Рут Ренделл - Застигнутый врасплох

— Но кто имел к нему доступ? Кто вернул его на место сегодня утром?

Старший инспектор принялся загибать пальцы.

— Найтингейл, Катье, миссис Кэнтрип, Уилл Палмер, Шон Ловелл, Джорджина Виллерс… ага, и Лайонел Мариотт. Целый список получается. Возможно, в него следует включить и самого Виллерса, поскольку Джорджина могла выполнять его просьбу. Что мы знаем о Шоне? Он признался в своем восхищении миссис Найтингейл. Молод, горяч и, следовательно, ревнив. Возможно, встречалась она вовсе не с ним, но Шон мог видеть ее с этим человеком. Алиби у него нет. Юноша имеет доступ к фонарю, а сад, находящийся на его попечении, выходит прямо в лес.

— Она ему в матери годилась, — заметил Берден.

Смех Вексфорда был похож на скрежет.

— Господи, Майк, ты совсем не знаешь жизни, да? В том-то все и дело, что ему двадцать, а ей сорок. Как… — Он умолк, затем продолжил с наигранным безразличием: — Как это бывает с мужчинами среднего возраста и юными девушками. Такое происходит сплошь и рядом. Ты никогда не мечтал о подругах матери?

— Конечно, нет! — Берден обиделся. — Подруги моей матери всегда были для меня как родственницы. Я называл их тетушками. И до сих пор называю. Что тут смешного?

— Ты, — ответил Вексфорд. — И если бы не смех, я давно бы свихнулся.

Берден привык к подобному обращению, но все равно чувствовал себя глубоко оскорбленным. Он считал несправедливостью, печальной приметой времени тот факт, что над человеком смеются из-за высоких принципов и благопристойных взглядов на жизнь. Он негромко покашлял, затем сухо произнес:

— Мне нужно идти и еще раз побеседовать с вашим любимым подозреваемым, юным Ловеллом.

— Вот и займись. — Вексфорд посмотрел на часы. — В четыре у меня свидание. — Он ухмыльнулся. — С человеком, который посвятит меня в дела давно минувших дней.

Вексфорд остановился на дороге, в сотне ярдов от ворот школы, за машинами родителей, которые ждали своих одиннадцатилетних отпрысков. Когда часы на школьной башне пробили четыре, со стороны полей потянулась вереница игроков в крикет в испачканной зеленью белой форме. Неизвестно, как в остальном, но в том, что касалось окончания занятий, ученики Королевской школы проявляли завидную пунктуальность. С последним ударом колокола они хлынули в ворота, смеясь, толкаясь и не обращая внимания на правила перехода дороги, с которыми их — Вексфорд в это верил — обстоятельно знакомил сотрудник дорожной полиции. И только надменные шестиклассники шли неторопливо, прикуривая сигареты, когда оказывались в тени раскидистых деревьев.

Дэнис Виллерс уехал на своей темно-синей «Энглии». Он несколько раз просигналил, сгоняя мальчишек с дороги. Потом высунул голову в окно и что-то крикнул — Вексфорд не разобрал, что именно. Хватило и интонации. Инспектор не сомневался: будь у этого человека в руках кнут, он непременно пустил бы его в ход. Повернув голову, Вексфорд увидел выходящего из главных ворот Мариотта. Когда маленькая фигурка преподавателя поравнялась с его машиной, старший инспектор опустил стекло и грозным голосом произнес:

Мариотт вздрогнул, потом взял себя в руки и улыбнулся.

— Я всегда считал, что эту поэму перехваливают, — сказал он.

— Возможно. Но я приехал не затем, чтобы обсуждать поэзию. Ты хотел от меня удрать?

Мариотт обошел машину спереди и забрался на сиденье.

— Должен признаться, хотел. Боялся, что ты будешь ругать меня за утренний визит в Майфлит Мэнор. Пожалуйста, не нужно, мой дорогой. Я совсем выбился из сил, знакомя пятиклассников с «Потерянным раем» [27] Поэма Д. Мильтона. , и едва держусь на ногах.

— «Он в себе, — процитировал Вексфорд, — обрел свое пространство, и создать в себе из Рая — Ад и Рай из Ада Он может» [28] Д. Мильтон. «Потерянный рай». ( Перевод А. Штейнберга. ) .

— Да, очень разумно. Но я не такой. Для меня ад остается адом. Так что поспешим, мой милый, и нальем себе от души. Полагаю, ты хочешь, чтобы по дороге я выдал тебе следующую порцию информации?

— Я не могу ждать, — сказал Вексфорд, заводя мотор и встраиваясь в поток машин.

— С чего мне начать?

— С первой жены Виллерса.

— Джун, — сказал Мариотт. — Меня она не любила. Да, мой дорогой. Говорила, что мне следует преподавать в колонии для малолетних преступников. Знаешь, когда она впервые приехала в Майфлит Мэнор, то сказала Квентину: «Просто возмутительно, что в такой казарме живут всего два человека. Дом нужно отдать под психиатрическую лечебницу». Бедному Квентину это совсем не понравилось. Его любимый дом! Но в этом была вся малышка Джун. Она получила ученую степень по социологии и работала где-то в службе надзора за осужденными.

У них с Дэнисом была жуткая квартира на Куин-стрит, над зоомагазином. Ты знаешь, где это. Я был там всего один раз, но мне хватило. Запах гниющей конины и повсюду эти странные друзья Джун. Настоящие толпы каждый вечер, и все очень серьезные и желающие исправить наш мир. В те времена было популярно движение «Запретить бомбу», ты должен помнить, и Джун устраивала собрания по этому поводу в их квартире; а потом стала модной борьба с голодом. Она была настоящей бунтаркой, эта Джун. Когда на Гросвенор-сквер начинаются беспорядки, я внимательно вглядываюсь в фотографии в газетах, поскольку уверен, что когда-нибудь увижу на них ее лицо.

— Значит, она не умерла? — спросил Вексфорд, поворачивая на Хай-стрит.

— Конечно, нет, черт возьми. Дэнис с ней развелся — или она с ним. Точно не помню. Одному богу известно, зачем они вообще поженились. У них не было ничего общего. Ей не нравились Квентин с Элизабет, и она неодобрительно относилась к частым визитам Дэниса в поместье. Якшается с реакционными элементами, как она это называла.

— Если Виллерс не любил сестру, то почему бывал там так часто?

— Понимаешь, они с Квеном сразу же подружились, — сказал Мариотт.

Вексфорд сместился к центру дороги, собираясь повернуть направо.

— Квен был в восторге от того, что его шурин оказался подающим надежды писателем, и, как я подозреваю, видел себя в роли его покровителя.

Машина медленно ехала по переулку, и Вексфорд остановился перед белым, украшенным цветами домом.

— Как бы то ни было, Дэнис, наверное, жаловался на невозможность работать у себя в квартире, и Квен предложил ему Старый дом в качестве писательского кабинета. И хватит здесь сидеть, Редж, — я умираю от жажды.

В комнатах, где накануне проходила вечеринка, до сих пор стоял запах сигарного дыма. Кто-то убрал со стола и вымыл посуду. «Вероятно, Гипатия», — подумал Вексфорд, наблюдая за Мариоттом, который настежь распахнул все окна.