Алексис Лекей - Дама пик

Услышав шаги, она обернулась, и выражение ее лица сразу изменилось, сначала промелькнул испуг, а потом оно снова озарилось знакомой ему красивой улыбкой.

– Извините, если напугал.

Она смутилась:

– Месяц назад на меня напали, и с тех пор я чувствую себя неуверенно, когда остаюсь одна. Но это пройдет.

– На вас напали?

– Нет, меня не изнасиловали, если вы это имели в виду. Скорее… грубо обошлись.

– Прямо здесь? В вашем кабинете?

Она опять заколебалась.

– Нет, на улице.

Мартен понял, что она солгала, но ничего не сказал.

– Рада вас видеть. Мне казалось, вы обижены на меня.

Он легонько поцеловал ее в щеку.

– Конечно же нет. Просто боялся, как бы вы не вычитали во мне, чего не надо. Стыдно было. Стыдно и боязно встречаться с вами.

Она отодвинулась и пристально всмотрелась в него своими красивыми близорукими глазами.

– Вы стыдились себя? Боялись? Не верю своим ушам. Вы сильно изменились.

– Наверное. В последнее время я это часто слышу.

Она снова отперла дверь.

– Я тороплюсь на ужин, но пара минут у нас найдется.

Он последовал за ней в кабинет и сел у небольшого столика, заваленного книгами, разномастными предметами и папками с делами.

Вместо того чтобы сесть напротив, как для неофициальной беседы, Лоретта устроилась за письменным столом. Она выглядела озабоченной. Машинально теребила что-то в сумке, которую не сняла с колен.

– Слушаю вас, Мартен, – произнесла она, не подымая глаз.

Сегодня на ней был пуловер не с декольте, а с вырезом под горло. Непривычно. Лоретта гордилась своей грудью. И любила подчеркнуть, что она женщина соблазнительная.

Мартен заметил поломанный и плохо починенный подлокотник ее кресла. Кабинет выглядел по-другому по сравнению с его последним визитом к ней. До встречи с убийцей с арбалетом. Откуда такое ощущение? Дело в самом кабинете? Или это он, Мартен, теперь все видит иначе? Нет, на сей раз он тут ни при чем. В маленькой комнате царил слишком тщательно наведенный порядок. Почему-то исчез красивый натюрморт, оставив после себя темный прямоугольник на стене. Перемены были более глубокими, чем казалось на первый взгляд. Улетучилась сама душа кабинета.

– Что случилось, Лоретта?

Она удивленно взглянула на него, а потом ее глаза затуманились.

– Вам ничего не говорили?

– Нет, ничего.

– Тогда вам самое время подать в отставку и открыть кабинет ясновидения, – сухо прокомментировала она.

– Просто тут у вас атмосфера поменялась. Я насмотрелся на столько мест преступления. Если где-то совершили насилие, я это чувствую. А здесь заметны его явные следы. Чтобы их разглядеть, таланты ясновидящего не требуются.

Он постучал по разбитому подлокотнику.

– Если не возражаете, мне бы не хотелось это обсуждать, – возразила Лоретта. – Лучше расскажите, что вас ко мне привело. Что-то личное или по работе?

Он выложил на стол документы, которые только что скопировал.

– Я бы хотел знать, на какие мысли это вас наведет, – пояснил он.

Лоретта бросила быстрый взгляд на бумаги, и ее лицо скривилось от отвращения. Она стала читать более внимательно, начав с первых страниц отчета экспертов.

– Между этими убийствами существует связь? – удивилась она.

– Это вам решать.

– Не сейчас.

– Конечно нет, – согласился он. – Но вы особо не задерживайтесь. Дело срочное.

– Настолько, чтобы я отменила ужин?

– Что бы вы ни отыскали, на сегодняшнюю ночь это ничего не изменит, – сказал он. – Но мне бы хотелось получить информацию завтра утром. Если, конечно, вам будет что сказать.

– Кто-то должен умереть сегодня ночью?

– Миллионы людей умрут сегодня ночью. И с этим ничего не поделаешь.

Лоретта покраснела.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Кому-то грозит опасность, потому что убийца на свободе.

– Возможно, однако ни вы, ни я его не остановим и не помешаем ему убить. Во всяком случае, не этой ночью. Идите на ужин, – ответил он, вставая.

Он подождал, пока она запрет дверь. В этой части здания в такое время царила почти полная тишина. Кабинеты и коридоры пустовали. Женщина, если на нее нападут, может кричать, пока не сорвет голос, но никто не придет ей на помощь.

– Позвоню вам завтра утром, – пообещала она, когда они вышли на улицу. – Поделюсь плодами размышлений. Спокойной ночи.

Он стоял и смотрел, как она, пухленькая и женственная, движется по направлению к стоянке такси.

Не дойдя до нее, Лоретта заколебалась. Нельзя было так уходить. Кто угодно, имей он отмычку, может проникнуть в кабинет и забрать то, что она там спрятала. Слишком опасно. Она решила вернуться. Теперь она опоздает на свидание, что ж, пускай. Но он славный и все поймет. Она вновь влюбилась после большого перерыва. Ей уже начало казаться, будто с чувствами покончено и скоро угаснут даже сексуальные аппетиты. Она ошибалась. Его она встретила на выставке. Он психиатр. Вообще-то она недолюбливала психиатров, но он ей сразу понравился.

Открывая дверь, Лоретта подумала об ожидающей ее ночи, и сердце забилось быстрее. В свои пятьдесят четыре она чувствовала, что наделена душой и темпераментом юной девушки. Каждое новое приключение становилось открытием. Но на этот раз все было еще лучше: она получила любовника и друга одновременно.

Лоретта слишком поздно разглядела черный силуэт на темном фоне кабинета.

– Что вы тут делаете? – успела она спросить, до того как ощутила первый удар.

А потом уже не могла не только говорить, но даже стонать.

Вечер среды

Когда Мартен вошел в дом, Иза с Марион что-то бурно обсуждали. Девушки поужинали без него, и на столе стояли тарелки с остатками трапезы.

Они засыпали его вопросами о том, как прошел день. Мартен уклонился от ответа на большинство из них, и девушки оставили его в покое, разочарованные, в особенности Марион. Он не любил рассказывать о работе, не потому что стремился что-то скрыть, а просто хотел спокойно поразмышлять о важных моментах или деталях своего расследования, которым пока уделил недостаточно внимания.

Он рассеянно что-то жевал, сразу отвергнув неуверенное предложение Марион разогреть брокколи. Он злился на себя за то, что не сумел разговорить Лоретту. Позднее он еще горше пожалеет об этом.

Мартен слушал беседу девушек вполуха. Ему чудилось, будто он находится и здесь, за столом, и одновременно где-то в другом месте. Словно парит в невесомости или стал прозрачным, невидимым. Он вдруг ощутил сильное головокружение и покачнулся. Реакция организма на большую нагрузку после перерыва, подумал Мартен. Он едва не потерял сознание, почувствовав себя вконец изнуренным – и физически, и умственно. И грустным. Бесконечно грустным. Глаза защипало.