Жанна Левант - Как аукнется, так и откликнется

Я посмотрел на Уварова, тот дол мне сигнал заканчивать.

–Ещё, хотелось бы узнать… -начал кто-то из приглашённых.

–Извините, время отведённое для этого интервью закончилось! Отнеситесь с пониманием к нашей работе, а мы, я обещаю, займёмся поисками преступника! –закончил я и подошёл к Владу, который стоял недалеко от полковника.

–Хорошая речь! –сказал он.

–Привет, спасибо! Как съездил, что узнал?

–У Терехова была семья и родители, жили вместе. В город он повёз прицеп с яблоками, чтобы продать их на базаре. Он часто привозил продукцию к нам на рынок, собственно с того семья и жила. Жена сказала, что никаких проблем раньше не было ни с милицией, ни с бандитами. В город он приезжал на пару дней и сразу ехал домой. Когда я прибыл родные уже стали волноваться, времени прошло не так много, но он не звонил вот они и переживали. Семья на первый взгляд хорошая, сплочённая, но ты же сам знаешь, тут никаких гарантий.

–Знаю, ты узнал где они все были во время убийства?

–Конечно! Говорят, что дома. Один для другого алиби. -улыбнулся Влад.

–Слушай, я тут подумал… Мы в этой суете пропустили момент ограбления, узнай, что нашли с нашими покойными. В протоколах это должно быть. Не верю я, что мотивом стала кража, хотя… В общем узнай всё и протоколы допроса родственников Терехова в дело положи. Меня Уваров зовёт, впереди два выходных, а с понедельника нужно раскручивать это дело. У тебя идеи есть?

–Вася, я тоже постоянно об этом думаю, но не знаю с какой стороны подступиться.

–Ясно, я тоже топчусь на месте, ещё и эта статья… Ладно, будем надеяться до понедельника нас посетит какая-то гениальная мысль. Я к полковнику, если задержусь уходите домой.

–Тогда до понедельника! Вид у полковника грозный, скоро не отпустит. –улыбнулся Влад.

Конечно же шеф не стал ждать пока я договорю, а поднялся в свой кабинет. Я постучал, зашёл и увидел на столе бутылку хорошего коньяка, и нехитрую закуску в виде нарезанного лимона и жмени шоколадных конфет.

–Вы позвали меня напиться? –спросил я улыбаясь, -что праздновать будем? Ох постойте-ка я сам догадаюсь, будем радоваться тому, что я смог произнести в голос то, что написал на бумажке и при этом не упал в обморок прямо к ногам «голодных» шакалов-журналистов! –заржал я.

–Нет! Это так сказать моё извинение, что наорал на тебя утром, не смог сдержать своё раздражение «кто собою не управит, тот и другого на разум не поставит». А на счёт интервью, держался ты хорошо, молодец! И про убийцу ювелира в тему рассказал, отвлёк их от расследования и показал какие мы крутые, -улыбнулся он, -вот только зачем ты сказал, что мотивом убийства может быть месть?

–Я подумал, что это успокоит народные массы, уведёт в сторону от мыслей о маньяке, к тому же людей, которым хотят за что-то отомстить подобным образом единицы.

–Может, это и неплохая идея… А ты в курсе, что тебя по телевизору покажут?

–В смысле?

–А ты камеру не заметил, твоё интервью записали. Завтра будешь звездой!

–Этого ещё не хватало. Я думал, что напечатает несколько газет и всё. Хотя в популярности тоже есть свои плюсы! Буду раздавать автографы, потом меня пригласят сняться в каком-нибудь сериале, вести передачу на популярном канале… Уволюсь с работы и буду икру чёрную ложками кушать, а вы мне завидовать и локти кусать, что сами это гребаное интервью не дали! –мечтательно произнёс я.

–Во дурак! И что только в твоей голове творится, а? Винни Пух с опилками вместо мозгов умнее тебя! Ну ничего, сейчас по первой выпьем и наведём порядок в твоей черепной коробке.

–Замечательная идея и способ лечения мне приятен и желанн. Вот только разрешите жене позвонить, а то напьюсь и забуду про время, а она нервничать будет.

–Давай, подкаблучник! –шутя произнёс шеф, -А я пока наполню стаканы.

Позвонил я жене ну и понеслась… Выпили мы по одной, второй, третей… Сбился я со счёту, а считать зачем, хорошо ведь сидим, по телу разлилось тепло, на душе кошки перестали скрести, напряжение от этого сумасшедшего дня растаяло и даже мысли появились светлые, то «жить всё-таки хорошо» промелькнёт в голове, то «семья у меня замечательная», то «с шефом повезло». И никаких тебе трупов, никаких журналистов, никого искать и арестовывать не надо, сейчас в эту самую минуту у меня «все люди удивительны» и «фортуна ко мне благосклонна»!

–Лев Яковлевич, раз у нас сегодня такой замечательный конец рабочей недели могу я вам вопрос задать? Трезвым бы не решился, а сейчас рискну. –улыбнулся я.

