Вот отсюда хорошо видно, что, сделав небольшой крюк метров в четыреста, можно было иди без хлюпания воды под ногой и соскальзывания с мокрых кочек.

Точно! Вот и следы волочения. Смотанный в круг кабель просто волокли по земле. Никто и не озадачивался сокрытием следов. Грубо срезали, грубо свернули и поволокли. Причем поволок человек, который хорошо знал эти места. Знал, где ровнее и суше. Гуров бы этого маршрута не нашел, если бы не задумался о способе транспортировки украденного кабеля. И сделанное им открытие наводило на следующий вывод – кабель мог украсть один человек. Тот же самый техник Калинин.

«Ну, что же, – бредя по следам волочения, думал сыщик. – Возможно, я и найду по следу, куда, примерно, утащили кабель. Найдем мы техника-связиста, заставим покаяться и восстановить связь. Я помогу Чебрикову раскрыть преступление, мы восстановим связь, пусть временно, сообщим о несчастье, о том, что поселок оказался без транспортной связи с Большой землей, и тогда, наверное, найдется способ и мне отсюда побыстрее выбраться».

«Нет, – остановил он вдруг сам себя, – слишком я тороплюсь отсюда удрать. А ведь кто-то же должен был купить кабель у Калинина? Значит, есть сообщники, и они на этом не остановятся, раз взялись. Надо разгребать участковому все это болото в переносном смысле. Профилактику проводить, убеждать людей, что, если теперь случится нечто подобное, они первыми попадут под подозрение».

Гуров остановился и уселся передохнуть на большой камень. Ноги в резиновых сапогах с непривычки, да еще без портянок, устали неимоверно. В магазин надо, в магазин за удобной обувью. А Калинин в какой обуви был? Стоп! Гуров представил себе невысокого, как его описывал Чебриков, запойного техника. И этот человек волок тяжелый кабель? С его одышкой, вялостью, трясущимися ногами и руками? Хотя он мог отдыхать через каждые…

Только так не воруют! Воруют обычно обдуманно и быстро. Даже если никому нет дела, все равно есть опасность, что тебя кто-то выдаст. Увидит и сообщит участковому. На что расчет? Или без расчета, потому что пропил все мозги? Бывает и такое, решил Гуров, вставая на ноги, но уверенности у него немного поубавилось.

Вот и каменистая поверхность. Здесь следов волочения не найти. Сдвинутые с места слежавшиеся камушки омыло дождем и… Хотя нет. Вот здесь снова видно, как волокли свернутый кабель. Хорошо он сгребал камушки за собой. Так, преступник двинулся в обход поселка. Железнодорожное депо осталось справа. Куда же он его тащил? В камнях спрятать, в кустах?

Гуров стоял на краю большого карьера, тянувшегося примерно с севера на юг метров на пятьсот. И сверху ему было хорошо видно, что это не один карьер, а целая цепь карьеров, то расширяющихся, то сужающихся. В большей их части на дне блестела вода. Наверное, здесь кабель и решили спрятать, обрадовался немного ошарашенный сыщик. В этих карьерах что угодно можно спрятать. А может, тут какие-то бытовки, сарайчики остались, могли спрятать и там. Да, разворотили землю-матушку тут основательно, думал Лев, спускаясь по дороге, по которой из карьера, видимо, вывозили породу. Пару раз умудрившись разглядеть следы волочения кабеля, он надеялся найти и сам тайник, если кабель просто не бросили в укромном месте карьера.

У самой воды ему пришлось остановиться. Дальше было не пройти, тем более со свернутым в кольцо тяжелым кабелем, влево похититель пойти мог, но тогда получалось бы, что он возвращался назад. Неужели не продумал заранее, где спрятать? Глупо! Или для пьяницы вполне подходящий по своей сумбурности поступок? Нет, это все-таки не он, пьяница не влез бы на столб, не осилил бы тянуть такую тяжесть.

Гуров вдруг замер. Он бросил последний взгляд вправо, собираясь обходить искусственное озерцо в карьере с левой стороны, и тут ему в глаза бросился небольшой камень, который ранее, видимо, торчал из рыхлого обломочного материала. И его сдвинули! Да, именно грубо, нечаянно, плюясь и матерясь от усталости, зацепили мотком кабеля и вывернули из щебня. Вот и еще сохранился вполне характерный след. Гуров покачал камень ногой, и тот легко поддался. Вывернуть его было несложно, а форма у него продолговатая, вот он след и оставил!