Николай Леонов - Легендарное дело

– Вы ко мне?

Из размышлений его вырвал глухой голос. В проходной замер мужчина средних лет с пышными усами и в хорошо подогнанной форме. Лицо его ничего не выражало, серые глаза застыли, словно замороженные.

– Добрый день. Полковник полиции Гуров Лев Иванович. Я хотел бы с вами переговорить по поводу убийства медсестры в доме престарелых. Я хочу задать пару вопросов, и у меня есть кое-какая информация о Кларе, подозреваемой.

Он не успел договорить – мужчина прервал его и равнодушно отрезал:

– Мы не даем никаких сведений. Расследование закончено.

– Подождите, давайте поговорим. У меня есть информация о подозреваемой.

Лев Иванович продолжил миролюбиво, хотя внутри у него вскипело раздражение от безразличия этого кабинетного работника. Но тот снова бесцеремонно оборвал полковника:

– Какая еще информация? Что старуха жила в нескольких пансионатах? Директор уже поделилась с нами своей параноидальной идеей, будет отправлена на обследование к психиатру, а то скоро расскажет про заговор инопланетян против дома престарелых. Расследование закончено, я повторяю. Сами разобрались, без помощи великих московских сыщиков. А вы, товарищ полковник, отдыхайте и наслаждайтесь отпуском. Поезжайте на экскурсию в Розу Хутор или олимпийский парк. А вмешиваться в нашу работу не стоит. Мы ее знаем и делаем прекрасно. До свидания.

Не дожидаясь ответа, прокурорский работник развернулся и зашагал обратно по коридору, а Лев Иванович, оторопев на несколько секунд от такого жесткого приема, застыл в холле. Мимо на обед спешили сотрудники ведомства, все реагировали одинаково при виде полковника – сначала воодушевленно здоровались, а потом останавливались или, наоборот, ускоряли шаг с удивлением на лице. Он отметил эту странность, но задуматься над необычной реакцией прокурорских работников было некогда – внутри все бурлило от возмущения, что его, оперативного работника, опытного сыщика, попросту послали в ответ на предложение о помощи.

На крыльце он сощурился от яркого солнца и побыстрее надел солнцезащитные очки. Мужчина, поднимавшийся по ступенькам, протянул ему руку:

– Добрый день, Андрей Григорьевич.

Охнув от удивления, когда Гуров повернулся к нему, мужчина отступил назад:

– Извините, обознался…

Сыщик кивнул в ответ, спустился по ступенькам и решил пройтись, чтобы немного успокоиться после неприятного разговора.

Судя по карте, недалеко располагался музей, где подрабатывала Аня и куда отнесла письма своей покойной родственницы. Лев не оставлял идеи добыть личную переписку Валентины, надеясь найти в ней ключи к окружившим его загадкам. Хотя настроение у него было совсем печальное – уже в двух местах он получил холодный отпор, к которому совсем не привык в своей профессиональной деятельности. Обычно появление служебного удостоверения развязывает языки, но в этом городе оно действует наоборот – вызывает молчание.

Шагая по асфальту, от которого несло потоком горячего воздуха под палящим солнцем южного города, Лев раз за разом пытался соединить отдельные события: смерть Песоцкой, нападение на Аню Жукову, папку с бумагами о перемещениях Клары, смерть медсестры Галины и постоялицы пансионата для пожилых, хрупкой Клары. Но этот пазл распадался на отдельные элементы, так что Льва Ивановича одолели сомнения: может быть, прав прокурорский сотрудник и между этими событиями нет никакой связи? Действительно, лучше бы он ездил с женой на экскурсии и отдыхал. Зачем портить отпуск расследованиями.

В таком скомканном настроении он оказался у входа в музей. На вопросы о руководителе практикантки Ани Жуковой экскурсовод махнула рукой куда-то в глубину скромного темного коридора. За одной из потертых дверей Гуров обнаружил дородную даму в бежевом летнем платье. Строгая оправа очков отражала лучи солнца, поступающие из распахнутого по случаю жары окна.

На просьбу отдать письма, которые Аня принесла для выставки, работница музея заупрямилась и потребовала личное распоряжение родителей девочки.

– Я понимаю, что для вас это пустяк, но Анечка так долго собирала все экземпляры лично, она так увлечена организацией выставки! А вы хотите уничтожить ее усилия! Простите, но без звонка от Елены Жуковой я ничего вам не отдам. Не понимаю, почему вам так трудно набрать номер Аниной матери.

Женщина воткнула в Льва Ивановича полный подозрения взгляд. Она явно не доверяла этому чужаку, который вдруг заявился в музей с неожиданной просьбой отдать ему собранный силами ребенка материал для выставки. Гуров внутри зашелся новым приступом негодования. Это уже третье место, где ему отказывают в помощи, несмотря даже на то, что он решил не использовать служебное удостоверение. Он бы с радостью решил вопрос одним-единственным звонком, но Лена с дочерью сейчас едет в сторону глухого поселка и больше слышать ничего не хочет о наследстве старухи.

Возмущение достигло крайней точки, и он поспешил на улицу, где спрятался от палящих лучей в жидком теньке кустарника. Солнце жарило во всю силу, улицы почти опустели. Гости города сейчас проводили время либо на пляже, либо в номере. Оперативник же стоял в ступоре. Что за несчастливый день! Будто черная кошка дорогу перебежала. От жары и неудач внутри все бурлило.

Опечаленный Гуров зашел в ближайший магазинчик, где с удовольствием охладился под потоком из кондиционера. Ледяной лимонад вкупе с прохладным воздухом освежили голову и привели мысли в порядок.

Опытный опер так просто не откажется от своей затеи. Придется нарушить закон, раз в этом городе он не на стороне сыщика и волшебное удостоверение полковника не работает.

Он прошелся вдоль здания в поисках открытого окна музейной сотрудницы. Его легко было найти, так как окна служебных помещений отличались маленькими размерами и толстым слоем пыли. Еще несколько окон были открыты, но нужное он опознал по зеленым жалюзи. Пригнувшись, он прокрался, чтобы его нельзя было заметить изнутри, и замер под карнизом, вслушиваясь в негромкие звуки стучания по клавиатуре. Минуты тянулись медленно, ноги начали ныть от напряжения, когда раздался высокий девичий голос:

– Анна Афанасьевна, мы вас ждем, все готово!

– Ох, Настюша, в такую жару чаю совсем не хочется…

– Тогда просто с нами посидите, съешьте кусочек тортика, поболтайте. Я все-таки на полтора года ухожу в декрет! С малышом уже так не посидим!

– И то правда. Я уже и забыла, как трудно с детками. Конечно, идем, – согласилась сотрудница.

Зашумел отодвигаемый стул, послышались шаги крупного тела и щелчок замка. Лев отсчитал три минуты – вдруг хозяйка кабинета вернется, чтобы забрать забытую вещь. Потом сыщик подтянулся на руках, перекинул ноги, а потом и все тело через подоконник и оказался внутри кабинета. Это действие заняло у него буквально пару минут.