–Ну рискни! –заулыбался и шеф.

–Вот вы всегда спрашиваете меня что я буду делать, что я думаю по тому или иному поводу, как я вышел на преступника и какие выводы сделал, но почему вы просто не прикажете как другие начальники и ошибок бы меньше было? У меня во всяком случае точно. А вы, я же вижу, иногда не согласны с тем, что я собираюсь предпринять, но не высказываете это в слух. Точно знаю, что вы умный человек, нам всем поучиться у вас, к тому же опыта за плечами много, и лидер вы отменный, все вам доверяют и сделают что прикажете не задавая вопросов!

–Понимаешь, Вася, -вздохнул Уваров, -я не знаю, как работают другие, а что касается меня… Конечно, я могу отдавать приказы и результаты будут быстрее, но зачем? Зачем мне люди, которые ничего не могут? Вот я по ответам и твоим действиям узнаю на что ты способен и понимаю, что ты потянешь, а что нет. Решая задачи самостоятельно ты приобретаешь опыт, учишься принимать решения. Да, ты набиваешь шишки, но они во благо! Тепличное растение ни на что не способно, да и мне не интересно с такими работать! Знаешь, говорят «не спрашивай старого, спрашивай бывалого», так вот опыт и интуиция самые главные наши друзья. Интуиция у тебя есть, а опыт придёт со временем. Это мой стиль работы, я хочу, чтобы меня окружали думающие люди и речь не только о тебе, речь о всех подчинённых! Так что наливай, а то эта тирада практически вывела меня из состояния опьянения. –засмеялся полковник.

–Предполагаю, что эта манера поведения распространяется и на женщин! –съехидничал я.

–Много ты понимаешь! –хмыкнул Уваров.

–Лев Яковлевич, а почему вы не женитесь? У вас была бы отличная семья, я уверен! Вот я не представляю свою жизнь без Лиды, сына и уже люблю того, кто ещё только собирается появиться на свет! Это такое счастье, когда ты нужен, когда тебя любят и ждут! Даже когда мы ругаемся я не хочу ничего менять.

–Прошло больше двадцати лет с тех пор, как я поклялся себе никогда не жениться и ни привязываться сильно ни к одному живому существу! Я даже собаку завести не могу, хоть и люблю этих животных с детства.

–Будет очень нагло, если я поинтересуюсь причиной такого серьёзного решения?

–Очень, -грустно улыбнулся он и повернулся в кресле к окну взял стакан в руки и продолжил, -в шестьдесят девятом году меня отправили в Египет, я был военным, а там шла война к тому моменту я был женат, мне пришлось уехать и оставить мою любимую Асю и нашу девочку Лизу, ей тогда было пять. В семидесятом вспыхнула холера и мне пришла весточка, что обе мои девочки в больнице! Я всё бросил и уехал, в городе ввели карантин. Одессу и окрестности оцепили войсками и милицией, но меня это не могло остановить. В больницу меня пускать не хотели, предостерегали о возможном заражении, я тогда не думал о себе, я думал только о них и не сомневаясь отдал бы свою жизнь лишь бы они были здоровы. В палате было много людей, Ася с Лизой лежали рядом. Ася обрадовалась мне, встала и обняла, а Лизонька была совсем слаба. Я поцеловал её в щеку и долго держал её руку в своей. На них было страшно смотреть: впалые глаза, острые черты лица, морщинистая кожа, мышечные судороги. Они были слабые, страдали отдышкой, постоянные рвота и диарея, чувствовали жажду, которую невозможно утолить! Ася держалась, Лиза была совсем плоха, у неё появился цианоз посинели пальцы рук, она таяла на глазах. В этот же день её перевели в другую палату для тяжело больных. Я не отходил от них, бегал от одной к другой, помогал как мог, но через сутки Лиза умерла. Я был раздавлен, но приходилось держаться, чтобы Ася не узнала о смерти дочери. Я выходил в коридор и плакал, я молил Бога вылечить мою Асеньку, я давал какие-то обещания, молился, клялся… Я разрывался между болью из-за смерти дочери и улыбкой подаренной жене. Я тоже заразился, но моя холера протекала в легкой форме, и я был в состоянии осознать всю утрату до последней капли. Не помогли молитвы, не помогли клятвы и обещания… Когда Ася умерла, я хотел только одного, пойти за ними быть рядом, но у жизни свои планы и моя смерть в них не входила. Несколько месяцев я не выходил из квартиры, пил, плакал, хотел покончить с собой, но так и не решился. А потом появился он, мой начальник и друг Витя, вытащил меня и этого ада, помог стать на ноги. Со временем я научился жить с этой болью. Тогда я поклялся, что больше ни к кому не буду так привязываться, никого не буду так сильно любить! Потому, что боль от потери невыносима. –закончил Лев Яковлевич и выпил залпом содержимое стакана.