Оливье Норек - Мертвая вода

За спиной раздался довольно-таки приветливый голос:

— Капитан, не стоит это разглядывать.

И когда Ноэми повернулась, встречавший ее молодой местный лейтенант увидел лицо своего нового командира.

— Ровно это собиралась сказать вам и я, — ответила она.

Утверждать, что он не отпрянул, как другие, к чему Ноэми уже привыкла, было бы неправдой. Однако он мгновенно сориентировался:

— Я хотел сказать, что здесь есть по-настоящему красивые места, надо только немного знать наш регион. Достаточно просто покинуть вокзал. Он даже на меня тоску наводит. — А затем протянул ей руку: — Лейтенант Ромен Валант. Мое почтение.

— Капитан Ноэми Шастен.

Ему было от силы лет тридцать пять, всклокоченные светлые волосы и милое мальчишеское улыбающееся лицо, как будто хорошее настроение для него было привычным.

— У меня есть дядя, так у него прямо под носом взорвался рудничный газ на шахте в Обене. Ему тогда исполнилось двадцать. По правде сказать, вы ему в подметки не годитесь.

— Тогда насмотритесь раз и навсегда, это удовлетворит ваше любопытство, и мы сможем двинуться дальше.

Она тотчас поняла, что была чересчур резка, и рассердилась на себя за столь холодную отповедь при первом знакомстве. Однако, похоже, этого было явно недостаточно, чтобы поколебать обычную жизнерадостность лейтенанта Валанта. Он ответил с обескураживающим чистосердечием:

— Ладно, раз уж вы сами предлагаете, с удовольствием.

Тут Ноэми стало немного не по себе рядом с этим незнакомцем, который со своей чертовой, будто приклеенной к губам улыбкой внимательно изучал рубец за рубцом и как будто не видел ничего страшного.

— Ага, точно, мой дядька был совсем другое дело.

А затем сменил тему, как перелистывают страницу иллюстрированного журнала.

— Я отвезу вас к вам домой. Ну то есть если вам там понравится, то дом станет вашим. Кстати, можно и другой найти, в ином месте. Это в девяти километрах отсюда, в деревне Авалон. Но я говорю: вам там будет хорошо. Авалон красивый. Подождите, я возьму ваш багаж.

В своем семейном минивэне лейтенант Валант устроил чемоданы Ноэми сзади, рядом с детским креслом. Хотя он старался скрыть возбуждение, но походил на кипящий чайник. Одним вопросом Ноэми дала ему возможность сбросить давление:

— Вы введете меня в курс дел? Перед приездом я ничего не успела узнать.

А большего и не потребовалось.

— А знаете, у вас теперь все будет по-другому. Комиссариат Деказвиля отвечает за пять окружающих его коммун. Обен, Крансак, Фирми, Вивье и Авалон — это где вы будете жить. Общая площадь примерно равна Парижу, но жителей меньше пятнадцати тысяч, тогда как в столице вас больше двух миллионов. Так что представляете, какой простор! Всего сто лиц, помещенных в камеры предварительного заключения за год, тогда как в самой маленькой коммуне Девяносто третьего департамента — более полутора тысяч. Это чтобы вы поняли, есть ли у нас время. И всего сорок восемь полицейских, чтобы следить за всем этим. Это чтобы вы поняли, что нас не так много. Последнее убийство произошло пять лет назад. Ага, у вас теперь все будет по-другому.

Сам того не подозревая, Валант подтвердил все опасения министерства о реальной полезности работы комиссариата. А трогательное простодушие, с которым он вывалил перед Ноэми большую часть того, что она прибыла обнаружить, доказало, в свою очередь, что здесь никто и понятия не имеет о цели ее командировки. Внезапно она безрадостно осознала, что в ближайшие недели ей предстоит лгать всем окружающим. Не стоило бы связываться.

— А сколько тут офицеров? — спросила Ноэми.

— Комиссара у нас нет, службой командует майор. Выходит, он, я и вы: трое. Но офицер с таким послужным списком, как у вас: шесть лет в тридцать шестом, в уголовном розыске, и восемь в бригаде по борьбе с оборотом наркотиков — такого у нас не бывало… Должен признаться, для нас большая честь видеть вас в нашем комиссариате. Мы-то считали себя чуть ли не на скамье подсудимых, а тут нам присылают дополнительный контингент, да еще не абы какой. Это реально добрый знак, который всех успокоит.

— Похоже, вы обо мне все знаете. — Ноэми все труднее было увиливать от прямого разговора.

— Так точно. Я и про ваше лицо знал, эта история наделала шуму среди своих. Но как я вам уже говорил…

— Да-да, ваш дядюшка, шахта, все такое, — прервала она его.

Валант расхохотался — он постоянно смеялся чему-то своему. Ноэми предпочла бы, чтобы он оказался отвратительным…

Автомобиль свернул с национальной трассы, попетлял по окаймленным дубами узким дорогам и прибыл на вершину холма, под которым лежала деревня Авалон, которую Ноэми окинула одним взглядом.

Спокойная гладь озера, а по всему берегу — череда домов, разделенных замшелыми низкими стенами; при каждом домике огород или фруктовый сад. Короткая главная улица ведет от мэрии к храму. Справедливо разделенные закон человеческий и Закон Божий.

— Ну как вам? — с гордостью спросил Валант, радуясь эффекту.

Настоящий городской житель, Ноэми никогда и не помышляла жить на почтовой открытке. Какой-то узелок у нее в животе тихонько ослаб, словно пропала тяжесть. Один узелок из тысячи, что еще предстояло развязать, и все-таки это было начало.

Она хотела бы улыбнуться, но ничто не отразилось на ее лице.

Минивэн тихонько скатился по склону, проехал по главной улице через центральную площадь и спустился на ухоженную грунтовую дорожку, идущую через каштановую рощу. В конце дорожки, после крутого поворота, возник дом из камня и дерева, с огромным окном во всю стену, выходящим на лужайку, которая продолжалась мостками. Озеро овальной формы, с узким берегом, усыпанным галечником и коричневым песком, навевало покой.

Место действительно было великолепное. И в дополнение к нежданной роскоши, в ее личном распоряжении находился кусок озера. В животе Ноэми стало еще на один узелок меньше.

— Как я уже говорил, если это вам не подходит, есть еще комната для гостей рядом с церковью.

— А что с арендной платой? — встревожилась Ноэми, которая в Париже никогда не смогла бы снять больше пятидесяти квадратных метров.

— Обсудите с владельцем. Он мой отец. И это не срочно.

— Скажите, Валант, и много у вашего отца такой собственности?

Он провел ладонью по взъерошенным волосам, впервые немного смутившись.

— Пьер Валант — самый крупный землевладелец региона. И еще он мэр Авалона. Так что земли у него полно. И когда говорят: «Валант», чаще всего имеют в виду моего отца. А меня-то лучше звать по имени: Ромен, а то я могу и не обернуться, когда вы меня позовете.

— Хорошо. Передайте ему мою благодарность.

— Давайте уж лучше сами.

Ноэми уловила глубоко укоренившуюся враждебность между двумя мужчинами и убрала эту информацию в ящичек «следователь» своего мозга. Зацепка, какой бы она ни была, всегда может пригодиться тому, кто интригует. И сейчас же ей стало стыдно перед этим таким радушным молодым фликом.