Ю Несбё - Призрак

— Ты выглядишь лучше, — сказал Хаген.

— Твой город тоже, — ответил Харри, пожевывая незажженную сигарету.

— Думаешь?

— Красивый Оперный театр. Немного меньше торчков на улицах.

Хаген поднялся и подошел к окну. С шестого этажа здания Полицейского управления он видел новый городской район Осло — Бьёрвику, купающуюся в лучах солнца. Строительство шло полным ходом. Снос старого завершился.

— В последние годы значительно снизилось количество умерших от передоза. Цены взлетели, потребление упало. Городские власти получили то, о чем просили. Осло больше не самый героиновый город в Европе.

— «Happy days are here again». [11] «Вновь вернулись счастливые дни» (англ.) , известная американская песня.

Харри сложил руки за головой и вытянулся так, что чуть не соскользнул со стула.

Хаген вздохнул:

— Ты не сказал мне, что привело тебя в Осло, Харри.

— Разве не сказал?

— Нет. А если точнее, что привело тебя сюда, в убойный отдел.

— Разве не принято навещать бывших коллег?

— Да, у других, нормальных, социально адаптированных людей.

— Хорошо. — Харри прикусил фильтр «Кэмела». — Моя профессия — убийство.

— Ты хочешь сказать, твоей профессией было убийство?

— Давай я сформулирую по-другому: моя профессия, моя специальность — убийство. И это по-прежнему единственное, в чем я разбираюсь.

— И чего ты хочешь?

— Работать по специальности. Расследовать убийства.

Хаген поднял бровь:

— Ты снова хочешь работать у меня?

— Почему бы и нет? Если я правильно помню, я был одним из лучших.

— Неправильно, — возразил Хаген и снова отвернулся к окну. — Ты был лучшим. — И добавил более тихим голосом: — Худшим и лучшим.

— Я бы взялся за какое-нибудь убийство в наркосреде.

Хаген сухо усмехнулся:

— Какое из них? У нас их было четыре только за последние полгода. И ни по одному мы не продвинулись.

— Убийство Густо Ханссена.

Хаген не ответил, продолжая изучать людей, ползающих там, внизу, по газону. В голове у него автоматически возникали ассоциации. Мошенники со страховками. Воры. Террористы. Почему он видел именно их, а не честных тружеников, которым выпало счастье во время заслуженного отдыха понежиться пару часов на сентябрьском солнце? Полицейский взгляд. Полицейская слепота. Он рассеянно слушал голос Харри, звучавший у него за спиной:

— Густо Ханссен, девятнадцати лет. Знаком полиции как наркодилер и торчок. Двенадцатого июля найден мертвым в квартире на улице Хаусманна. Умер от кровопотери, получив пулю в грудь.

Хаген невесело рассмеялся:

— Почему ты хочешь взяться за единственное раскрытое дело?

— Думаю, тебе это известно.

— Да, известно, — вздохнул Хаген. — Но если бы я снова взял тебя на работу, я бы дал тебе другое дело. Дело полицейского агента.

— Я хочу то дело.

— Существует, если округлить, около ста причин, по которым ты никогда не получишь этого дела, Харри.

— Например?

Хаген повернулся к Харри:

— Достаточно упомянуть первую. Это дело раскрыто.

— И что дальше?

— Это дело ведем не мы, а Крипос. [12] Главное управление криминальной полиции Норвегии. У меня нет вакансий, у нас идут сокращения. На тебя нельзя положиться. Мне продолжать?

— Ммм. Где он?

Хаген молча указал на каменное здание на другой стороне лужайки, за пожелтевшими кленами.

— В Бутсене, — сказал Харри. — В следственном изоляторе.

— Пока там.

— Посещения запрещены?

— Кто выследил тебя в Гонконге и рассказал об этом деле? Уж не…

— Нет, — отрезал Харри.

— Ну так?

— Вот так.

— Кто?

— Может, в Интернете прочитал.

— Это вряд ли, — сказал Хаген с легкой улыбкой и непроницаемым взглядом. — Информация об этом деле появилась в газетах всего один раз, после чего оно было забыто. В статьях не упоминалось никаких имен. Там просто говорилось, что один торчок под кайфом пристрелил другого из-за дозы. Подобные случаи мало кому интересны. Это дело было совсем непримечательным.

— Примечательно только то, что речь шла о двух подростках, — сказал Харри. — Девятнадцати лет и восемнадцати.

Голос его изменился. Хаген пожал плечами:

— Достаточно взрослые, чтобы убивать, достаточно взрослые, чтобы умирать. В следующем году их бы призвали в армию.

— Можешь устроить мне свидание с ним?

— Кто твой информатор, Харри?

Харри почесал в затылке.

— Приятель из криминалистического.

Хаген улыбнулся. И на этот раз глаза его тоже улыбались.

— Ты просто миляга, Харри. Насколько я знаю, у тебя в полиции всего три друга. Бьёрн Хольм из криминалистического. И Беата Лённ из криминалистического. Кто из них?

— Беата. Ну что, устроишь свидание?

Хаген уселся на край письменного стола и посмотрел на Харри. Потом бросил взгляд на телефонный аппарат.

— При одном условии, Харри. Ты пообещаешь держаться на расстоянии многих десятков километров от этого дела. Между нами и Крипосом сейчас царит мир и согласие, и я не хочу никаких ссор с ними.

Харри кисло улыбнулся. Он так низко съехал со стула, что мог видеть пряжку своего ремня.

— Значит, вы теперь закадычные друзья с королем Крипоса?

— Микаэль Бельман больше не работает в Крипосе, — ответил Хаген. — И как следствие — мир и согласие.

— Крипос избавился от писхопата? «Happy days…»

— Да нет, — глухо рассмеялся Хаген. — Бельман никогда не был так близко к нам. Он в этом здании.

— Вот черт! Он в убойном?

— Боже упаси. Он уже больше года руководит Оргкримом.

— У вас, я смотрю, появились новые сокращения.

— Организованная преступность. Объединили несколько старых отделов: грабежи, траффик, наркотики. Теперь всем этим занимается Оргкрим. Более двухсот сотрудников. Это самый большой отдел криминальной полиции.

— Мм. Теперь у него больше подчиненных, чем было в Крипосе.

— Тем не менее в зарплате он потерял. А ты ведь понимаешь, что значит, когда человек вроде него соглашается на хуже оплачиваемую работу.

— Хочет получить больше власти, — ответил Харри.

— Его наградили за вклад в борьбу с наркотиками, Харри. Отлично организованное наблюдение. Аресты и рейды. Банд стало меньше, внутренние войны кончились. Количество смертей от передоза, как я уже говорил, уменьшается… — Хаген поднял вверх указательный палец. — А Бельман возвеличивается. Парень метит на хорошие места, Харри.

— Я тоже, — сказал тот и поднялся. — На Бутсен. Надеюсь, разрешение на посещение к моему приходу уже будет у дежурного.

— Значит, мы договорились?

— Конечно, — кивнул Харри, дважды встряхнул протянутую руку бывшего шефа и направился к двери.

В Гонконге он прошел отличную школу вранья. Он услышал, как Хаген снял телефонную трубку, но, подойдя к выходу из кабинета, все же обернулся: