Андрей Кивинов - Чертово колесо

— Да…

После ночного клуба с его феерическим буйством мегаватт и киловольт гостиница показалась забытым Богом постоялым двором. Здание, лишенное электричества, погрузилось во мрак, мигая отдельными огоньками, которые, как светлячки, тускло мерцали в нескольких окнах.

Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, Любимов пустился в пространные рассуждения по поводу звериного оскала российской демократии. Непонятно получалось: постояльцы единственной гостиницы Северогорска вынуждены сидеть в потемках в то время, как в трех кварталах отсюда несколько десятков юнцов, находившихся по большей части в «измененном состоянии сознания», жгли уйму электроэнергии, просто чтобы развлечься.

Одинокая керосиновая лампа модели «летучая мышь» освещала стойку администратора. Вместо симпатичной утренней брюнетки там сидел мужчина в милицейской форме. Перед ним лежала открытая книга. Завидев Любимова, старший лейтенант Евгений Ермолаев не поленился встать и выйти из-за стойки.

— Вы куда?

— К себе, старлей, к себе.

Жора достал из кармана визитку, удостоверяющую его временное членство в гостиничном клубе. Ночной администратор мельком взглянул на картонку и вернулся за стойку.

— А почему света нет? — хмуро поинтересовался Любимов.

— Отключили.

По тому, как буднично ответил лейтенант, Жора догадался, что перебои со светом здесь обычное явление. Он не удержался, чтобы не поделиться с коллегой своими соображениями:

— Платить надо вовремя! Тогда и отключать не будут. А вода-то хоть есть?..

— Вода есть.

Лейтенант внимательно посмотрел на постояльца. Любимов заметил перемены в выражении его лица. Он попытался представить себе, как выглядит в свете керосиновой лампы: бородатый, синяк под глазом, ссадина на правой скуле…

— Что-то случилось? — спросил лейтенант. В его голосе слышалось не только участие, но и профессиональный интерес.

— Да вот в «Пещеру» вашу заглянул. Кофе попить. А пришлось нижний брейк танцевать.

— Как же вас туда пустили? — Охранник удивленно уставился на Любимова.

— Наверное, из жалости…

Когда постоялец ушел к себе, тридцатидвухлетний старший оперуполномоченный Евгений Ермолаев поинтересовался его учетной карточкой. Запись его озадачила. «Да-а, не слабо у питерца начался его туризм! Непонятно, зачем он вообще туда сунулся. Наверное, любитель экстрима или молоденьких девочек», — решил старший опер, довольный своей проницательностью.

Поднявшись к себе в номер, Георгий принял контрастный душ, упал на кровать и попытался собрать воедино фрагменты «веселенького» вечера. Ясно пока было только одно: за этой «пещерной» лавочкой наркотиков кто-то стоит. Вполне возможно, даже кто-то из «отцов города». Хозяин заведения — наверняка фигура не самая главная, что-то вроде зиц-председателя Фунта из «Золотого теленка».

Похоже, с «крышей» у него все в порядке, учитывая тот факт, что там собирается вся мажорная элита. Сбыт идет очень бодренько, значит, имеется надежный канал поставки. В небольшом городке слухи расходятся быстро — похоже, многие знают или догадываются, что творится в «Пещере». Достаточно вспомнить реакцию грудастой мадам и старлея, когда он упомянул о молодежном клубе. Сын главы администрации — персона неприкасаемая.

В общем, ситуация выглядела безрадостно. Но хуже всего было то, что в нее была втянута Катя, его дочь.

Подводя итог своим размышлениям, Жора решил прямо с утречка позвонить своим в Питер, а пока что пообщаться с тем лейтенантом, парень он вроде неплохой. Он достал из сумки жестянку с английским чаем, коробку слоеного датского печенья и направился в холл.

Любимов не ошибся: охранник оказался общительным парнем. Тем более что читать при свете керосиновой лампы — занятие утомительное. Евгений с радостью согласился попить чайку с гостем из Питера. Чайник пришлось разогревать на газовой плите, которая стояла на кухне.

Новый знакомый по достоинству оценил напиток:

— Хороший чаек! Даже не помню, чтобы пил что-нибудь подобное.

— Это из специализированного магазина. Есть у нас такие, для настоящих ценителей.

— Заявление писать бесполезно. — Ермолаев взглядом показал на «фонарь» под глазом. — Тем более ты приезжий.

— Да я уже понял.

— Вот она где, эта «Пещера»!.. — Лейтенант в сердцах постучал себя по загривку.

— А что? Уютное местечко. — Любимов не пытался скрыть иронию. — Наркота без всяких рецептов. Лучше, чем в аптеке.

Лейтенант отправил в рот кусочек печенья:

— Знаю. Из Голландии получают. Еще качеством хвалятся. Их бы разогнать к едрене фене…

— Чего ж не разгоните?

— Не все так просто…

— Хозяин крутой? — Любимов ловко разыграл праздное любопытство.

— Еще бы… — На лице Ермолаева появилась саркастическая улыбка: — Артем Сергеевич Прибылов. «Товарищ Артем». Это его подпольная кличка. Бывший первый секретарь горкома комсомола. Помню, меня еще принимал. И кафе было комсомольско-молодежное.

— Ну, значит, товарищ проверенный, — Любимов ответил в том же духе. — С активной жизненной позицией.

— Все они активные, когда надо к кормушке бежать. Вот первыми и поспели…

— Везде так. Не только у вас, — вздохнул Жора. — Ну а глава города как?

— Да он-то вроде ничего. Старается.

— Чего ж шалман этот не прикроет?

— Не знаю… — пожал плечами старлей. — А может, тоже имеет… Там ведь вся наша «золотая молодежь» гуляет.

— Понятно.

Собственно, «пристрелочная» часть беседы на этом закончилась. Любимов был бы никудышным опером, если б не умел разбираться в людях. Это неотъемлемая часть сложной науки выживания. Сотруднику «убойного» действительно очень важно чувствовать плохих людей. Но, возможно, куда более важно — различать хороших, порядочных.

Ермолаев ему понравился. Он был честным человеком, а это, как ни старайся, скрыть трудно. Поэтому Жора решил сэкономить время.

— Жень, а ведь я мент, — резко сменил он тему.

— Ты?! А сказал — военный.

— Майор из питерского Главка. «Убойный» отдел. Только ксива в номере.

Новость стала для Ермолаева полной неожиданностью. Избиение коллеги — это уже совсем другой коленкор. Евгений даже забыл о своем эксклюзивном чае.

— На фига ж врал?.. — с детской обидой спросил он.

— Потому что вижу впервые. А теперь чуток разобрался.

Ермолаев усмехнулся:

— Стал бы я, старший опер, по ночам халтурить, если б что-то имел…

— И это тоже, — кивнул Георгий.

Ближе к ночи коллеги прихватили с собой керосиновую лампу и переместились в номер Любимова. В неформальной обстановке они быстро перешли на «ты», беседуя, как старые приятели. Георгий рассказал всю предысторию своего появления в Северогорске. Евгений в свою очередь поделился тем, что знает.