Алексей Макеев - Замороженная страсть (сборник)

– Нет, мы собираемся еще немного побыть в этих краях, – ответил Гуров. Затем, повернувшись к Насте, сказал извиняющимся тоном: – Теперь понимаешь, почему я не хотел брать тебя с собой? Мы в Пензу не поедем. Так что и тебя не сможем туда доставить.

– Я поняла, – со вздохом проговорила девушка. – Ладно, я у тетки поживу, у меня здесь тетка есть. Но потом все равно в Пензу уеду – здесь работать негде.

В это время впереди из темноты и правда выступила развилка. Водитель снизил скорость и медленно съехал с асфальта на грунтовую дорогу. Покачиваясь на ухабах, они двинулись вперед. Впрочем, ехать пришлось недолго, уже минут через пятнадцать дорога пошла вниз, и впереди в свете фар блеснула вода. Машина переехала по дощатому мосту на другой берег и поехала вдоль реки вверх по течению. За одним из поворотов впереди блеснули огни – это и была та деревня, где собирался остановиться Гуров.

– Хорошо, я вас туда отвезу, – заговорил Бурилкин. – Но тогда получится, что вернусь я гораздо раньше, чем мне полагается вернуться из Пензы. Да я и вообще не собирался ночью оттуда возвращаться! Так Ирине Сергеевне и сказал, что в Пензе заночую. Если я через час уже буду у себя в гараже, все сразу поймут, что я в Пензу не ездил. Начнутся расспросы… И что тогда делать? Что говорить?

– Расспросов, конечно, не избежать, – согласился Гуров. – Ну, Ирине Сергеевне, пожалуй, можно сказать правду: что отвез, мол, всех в деревню. Ведь ты все равно хозяйке врать не станешь, что бы я ни говорил, верно?

– Это так, – кивнул водитель. – У меня от Ирины Сергеевны секретов нет.

– Ладно, пусть. Ну а если будут спрашивать другие… Им скажи, что высадил нас вот на том перекрестке, откуда мы свернули к реке.

– Ладно, скажу… Но…

– Что?

– Если так сказать, они ведь все равно догадаются, что вы в деревне остановились! Другого жилья поблизости нет!

– Догадаются, говоришь? – усмехнулся Лев. – Что ж, пусть догадаются. Мы их не боимся.

– Это вы напрасно, – покачал головой Бурилкин. – Там люди серьезные, чужую жизнь ни в грош не ставят. Вы ведь помните, как они нашу машину дырявили, когда мы в ту ночь из Пензы возвращались…

– Помню, – кивнул Гуров. – Но ведь мы тогда вернулись, верно? Так что и теперь как-нибудь прорвемся. К тому же я теперь не один, со мной мой друг Крячко. Так что не сомневайся, не доводи до того, чтобы тебе пальцы ломали и утюг к животу прикладывали. Так и говори: на развилке, мол, велели высадить. А куда дальше пойдут, не сказали.

– Ладно, скажу, – пробурчал водитель.

Они уже подъезжали к деревне. Залаяла сначала одна собака, затем к ней присоединилась другая, и вскоре их приветствовал дружный собачий оркестр.

– Вот тут, на околице, нас и высади, – попросил Лев, – дальше мы сами.

– Значит, все же не хотите, чтобы в поместье знали, в каком доме вы будете жить? – догадался Бурилкин.

– Не хотим, – кивнул Гуров. – Знаешь, в одной умной книге сказано, что во многом знании многие печали. Зачем тебе многие печали? Все, ты свое дело честно сделал, можешь возвращаться.

Путешественники выгрузили вещи из машины, она развернулась и светя фарами, покатила обратно в сторону моста. Три человека остались стоять на околице деревни.

