Харлан Кобен - Прошлое не отпустит

На мостовой валялась бейсбольная бита.

И — что более существенно — к ней тянулась рука в перчатке.

Рэй попытался поднять глаза, но ничего не получилось. Вспомнился вдруг летний спортивный лагерь, которым в детские его годы руководил отец Рэя — ребята называли его дядя Барри. Устраивал он, бывало, нечто вроде эстафеты: держишь над головой, вращая его как можно быстрее, баскетбольный мяч, а потом, когда голова закружится по-настоящему, начинаешь дриблинг через всю площадку и кидаешь мяч в корзину. Беда только том, что голова кружится так, что сам заваливаешься в одну сторону, а мяч летит в другую. Вот так Рэй и сейчас себя чувствовал — сам поворачивался налево, а земля уходила направо.

Ворюга-фотолюбитель поднял биту и сделал шаг в его сторону.

— На помощь! — заорал Рэй.

Но вокруг не было ни души.

Рэя охватила паника, но на смену ей быстро пришел инстинкт самосохранения. Бежать. Рэй попытался подняться на ноги, но нет, пока не получалось. Он и так вроде мешка вареного мяса, а еще один удар чертовой битой…

— На помощь!

Грабитель приблизился еще на шаг. У Рэя не оставалось выбора. Все еще лежа на животе, он пополз вбок, как краб. Ну да, конечно, должно было получиться. Он мог увернуться от удара.

Говнюк с бейсбольной битой практически навис над Рэем. Теперь ему никуда не деться.

Рэй уткнулся плечом во что-то твердое и сообразил, что это его машина.

Бита медленно поползла вверх. Еще секунда-другая, и Рэю размозжат череп. Остался один-единственный шанс, и Рэй ухватился за него.

Он повернул голову так, что правая щека чуть ли не слилась с мостовой, вжался в нее всем телом и скользнул под днище машины.

— На помощь! — снова заорал он, и — бандиту: — А ты забирай камеру и проваливай!

Тот так и сделал. Рэй услышал удаляющиеся шаги. Вот гад. Рэй попытался вылезти из-под машины. Помехой оказалась голова, но все же он справился. Теперь он сидел на мостовой, привалившись к пассажирской дверце. Сидел и сидел. Трудно сказать, как долго. Может даже, вырубился на какое-то время.

Почувствовав наконец, что способен двигаться, Рэй выругался от души, сел за руль и включил двигатель.

«Странно, — подумал он. — Сегодня очередная годовщина с момента появления этого пятна крови, и тут как раз чуть не литр собственной пролил». Разве что не улыбнувшись такому совпадению, он медленно тронулся с места.

Совпадение. Ну да, обыкновенное совпадение. И не такое уж крупное, если подумать. Та ночь, когда появилось пятно крови, была семнадцать лет назад. Обворовали его не впервые. В прошлом году обчистили, когда он в два часа ночи вышел из стрип-клуба. Какой-то негодяй спер бумажник с семью долларами и дисконтной картой сети компьютерных магазинов.

И все же…

Рэй отыскал свободное место на улице перед зданием, которое он называл своим домом. Он снимал квартирку в полуподвальном помещении. Здание принадлежало Амиру Болоху, иммигранту из Пакистана, который жил в нем с женой и четырьмя довольно шумными детьми.

А что, если на секунду, хоть на секунду задуматься: вдруг это не просто совпадение?

Рэй с трудом выбрался из машины. Голова по-прежнему раскалывалась. Завтра будет еще хуже. Он шагнул мимо мусорных баков к лесенке, ведущей вниз, в его берлогу, и сунул ключ в замочную скважину. Рэй мучительно пытался отыскать хоть какую-то ниточку — тончайшую, самую незаметную, самую сомнительную, любую, — связывающую ту трагическую ночь семнадцатилетней давности с тем, что произошло сегодня.

Ни-че-го.

Сегодня произошло ограбление, обыкновенная кража. Стукнуть бейсбольной битой по голове, выхватить фотокамеру, смыться. Разве что… почему бы не прихватить заодно и бумажник — но, может, это был тот же самый малый, что обчистил Рэя год назад, и он знал, что у Рэя больше семи долларов с собой не бывает? Хватит, наверное, это и впрямь совпадение. А о годовщинах и времени суток можно забыть. Положим, это был тот же самый прошлогодний подлец…

Черт, что за чушь! Куда викодин задевался?

Рэй включил телевизор и прошлепал в ванную. Стоило ему открыть дверцу шкафчика с лекарствами, как в умывальник посыпались всякие склянки и банки. Он покопался в образовавшейся куче и выудил нужное лекарство. По крайней мере он надеялся, что это викодин. Он купил препарат на черном рынке у какого-то малого, божившегося, что привез его контрабандой из Канады. Рэй знал точно одно — это сильное обезболивающее средство.

По телевизору передавали местные новости — какой-то пожар, людей, живших поблизости, расспрашивали, что они об этом думают, потому что — кто бы сомневался — их мнение что-то могло изменить.

Зазвонил сотовый. На определителе высветился номер Фестера.

— Ну? — прохрипел Рэй, заваливаясь на диван.

— Что-то голос у тебя не того.

— Меня обчистили.

— Правда?

— Правда. И врезали бейсбольной битой по башке.

— Что взяли?

— Фотокамеру.

— Погоди-погоди! Выходит, сегодняшняя съемка пропала?

— Насчет меня можешь не беспокоиться. Все в порядке.

— Как это не беспокоиться? Да у меня сердце от страха останавливается. А про фотографии я спрашиваю, чтобы скрыть, как мне больно за тебя.

— Они у меня.

— Как это?

У Рэя слишком болела голова, чтобы он хотел пуститься в долгие объяснения, и к тому же начинало сказываться расслабляющее действие викодина.

— Не волнуйся. Фотографии на месте.

Несколько лет назад, когда Рэй, не жалея сил, трудился «настоящим» папарацци, он как-то сделал несколько неслабых компрометирующих снимков одного популярного киноактера-гея, наткнувшегося на улице на своего любовника в сопровождении — внимание! — какой-то дамы. Телохранитель актера отнял у Рэя камеру и уничтожил карту памяти. Тогда-то Рэй и поставил на нее передающее устройство — примерно такое же, как у многих встроено в сотовые телефоны, — оно каждые десять минут автоматически пересылает сделанные снимки на электронный адрес.

— Я по этому поводу и звоню, — пояснил Фестер. — Фотографии мне нужны срочно. То есть не мне, а папаше Айры, ему приспичило прямо сейчас поставить оптический кристалл со съемкой бар-митцвы. Так что выбери пять штук и сегодня же перешли их мне электронной почтой.

На экране телевизора со смаком подчеркивала свои соблазнительные формы куколка-метеоролог в туго обтягивающем красном свитере. Может, зрители клюнут, рейтинг повысится. Заканчивая прогноз, куколка показала сделанную спутником фотографию и протянула ее чересчур сильно завитому ведущему. У Рэя слипались веки.

— Рэй!

— Да, понял, пять штук для оптического кристалла.

— Верно.

— Но ведь у кристалла шесть сторон, — заметил Рэй.

— Да ты у нас просто гений математики. Шестая для имени, даты и звезды Давида.