Валерий Пушной - У всякой драмы свой финал

Дорчакова обнаружили спустя десять минут, когда вместо уехавшей машины припарковалось другое авто. Из него выскочила девушка, мимолетно глянула и заметила кровь на рубашке, запищала во весь голос, обращая внимание прохожих на тротуаре. Ее спутник оторопело вылетел из-за руля, подбежал к ней и тоже увидал кровь, замахал руками непонятно кому.

От дверей офиса примчался охранник. Все мгновенно понял. Предупредил любопытных, быстро столпившихся поблизости, чтобы не приближались и ничего не трогали. Достал телефон и связался с секретарем Корозова:

— Вызови полицию, тут зарезали мужика, который приходил к Глебу!

— Ой, как зарезали? — испуганно вскрикнула секретарь.

— Насовсем зарезали! — пояснил охранник. — Насмерть!

Девушка вместо звонка в полицию побежала к Корозову:

— Там зарезали!

— Кого зарезали?

— Дорчакова! Охранник позвонил! Насмерть зарезали!

Выглянув в окно, Глеб увидал толпу людей на парковке. И охранника у машины. В груди кольнула. Что все это значило? Медленно вернулся в кресло, сказал замершей у двери девушке:

— Немедленно найди мне Исая. В полицию я сам позвоню!

Она торопливо кивнула и выскочила в приемную.

Глеб отказывался что-либо понимать. Серия загадочных убийств совершенно выбивала его из равновесия. И вот тебе — новое. Час от часу не легче. Кому и чем мог помешать Антон? Главный режиссер театра, он, по мнению Корозова, с головой был погружен в создание спектаклей. Бредил ими. Голова забита образами да постановками. Муштровал актеров, продыху не давал.

Помнится, в ресторане несколько раз говорил, что хочет поставить «Отелло» Шекспира. Дался ему этот Отелло. Поставил бы лучше «Ревизора» Николая Васильевича. Там все кончается хоть и плохо, но не смертельно. А в «Отелло» — любовь и смерть в одной упряжке. «Отелло». Так и не успел поставить. Кому же он помешал? И есть ли тут связь с прежними убийствами? Да, Акламину работы прибавилось. Он взял телефон и связался с ним:

— Новое убийство, Аристарх. Рядом с моим офисом. Приезжай.

В кабинет вошел Исай. Глеб поднялся из-за стола и вновь выглянул из окна.

— Ничего хорошего, Исай. Я все сильнее беспокоюсь за Ольгу! — сказал ему. — Меня уже съели эти мысли! Одни и те же, одни и те же! Они раскалывают мой мозг! Я ни о чем больше не могу думать и говорить! Нам до сих пор ничего не известно. Как бы не случилось непоправимое. Ты видишь, что творится вокруг меня? Стоило Рисемскому побывать у меня, как его нашли убитым. Только переговорил с Дорчаковым, его тут же настигла смерть. В чем дело? Как ты можешь объяснить все это? Если бы кто-то охотился за мной, так, наверное, были бы уже какие-то подвижки. Покушение бы устроили или захват осуществили. Я не могу понять, что происходит, Исай?! Похитили Ольгу и молчок. С какой целью? Как будто действия направлены против меня, но как будто все наоборот! Ты уверен, что Ольга в городе? Может быть, ее уже давно увезли куда-то? Так много вопросов и ни на один я не знаю ответа! Твои потуги ни к чему не приводят. Да и у Аристарха что-то не очень получается. Убийства продолжаются! Какая-то напасть! Узнать бы, кто замешивает эту кашу! И убийства, и похищение, и все в одну кучу!

Видеть в таком состоянии своего шефа начальнику охраны приходилось редко. Расстроенным и подавленным. Всегда, даже в критические минуты, тот не терял присутствие духа. А сейчас полный вакуум вокруг Ольги пригибал его сильную плотную фигуру. Потерять Ольгу для Глеба было немыслимо.

Исай прикладывал все силы для поиска, он, как и Глеб, не верил Нарлинской, старался не выпускать ее из виду, убеждаясь, что она хитра и изворотлива. Иногда она оставляла его наблюдателей с носом, уходила, как песок сквозь пальцы. И это однозначно говорило Исаю о том, что она не простой колобок, который и от бабушки ушел, и от дедушки ушел, но хитрой лисе достался. Она как раз и есть та самая изворотливая лиса. И все эти последние события крутились не вокруг Глеба, а как раз вокруг Евы при том, что не было никаких доказательств. Лиса. Лиса. Лиса.

Вопросы Корозова повисли в воздухе, начальник охраны не знал ответов на них, но, тем не менее, твердо произнес:

— Я уверен, что она жива и в городе! Мы ее обязательно найдем! Я мозги вышибу из тех, кто похитил ее!

Кивнув, Глеб снова глянул в окно. Около машины Дорчакова появились оперативники, Глеб увидал серый костюм Акламина. Не оборачиваясь, распорядился:

— Иди, посмотри, что там произошло и покопайся серьезно в этой истории. Боюсь, что все это как-то связано с Ольгой. Предчувствие у меня такое, Исай, предчувствие. Акламину передай, что я на месте.

После того, как за Исаем закрылась дверь, Глеб долго ходил по кабинету от стены к стене, от окна к двери, от двери к окну. Никак не мог найти себе покоя до тех пор, пока в кабинет не вошел Аристарх. Корозов с порога забросал вопросами:

— Что-нибудь скажешь по этому поводу, Аристарх? Кто-нибудь видел убийцу? Просматриваешь какую-нибудь связь между убийствами?

Поискав глазами, куда присесть, Акламин остановился. Глеб сделал широкий жест рукой, предлагая любое место, которое тот выберет. Аристарх сел к столу и раскрыл записную книжку:

— К сожалению, убийцу никто не видел. В том числе и охранник твоего офиса. Сейчас оперативники проводят опрос людей, пройдут и по твоим работникам, может, в окно кто-то что-то видел. А ты расскажи мне, зачем Дорчаков приезжал к тебе?

Остановившись у книжного шкафа, Глеб передал Акламину содержание беседы с Антоном. Завершив рассказ, заключил:

— Думаю, он хотел поставить меня на место. Приехал, как руководитель, чтобы защитить свою актрису. Но так же думаю, что моя информация его озадачила, и он зачесал за ухом.

Задумчиво постучав авторучкой по столу, Аристарх отложил ее в сторону и покачал головой:

— Скорее всего, главной его целью было получить твою информацию. И теперь, если так оно было, как я предполагаю, его именно из-за этого убрали. А, следовательно, какой можно из всего этого сделать вывод? — Акламин вскинул брови.

Ход мыслей Глеба не совпадал с рассуждениями Аристарха, и это Корозову совсем не нравилось:

— Выводы делать — твоя профессия! — буркнул он.

— Возможно, — Акламин закончил свою мысль, — эту информацию он должен был до кого-то донести, но его убрали именно затем, чтобы он не донес ее. В таком случае возникает вопрос: кто не заинтересован больше всего, чтобы твоя информация распространялась?

— Ну, ты и скомбинировал, Аристарх, не слишком ли сложно? — Глеб напрягся и шагнул к стулу рядом с Акламиным, сел. — Однако если придерживаться твоей версии, то более всего не заинтересована должна быть сама Нарлинская, именно она.

— В данном случае наши предположения совпадают, Глеб. Я с той же позиции смотрю на эти обстоятельства, — он сделал паузу, неулыбчиво и прямо смотря на Корозова, а руки закрыли записную книжку и отодвинули вбок, толкнув авторучку. Та покатилась и чуть не упала на пол. Аристарх успел схватить ее.