– Ну что, может, к моей тетке пойдем? У нее переночуете? – предложила Настя. – Домик у нее, правда, маленький, но в деревне ведь не то что в городе – всегда можно найти, где человека положить…

– Нет, Анастасия, не будем мы твою тетю обременять, – покачал головой Лев. – Мы и так тебя, можно сказать, обманули, до цели не довезли…

– Будет уж вам! – махнула рукой Настя. – Мне главное, что вы меня из этого гадюшника вырвали. Спасли, можно сказать.

– Ну а что касается жилья, то оно у нас имеется, – заверил девушку Крячко. – Есть тут такая милейшая женщина Настасья Филипповна, которая сдала мне комнату, когда я сюда прибыл. У нее и машина моя стоит. Она мне только велела ее тряпками всякими закидать, чтобы никто не польстился. Вот у нее мы и остановимся. Проводим тебя до твоей тетки и отправимся к себе на ночлег.

– Провожать! Еще чего выдумали! – хмыкнула девушка. – Ведь это моя, можно сказать, родная деревня, тут со мной ничего случиться не может. Уж скорее я вас должна провожать, а то, глядишь, парни наши на вас косо взглянут. Но я боюсь, если я вам свою помощь предложу, вы обидитесь…

– Угадала – обидимся, – ответил Крячко. – А где твоя тетка живет?

– Вон в том конце, у оврага, – показала Настя.

– А нам правее держать надо, – сказал Крячко. – Ладно, до первой улицы вместе пойдем, а потом – врозь.

Так и вышло. Когда дошли до первой улицы, им встретилась группа молодежи, которая прогуливалась, лузгая семечки. Настю приветствовали, как старую знакомую. Она распрощалась с сыщиками и присоединилась к компании.

Оставшись вдвоем, Гуров и Крячко взвалили сумки на плечи и зашагали к дому хозяйки, у которой остановился Стас.

– И какой у нас план дальнейших действий? – спросил он. – Оставим сумки и топаем назад в поместье? Ведем наблюдение? Или как?

– Выбираем третий вариант – «или как», – ответил Гуров.

– А если серьезно?

– А если серьезно, то никакого определенного плана у меня сейчас нет. Думаю применить тактику выжидания.

– Это как?

– Мы ведь приняли метод «бросания камней по кустам» – помнишь?

– Помню, конечно. Но…

– И мы разбросали несколько таких камней. Первый, и главный, – это пистолет, который сейчас лежит у меня в кармане.

– Да, забавно, что он вернулся именно туда, откуда и начал свое путешествие! – рассмеялся Крячко. – Нарочно не придумаешь!

– Для нас это, может, и забавно, а вот для Никиты Клочкова и его невесты это забавным не выглядит. Они уверены, что Верховский нашел тот самый пистолет, который Клочков выбросил в реку в ночь убийства.

– Так ты уверен, что это Клочков стрелял в Капралова?

– Или он, или Соболь, больше некому. Раньше для таких «мокрых» дел у них был Цыплаков, но он мертв, и теперь грязную работу приходится делать самим. Возможно, стрелял Соболь, который затем передал пистолет Клочкову, а тот под видом тренировки сбегал к реке и избавился от улики. Он небось уже сам не помнит, где именно бросал. Так что мы легко им внушили, что выловили тот самый пистолет. Они выдали свою виновность тем, как повели себя после рассказа Верховского.

– А как они себя повели? По-моему, никак…

– И это ты мне говоришь? Нас выперли из дома, отказались от наших услуг, можно сказать, выгнали с работы, а ты говоришь, что они никак себя не повели!

– Подожди, но каким образом это связано?

– Как же ты не понимаешь? Почему, по-твоему, Диана сразу после ужина кинулась к отцу уговаривать его, чтобы он нас прогнал? Они нас боятся, боятся, что мы начнем раскручивать эту линию с пистолетом, привлечем капитана Куликова, других полицейских – и тогда довольно быстро выйдем на убийц. Им надо было срочно удалить нас из поместья, чтобы, во-первых, избежать разоблачения, а во-вторых, закончить свое дело.