Ю Несбё - Призрак

«Да уж, черт возьми, украшение», — подумал мужчина.

Перед ним простиралось не будущее города, а его прошлое. Потому что здесь всегда находился так называемый тир — территория наркоманов, где они кололись и погружались в иллюзорный мир прямо за тонкой стеной барака, скрывавшей потерянных детей города от посторонних взглядов. Тонкая стена отделяла их от ничего не подозревающих благожелательных социал-демократических родителей. «Украшение, — подумал он. — Они уносятся в преисподнюю, окруженные красотой».

В последний раз он стоял здесь три года назад. Вокруг все было новым. И ничего не изменилось.

Они устроились на полоске травы между вокзалом и шоссе, практически на обочине. Такие же одурманенные, как тогда. Они лежат на спине с закрытыми глазами, как будто солнце светит слишком ярко, или сидят на корточках и ищут не до конца исколотую вену, или стоят, скрюченные и подкошенные ломкой, не понимая, на каком они свете. Такие же лица. Лица не тех же самых живых мертвецов, которых он видел, когда ходил здесь, — те, конечно, уже давным-давно стали самыми настоящими мертвецами. Но лица такие же.

По дороге на улицу Толлбугата он встретил и других. Поскольку это было напрямую связано с причиной, по которой он вернулся сюда, мужчина решил изучить ситуацию. Решить, больше их стало или меньше. Он отметил, что на Плате опять идет торговля. Небольшой квадратный кусочек асфальта на западной стороне Привокзальной площади, выкрашенный в белый цвет, назывался Ослоским Тайванем и являлся зоной свободного обращения наркотиков, созданной для того, чтобы власти могли иметь какой-никакой контроль за происходящим и, возможно, отлавливать впервые решившихся на покупку. Но постепенно объем торговли существенно возрос, и Плата показала истинное лицо Осло — лицо города с одним из самых высоких показателей потребления героина в Европе. И это место превратилось в настоящую туристическую достопримечательность. Уровень оборота героина и статистика передозировок давно стали позором столицы, но тем не менее они не так бросались в глаза, как Плата. Газеты и телеканалы на всю страну показывали одурманенную молодежь, зомби, собиравшихся в центре города средь бела дня. Во всем винили политиков. Когда у руля были правые, левые метали громы и молнии: «Слишком мало программ лечения», «Тюрьмы плодят наркоманов», «Новое классовое общество приводит к созданию банд и развитию наркотрафика в среде иммигрантов». Когда у руля были левые, правые метали громы и молнии: «Слишком мало полиции», «Беженцам чересчур просто получить вид на жительство», «Семеро из десяти заключенных — иностранцы».

Поэтому, пометавшись из одной крайности в другую, городские власти Осло приняли неизбежное решение — пощадить самих себя. Замести мусор под ковер. Закрыть Плату.

Мужчина в льняном костюме заметил на лестнице человека в красно-белой футболке футбольного клуба «Арсенал», перед которым с ноги на ногу переминались четверо других. Арсеналец резко, как курица, повернул голову направо, потом налево. Головы четверых остальных оставались неподвижными, они не сводили взгляда с парня в футболке «Арсенала». Стая. Дилер на лестнице подождет, пока она не станет большой, полноценной стаей из пяти-шести человек. После этого он соберет плату за заказы и отведет клиентов к наркоте. За угол или во двор, где его ждет напарник. Принцип прост: тот, у кого наркотики, никогда не вступает в контакт с деньгами, а тот, кто собирает деньги, не прикасается к наркотикам. Таким образом, полиции трудно получить надежные доказательства, чтобы предъявить напарникам обвинение в торговле наркотиками. Однако мужчина в льняном костюме был удивлен: то, что он видел, было старым методом, распространенным еще в восьмидесятые — девяностые годы. После того как полиция проиграла борьбу уличным дилерам, продавцы отказались от многих мер предосторожности, таких как сбор стаи, и начали продавать дозы каждому клиенту в отдельности: в одной руке деньги, в другой — пакетик дури. Неужели полиция снова стала отлавливать уличных дилеров?

Подъехал человек в костюме велогонщика: шлем, оранжевые очки, одежда ярких цветов с вентиляцией. Под облегающими шортами вздуваются мускулы, велосипед на вид дорогой. Поэтому он и взял его с собой, когда вместе со стаей проследовал за арсенальцем за угол, к другой стороне здания. Вокруг все было новым. И ничего не изменилось. Но их ведь стало меньше, или нет?

Путаны на углу улицы Шиппергата заговорили с ним на ломаном английском: «хей, бейби», «вейт а минит, хэндсом», но он в ответ лишь покачал головой. Казалось, слава о его целомудренности, а может, и о безденежье распространялась быстрее, чем он шел, потому что девочки, стоявшие в другом конце улицы, не проявили к нему никакого интереса. В его время проститутки в Осло одевались практично — в джинсы и ветровки. Их было мало, и на их рынке главным был продавец. Теперь конкуренция возросла, и появились короткие юбки, высокие каблуки и ажурные колготки. Похоже, африканские красотки уже мерзнут. «Подождите, то ли будет в декабре», — подумал мужчина.

Он углублялся в район Квадратура, где когда-то располагался первый центр города Осло, а теперь была лишь асфальтовая пустыня, окруженная административными зданиями и офисами, где работало двадцать пять тысяч рабочих муравьев, устремлявшихся домой в четыре или пять часов вечера, оставляя эту часть города ночным грызунам. В те времена, когда король Кристиан IV заложил район с квадратными кварталами, возведенными в соответствии с идеями возрождения о геометрическом порядке, количество населения города регулировалось пожарами. По слухам, каждую ночь високосного года здесь можно было увидеть призраки бегающих между домами людей, объятых пламенем, услышать их крики, проследить, как они сгорают дотла и испаряются, оставляя после себя лишь небольшие кучки пепла на асфальте, и если успеть подобрать этот пепел до того, как его унесет ветер, и съесть, то дом, в котором ты сам живешь, никогда не сгорит. Из-за опасности возникновения пожаров Кристиан IV заложил широкие по меркам бедного Осло улицы. Здания он выстроил из традиционного норвежского материала — камня. Мужчина шел вдоль одной из каменных стен и увидел вход в бар. Из него на стоящих на улице курильщиков лилась новая версия песни группы «Guns N' Roses» «Welcome То The Jungle». [3] «Добро пожаловать в джунгли» (англ.). Песню просто изнасиловали, превратив в танцевальное регги, плюнув в лицо Марли и Роузу, Слэшу и Стрэдлину. Мужчина остановился перед вытянутой рукой.

— Огоньку не найдется?

Пышная грудастая дамочка далеко за тридцать смотрела на него снизу вверх, призывно сжимая сигарету накрашенными красными губами.