Алексей Макеев - Убийство на бис

Чтобы убедиться в том, что тот в данный момент участвует в программе, Гуров открыл ноутбук и набрал в Интернете «Сенин и Полонский онлайн». Поисковик тут же угодливо предложил ему кучу сайтов. Полковник нашел свой любимый и стал смотреть.

Да, прямой эфир, сегодняшнее шоу. Уже выложили. Студия переливалась яркими красками. Андрей Сенин мельтешил взад и вперед, подскакивал к зрителям с микрофоном и задавал вопросы со скоростью двести слов в минуту.

Федор Полонский сидел в кресле, в глубине студии. Сегодня он преимущественно молчал. Гуров ехал в машине, которую оставил на стоянке перед отлетом в Самару и сегодня наконец смог забрать, и краем глаза посматривал на ноутбук, следя за ходом программы.

Он подъехал к телестудии, когда до окончания шоу оставалось минут десять. Лев Иванович остановил машину и приготовился ждать, не выключая ноутбука.

Программа закончилась даже несколько раньше, чем обычно. Сенин взахлеб благодарил всех присутствующих, комментировал произошедшее, давал анонс на следующую неделю и, кажется, выложился полностью. Полонский под занавес ограничился тем, что помахал зрителям рукой. На этом программа завершилась, пошли титры.

Гуров выключил ноутбук и начал наблюдать за выходом из студии. Ни Сенину, ни Полонскому он звонить не стал.

Андрей появился минут через двадцать. Он спускался по крыльцу вместе с солидным лысоватым мужчиной. Это был их с Полонским администратор Игорь Кручин. Сенин по обыкновению возбужденно размахивал руками, суетливо забегал вперед и все время что-то говорил Кручину. Тот кивал и вроде бы соглашался. Федора Полонского с ними не было.

Сенин и Кручин подошли к автостоянке и остановились. Администратор вертел в руке ключи от серебристого «Мерседеса», возле которого они остановились, и слушал, как Сенин что-то торопливо ему досказывал.

— Короче, порядок, — долетело до ушей Гурова резюме Кручина, и администратор приготовился садиться в машину.

Гуров не стал больше ждать.

Он хлопнул дверцей, подошел к выдающимся деятелям отечественного телевидения и приветствовал их:

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, добрый вечер! — в своей артистической манере залопотал Сенин.

Однако, по мере того как до него доходило, кто перед ним, улыбка стала сползать с его лица. Уголки губ повисли.

— Добрый вечер, — почти шепотом заключил он и перевел взгляд на Кручина.

Тот держался увереннее, но ведь он и не знал, кто такой Гуров.

— Простите?.. — сказал администратор, оглядывая его.

— Полковник Гуров, МВД. — Лев Иванович показал свое удостоверение. — Как тут не вспомнить восточную пословицу про гору и Магомета! Только вот где гора? — Он в упор посмотрел на Сенина, который съежился под его взглядом. — Я имею в виду Федора Полонского, — пояснил полковник, не сводя глаз с Андрея.

— А его нет, — тут же ответил тот. — Он заболел.

— Да неужели? — с притворным удивлением спросил Гуров. — Ай-ай-ай! Когда только успел? Послушайте, Андрей! — Сыщик резко сменил тон. — Мне уже порядком поднадоело то, как вы водите меня за нос. Неужели вы думаете, что я так и буду послушно глотать лапшу, которую вы мне вешаете на уши? Если Полонский заболел, то кто полчаса назад сидел в кресле перед публикой?

Сенин как-то обреченно вздохнул и посмотрел на Кручина. Это был взгляд военачальника, только что потерпевшего сокрушительное поражение, хотя победа, казалось, уже была в его руках.

— Игорь Александрович… — беспомощно проговорил он.

Кручин скривил губы и обратился к Гурову:

— Ладно, теперь уже не скроешь. Давайте сядем в машину.

Он открыл «Мерседес», сел за руль, Гуров устроился рядом с ним. Сенину пришлось довольствоваться местом сзади.

Кручин прикурил от электрозажигалки, открыл окошко, выпустил дым и проговорил:

— Это был его двойник.

Сыщик несколько секунд осмысливал услышанное, потом сказал:

— Так, допустим. Но с какой стати? Где сам Полонский? Имейте в виду, если вы сейчас не скажете мне правду, то завтра он будет объявлен во всероссийский розыск.

— Да не надо никаких розысков! — Кручин махнул рукой. — Искать-то нечего. Дома он. Если хотите, можем вас прямо сейчас туда отвезти.

— Было бы лучше всего, — заявил Гуров.

— Да бесполезно это, поймите, — заявил администратор и вздохнул. — Ладно, вам мы скажем как есть, только не хотелось бы, чтобы об этом стали трепать по всей Москве.

— Главное управление МВД — это не служба сарафанного радио. — Полковник пожал плечами.

— Пьяный он, — нехотя сказал Кручин. — Точнее, в запое. Полонский периодически надирается до невменяемого состояния. Вот и на этот раз!.. Причем сейчас он ушел в черную дыру особенно глубоко и, кажется, надолго. Мы с Андреем не один день пытались привести его в чувство, но у нас так ничего и не получилось. А сегодня эфир! Что было делать? Отменять передачу? Пришлось быстренько найти человека, объяснить ему задачу и посадить в уголок.

— Чтоб никто не уволок, — пробормотал Гуров. — И часто с Полонским такое случается?

Кручин неопределенно покрутил пальцами в воздухе и сказал:

— Раз в год-полтора. За четыре года существования программы это, кажется, третий раз.

— Нет, было еще, когда он с Гавайев вернулся, пристрастившись к местному рому, — напомнил Сенин. — Но тогда как-то удачно все получилось. Он не успел слишком глубоко нырнуть или просто быстренько отошел. А на этот раз — просто кошмар! Вы бы видели его, это же просто ужас! — Он театрально воздел руки, ища у Гурова сочувствия и понимания.

Полковник обдумывал ситуацию, постукивая носком ботинка по коврику.

— В комнате, где убили Анну Кристаллер, была обнаружена пустая бутылка из-под коньяка, — сказал он. — С отпечатками пальцев Полонского. Мне нужно узнать, как она там появилась. Сам ли Полонский ее принес, или кто-то подкинул.

— Ой, на этот вопрос я и сам вам отвечу! — быстро заговорил Сенин. — Если бы вы сразу спросили, я бы рассказал, ей-богу! Его эта бутылка. Он сам сунул ее под диван, когда опустошил.

— Но зачем? На столе было предостаточно различного алкоголя, — заметил Гуров.

— Ха! Достаточно. Это смотря для кого. Если Полонский пить начнет, то его не остановишь. Норма этого ухаря существенно превышает ту, которая считается приличной. Когда он идет на какое-то торжество, непременно прихватывает с собой бутылку. Потом Полонский периодически удаляется то в туалет, то в ванную и постепенно ее опустошает. Он не хочет, чтобы кто-то это видел, пьет как конь и очень боится, что кто-то это заметит. Полонский, вообще-то, стыдится своего пристрастия, — шепотом, словно по секрету проговорил Сенин. — Вот и у Анны дома ему все казалось, что тосты произносят слишком редко, а самому подливать было неловко. Он пошел с бутылкой в туалет, там оказалось занято. Полонский нырнул в комнату отдыха, быстро все допил, сунул пустую бутылку под диван и ушел. Ему же и в голову не могло прийти, что произойдет убийство и сотрудники полиции станут снимать отпечатки пальцев!