Андрей Иванов - Разбой на Фонтанке

– Спасибо вам, гражданин… – произнес милиционер.

– Епифанов Юрий Денисович, – подсказал журналист.

– Если бы не вы, случилось бы ограбление Эрмитажа.

– Как истинный петербуржец, я не мог этого допустить.

Милиционер пожал руку работнику прессы.

Петровича и Степаныча доставили в ближайшее отделение милиции. Выяснение обстоятельств дела было отложено до утра, а работников музея поместили в «обезьянник». Войдя в него, друзья увидели старого знакомого бомжа Померанцева, который курил, лежа на нарах.

– Гляди, Петрович, мы тут не одни, – сказал Степаныч.

– Вижу.

– Проходите, осваивайтесь, – отреагировал Померанцев.

– Я смотрю, ты уже освоился.

– Я здесь как дома. Жаль, завтра утром выходить придется.

– За что тебя?

– Выпил с корешами и заснул в Михайловском саду.

– Нашел место, где спать, там сейчас полно туристов, – сказал Степаныч.

– Позоришь наш город перед всем миром, – добавил Петрович.

– Ладно, позоришь… Я там десятки раз ночевал, просто незнакомая смена попалась. А вас с чем повязали?

Петрович махнул рукой:

– Ни за что погорели.

– Пострадали на рабочем месте.

Музейные работники изложили Померанцеву историю своего задержания. Выслушав ее, бомж ехидно захихикал.

– Вы хоть водку успели допить?

– В том-то и дело, что нет.

– Реквизировали.

– Не повезло вам.

– Ничего, завтра наши удостоверения найдутся, тогда все выяснится.

– Отсюда-то вас отпустят, а вот с работы попрут, – заявил Померанцев.

– Думаешь?

– Точно тебе говорю. Меня знаешь со скольких мест за пьянку выгоняли?

Петрович и Степаныч приуныли.

– Жаль, – произнес Петрович, – теплое было местечко.

– Опять же рядом с искусством, – добавил Степаныч.

Померанцев хитро посмотрел на сокамерников.

– Хотите, совет дам?

– Какой?

– Куда на работу устроиться.

– Ну?..

– Мне дали одну наводку, в яхт-клубе катера красить.

– Это как?

– Изнутри. Работа грязная, зато не тяжелая, и платят хорошо.

– Сколько?

– По двести на нос за катер. Там как раз бригада из трех человек требуется. Могу взять в долю.

Приятели задумались.

– В яхт-клубе, говоришь?

– Ага.

– Что-то маловато они платят.

– Там работы часа на полтора-два, не больше.

– Это дело надо обмозговать…

На следующий день, как предсказал Померанцев, Петровича и Степаныча выпустили из отделения, но уволили с работы. Друзья решили принять предложение товарища по несчастью и поработать малярами в яхт-клубе. Вместе с Померанцевым они отправились на острова и уже к полудню получили первый заказ.

Бомжам было выдано ведро темно-коричневой краски, которую следовало нанести на внутреннюю поверхность катера. Работа закипела. Перепачканные с ног до головы новоиспеченные маляры усердно водили кисточками по доскам. Час спустя решено было сделать перекур. Сев на траву возле катера, бомжи достали сигареты.

– Да… – произнес Петрович.

– Что – да? – спросил Степаныч.

– Нелегкая работенка.

– А ты думал, даром тебе две сотни достанутся? – отреагировал Померанцев.

– Я ничего не думал.

С минуту маляры молча дымили сигаретами.

– Сейчас бы пивка, – мечтательно произнес Степаныч.

– Не помешало бы, – согласился Петрович.

– После работы, – сказал Померанцев. Как бригадир, он чувствовал ответственность за доверенный объект покраски.

– Давай хотя бы по бутылочке, – сказал Степаныч.

– Работа веселее пойдет, – улыбнулся Петрович.

Померанцев сам испытывал желание снять похмелье, поэтому быстро сломался.

– Ладно. Сбегайте на Центральную аллею, там киоск есть.

– Я знаю.

– Возьмите по бутылке и мигом обратно.

– За нами не заржавеет, – сказал Петрович.

– Будем через пять минут, – заверил коллегу Степаныч.

Друзья отправились за пивом, а Померанцев достал еще одну сигарету.

Летний день не был жарким. Облачная дымка окутала небо. В парке, где находился яхт-клуб, было пустынно. Со стороны городка аттракционов доносилась музыка. Померанцев курил, размышляя о превратностях судьбы и медленно выпуская кольца дыма.

Вдруг он увидел движущийся по дорожке парка милицейский «уазик». Бригадир маляров инстинктивно поежился.

«Что им здесь нужно?» – мелькнуло в его голове.

Машина затормозила недалеко от Померанцева. Он с удивлением увидел вышедшего из автомобиля старшего лейтенанта Волкова.

– Волков! Какими судьбами?

– Здравствуй, Померанцев.

– Здорово!

– Ты что здесь делаешь?

– Катер крашу.

– Работаешь?

– Так точно!

– И давно ты здесь обосновался?

– С месяц.

– Стало быть, местную публику хорошо знаешь?

– Как тебе сказать… Кое с кем успел познакомиться. А в чем дело?

– Поступил сигнал, что здесь подозрительные личности в брошенных катерах живут.

– Правильный сигнал.

– Тебе что-нибудь известно об этом?

– Да.

– Рассказывай.

– Видишь те мостки? – Померанцев показал рукой на деревянные мостки над водой, метрах в пятидесяти от себя.

– Вижу.

– Там есть один катер брошенный.

– Так…

– В нем какой-то странный тип обитает, морда у него очень подозрительная.

– Что в нем подозрительного?

– А ты сходи, сам убедишься.

– Проверим.

– Только ты меня не выдавай.

– Ладно.

Волков направился обратно к «уазику», за рулем которого сидел шофер Витя.

– Подъезжай к тем мосткам, – сказал старший лейтенант.

Витя завел мотор.

Волков чувствовал усталость, ночью оперативник спал не более трех часов. Накануне он встретился с новой знакомой Ольгой. Сначала молодые люди зашли в полюбившееся им «Старое кафе», затем погуляли по городу и в конце концов оказались в холостяцкой квартире старшего лейтенанта. Уже под утро милиционер проводил девушку домой и, вернувшись, провалился в короткий сон. Целый вечер девушка твердила, что ей необходимо готовиться к экзаменам, но тем не менее отложила сидение за учебниками на завтра.

«Уазик» подъехал к мосткам, Волков увидел лежавший на боку старый катер.

– Жди меня здесь, – сказал оперативник Вите.

Выйдя из машины, старший лейтенант подошел к брошенной посудине. Обойдя ее вокруг, милиционер понял, что внутри кто-то есть. Он постучал по кабине. Ответа не последовало. Постучав еще раз, Волков услышал шевеление в недрах катера.

– Есть кто-нибудь? – спросил оперативник.

– Кто вам нужен? – последовал ответ.

– Могу я войти?

– Заходите.

Отворив незапертую дверь, Волков спустился в трюм. Глазам старшего лейтенанта открылась удивительная картина. В небольшом помещении стены были увешаны рисунками, театральными афишами и фотографиями. За столом перед керосиновой лампой сидел длинноволосый молодой человек лет двадцати девяти, чье лицо показалось оперативнику знакомым.