Андрей Константинов - Ловушка. Форс-мажор

Впрочем, подполковник Гурнов походя все-таки подметил: «Нет шторок на карте города». Но так и не посмел озвучить свое замечание в этом царстве взрослого подхода к делу.

Тем временем Миша Иванов внес на шахматной доске три стакана с чаем и идеально вскрытую пачку импортного печенья.

– Товарищ начальник, я над шестнадцатым ходом подумал, – игриво завершил комбинацию Миша.

Проверяющие ознакомили Есаулова с письменным предписанием, разрешающим осмотреть дела оперативных разработок, проверить статотчетность, режим секретности, а также личные дела агентов и доверенных лиц.

– Давно пора, а то как будто на отшибе мы! – восхитился Есаулов. – Научные методы шагают, а мы все по старинке…

Подполковника Назарова во всём этом немаскируемом подобострастии что-то смущало, а вот подполковника Гурнова, напротив, все радовало. Назаров из УСБ был мерзок и не дурак. А вот глупость штабного Гурнова начиналась с выражения лица.

– С чего прикажете начать? – услужливо насторожился Есаулов.

– Разумеется, с дел оперучета! – бывало ответил Гурнов. Уголовников он видел только в фильмах, исповедующих жанр соцреализма. Следователи там, если и пьют, то лимонад «Буратино», а расхитители народной собственности сознаются при обысках.

– Прекрасно. Вот сейчас чайку горяченького, адмиральского, попьем и отправимся…

Невский проспект, где-то в районе «Пассажа»

– Кать, привет!

– Привет! Тебя очень плохо слышно.

– Ясен пень – я на Невском,

– Что? Не слышу?

– Ладно, проехали. Что Смолов? Отпускает тебя?

– В принципе, да. Сейчас передам трубочку – он хотел с тобой переговорить…

– Слушаю внимательно, Виктор Васильевич!

– Я, безусловно, все понимаю: юношеский задор, эпохальное событие, адреналин и все такое. Я и сам, будь такая возможность, подтянулся бы. Хотя, поверь, в своей жизни и не такие к и на крутили. Но сейчас не об этом.

– А о чем?

– Очень тебя прошу, Паша! Настаиваю, требую и прошу! Хотите пойти – идите. Но!.. Никуда и ни во что не лезьте! Постояли в сторонке, забились мышкой в уголок, посмотрели – всё! Столь же тихо и незаметно свалили.

– Само собой.

– Само собой, к твоему сведению, никогда и ничего не делается. А поскольку от Катерины я наслышан о ваших былых военно-морских историях, настоятельно прошу – никаких денискиных рассказов. Всех этих: «ребята, поможем нашим». За Катьку головой отвечаешь! Равно как другими, не менее важными для мужчины частями тела. Ты меня услышал?

– Вполне.

– Паш, я серьезно. Без пафоса и бравады. Если с Катькой, по скудоумию твоему, что-нибудь случится…

– Я понял, Виктор Васильевич. Клятвенно заверяю: все будет в порядке.

– Не клянись – могут проклясть.

– Хорошо, тогда просто обещаю… Виктор Васильевич, там по радиоперехватам за сегодня что-нить интересное было?

– Особливого ничего. Несколько раз Некрасову звонили со службы. В том числе следак, ведущий дело Ладонина.

– И что следак?

– Матерился почём зря. Так что, похоже, завтра вашего Игоря действительно выпустят.

– Здорово! Виктор Васильевич, передайте Полине, что я буду ждать ее в два часа на выходе с «Горьковской».

– Хорошо, передам. И запомни еще одно, напоследок: при расхождении в море уступает не меньший, а умнейший. Морской закон! Арбитраж далеко, а море глубоко… Всё. И будьте постоянно на связи…

10-й, «заказной» отдел УУР ГУВД СПб и ЛО

Одуревший от запаха масляной краски Егор молчаливо и усердно докрашивал свою дверь в кабинет. На его голове был наполеоновски нахлобучен большой треугольный кораблик, сложенный из газеты «МК в Питере». На поясе висел передник с рюшечками и эмблемой ресторана «Корюшка». На ногах ядовито-желтым цветом отсвечивали резиновые сапоги.

– Почему в рабочее время? – сурово поинтересовался Есаулов.

– Я после суток, – пробурчал Егор.

– Откройте кабинет, – скомандовал Назаров.

– Есть, товарищи подполковники! – козырнул Егор. Он толкнул свежевыкрашенную дверь и отошел на шаг в сторону.

«Мягше, потерпи», – прошептал Есаулов подчиненному.

Высокие чины ахнули: пол был залит сантиметровым слоем малиновой краски, которая красиво колыхалась метровой рябью от подоконника до порога.

– Это как?! – сформулировал Назаров.

– Вы же не предупредили! А перед подчиненными стыдно. Пол, как в конюшне, – принялся «оправдываться» Максим.

– А дела в сейфах?! – догадался счастливый Гурнов.

– Разумеется. Секретное делопроизводство, даже во время ремонта, я не позволю вынимать! – оскорбился Есаулов.

За десять минут возмущений, плохо скрытого раздражения и извинений порешили устроить контрольную встречу с наугад выбранным агентом. Есаулову было «монопенисуально», кого те угадают. Ведь при любом раскладе за агента мужского пола выступал тесть Миши Иванова – Остроганский-Свердлов. А за доверенное лицо пола женского – его лучшая ученица Аврора Чуйкина.

Пока дожидались, Максим «невзначай» протестировал Вайсмана, который зашел в кабинет с вопросом о толковании последнего решения Пленума Верховного суда.

– Преступник из внутреннего кармана пиджака вместо документов достает оружие! – резко развернувшись на каблуках, постарался взять врасплох Есаулов.

– Для обезоруживания и задержания преступника шагнуть левой ногой наружу от правой ноги преступника, захватить за кисть его руки, достающей оружие, таким образом, чтобы большой палец правой руки упирался в основание мизинца, а большой палец левой руки в основание безымянного пальца, – парировал Вайсман.

– И все?! – ухмыльнулся Макс.

– Сильным рывком обеих рук влево-вниз с задней подножкой бросить преступника на землю! – отбил нападение Вайсман.

– Ладно. Более-менее… – дал «отбой» Есаулов. Проверяющие переглянулись…

Петровская набережная, 4

Водитель-телохранитель Сева, который за свой извечно-мрачный прищур на днях был удостоен от Кати Востроиловой персональной клички «Клинт Иствуд», доставил Полину и Лямку прямиком к летней террасе «Якитории». Высадив пассажиров, он отъехал на неохраняемую парковку и, заглушив мотор, приготовился ждать. Сева умел делать это столь же профессионально, как и стрелять из любых видов оружия. Так что Катерина, сама того не ведая, была недалека от истины, сравнив его с самым знаменитым ковбоем всех времен и народов.

Хозяйка поставила Севу в весьма затруднительное положение. Накануне Саныч строго-настрого запретил всем даже просто появляться в радиусе километра вокруг «Волны». Меж тем Полина Валерьевна самым решительным тоном заявила, что лично она сегодня будет обедать в соседней «Якитории». И если Сева дрейфит ослушаться начальства, то она благородно освобождает его от сопровождения на Петровскую набережную. В таком случае функции по ее физзащите возьмет на себя Иван Лямин. С которым, собственно, Полина Валерьевна и собирается отобедать.