Николай Леонов - Красное на черном

– Я буду ждать новостей, – сказал Тихомиров. – Если потребуется моя помощь, то я всем, чем смогу… Я готов помочь и сейчас, но не знаю, как именно это сделать.

Гуров протянул ему руку. Тихомиров ответил на рукопожатие, но в глаза Льву Ивановичу даже не посмотрел.

Оказавшись на улице, Гуров достал было сигарету, но тут же спрятал обратно. Черт его знает, какие здесь правила. Вдруг курить на территории комплекса нельзя?

– Зайдем в медпункт, Стас?

– Тоже хотел тебе это предложить, – легко согласился Крячко.

Медпункт, похоже, был единственным местом, которое можно было увидеть с любой точки территории комплекса. На него указывал высокий шест с огромным крестом ярко-зеленого цвета, который по вечерам наверняка еще и подсвечивался.

– Умно придумали, – заметил Стас. – Тут тебе и аптека, и срочная медицинская помощь. Если бы крест был красным, а с наступлением темноты еще и алел посреди этого оазиса, то выглядел бы устрашающе. Но зеленый – цвет надежды. Успокаивает. Да и видно этот крест издалека – дорогу сразу найдешь.

– По-моему, светящийся крест любого цвета привлекал бы внимание, – ответил Гуров.

Гуров толкнул прозрачную дверь и оказался в светлом холле. Тут царило абсолютное спокойствие. В стоявших вдоль стен маленьких кожаных креслах не было ни одного человека. Единственный, кто их встретил, была девушка, стоявшая за стойкой ресепшен. Сыщики направились прямиком к ней.

– Добрый день, – заученно улыбнулась она. – Чем могу вам помочь?

– Здравствуйте, – ответил Гуров и вынул из кармана удостоверение. – Московский уголовный розыск. У вас найдется пара минут, чтобы ответить на наши вопросы?

Девушка, не переставая улыбаться, заглянула в удостоверение и прищурилась.

– Конечно, – спустя пару секунд ответила она.

– Двадцать второго сентября у вас был вызов к Олегу Анатольевичу Тихомирову, – начал Стас. – Это можно как-то проверить?

– А что такое? – растерялась девушка. – С ним все в порядке?

– Жив, – успокоил ее Гуров. – Просто хотелось бы знать, зафиксировали ли вы его обращение за медпомощью.

Девушка заглянула в компьютер.

– Минуту… Да, вот. Он обратился к нам двадцать второго сентября в двадцать три часа сорок минут. Подозрение на гипертонию. Я прекрасно его помню, в тот день работала в ночь. Но послушайте, доктор просто не имела возможности к нему прийти! – плаксивым голосом заявила девушка. – В четырнадцатом доме стало плохо беременной женщине, и надо было быть с ней до приезда «Скорой». Он что, вас вызвал из-за того, что ему не помогли?

Она действительно была напугана, и Гуров поспешил ее успокоить.

– Мы с такими обращениями не работаем, – ободряющим тоном произнес он. – Олег Анатольевич важный свидетель, и нам просто нужно знать, насколько серьезно он заболел в тот день.

– Он сам отменил вызов, – пряча взгляд, произнесла девушка.

Входная дверь открылась, и на пороге появилась женщина с детской коляской. Гуров вздохнул: ну вот куда она прется, если проход такой узкий? Оставила бы коляску на улице, тут ведь вроде преступники не водятся.

Коляска застряла ровно на середине пути, перекрыв вход. Женщина упорно пыталась протолкнуть ее внутрь.

– Надо помочь, – предложил Стас.

Девушка, видимо, решила, что полиция от нее отстанет, и даже вышла из-за стойки, чтобы тоже помочь женщине, но Гуров остался стоять на месте.

– Они справятся, – заверил он. – А у меня такая просьба: распечатайте, пожалуйста, документ, подтверждающий, что Олег Анатольевич действительно обратился за помощью в медпункт.

Девушка вернулась на свое рабочее место.

– А как это сделать? На бланке и с печатями? – спросила она. – Я никогда не выдавала такие документы. И потом, вам же, наверное, потребуется подпись начальства, а никого сейчас нет. Только специалисты, но они не имеют права…

– Просто распечатку. Этого будет вполне достаточно.

Девушка щелкнула мышкой. Из принтера выскочил лист с маленькой табличкой.

– Огромное спасибо, – улыбнулся Гуров.

– Вы заходите, – пригласила девушка. – У нас тут все равно очередей не бывает.

– Я живу не здесь, – ответил Гуров.

– Да плевать на адрес прописки, – понизила голос девушка. – Все равно люди предпочитают своих знакомых врачей, к которым ходили до переезда. А у нас тут так, медпункт на всякий случай. Только вот случаи происходят редко. Вас охрана пропустит, не сомневайтесь. Они у нас добрые ребята.

– Спасибо, – поблагодарил Гуров, складывая распечатку вдвое и убирая ее в карман. – Буду иметь в виду.

Стас наконец-то помог вкатить коляску в холл, после чего присел на корточки и осмотрел колеса.

– Жить будут, – резюмировал он. – Лев Иваныч, ты уже все?

Гуров кивнул. Стас отряхнул джинсы и отдал честь мамаше, которая держала на руках маленького ребенка.

– Лучше бы я коляску на улице оставила, – пробормотала она.

«Вот уж действительно», – подумал Гуров, переступая через порог.

Стас выкатил свой «Мерседес» за ворота и тут же припарковался возле обочины. Гуров достал из кармана пачку сигарет.

– Что думаешь? – спросил он, извлекая из кармана зажигалку.

– Странно получается, Лёва. Вот общаешься с человеком, и кажется, что ты все о нем знаешь. А как приходится подойти поближе, то словно открытие делаешь. И каждый раз так.

– Пора бы привыкнуть, – заметил Гуров, высовывая руку с сигаретой из окна, чтобы не дымить в салоне. – Ты как только что родился.

– И не говори, – вздохнул Крячко и взъерошил волосы. – Но Олег удивил. Испуг, удивление, отрицание – все у него проявилось.

– А закончилось тем, что взял себя в руки и стал обычным куском дерьма, – вырвалось у Гурова.

Стас посмотрел на Льва с веселым любопытством.

– Чего ты так на него наезжаешь? – спросил он. – Я еще на даче заметил, как ты сверлил его взглядом.

– Тебе показалось, – отвернулся Гуров.

– Ну если мне показалось, то перейдем к делу. У Тихомирова на вечер двадцать второго алиби…

– Еще не доказано, что его сын мертв, – отрезал Гуров. – А мы уже его отца в чем-то подозреваем.

– Значит, ни у кого не станем спрашивать о том, чем именно они занимались двадцать второго сентября? – спокойно поинтересовался Крячко. – Может быть, вообще по домам разъедемся?

Гуров кашлянул и с сожалением посмотрел на тлеющую сигарету в своей руке.

– Он мне неприятен. Ты верно подметил. Все началось у тебя на даче. Будь я трезв, я бы спокойно отнесся к этому Тихомирову, но я был как раз таки пьян. А когда ты пьян, то мир видится иначе, чем когда трезв.

– Да кому ты это рассказываешь? – хмыкнул Крячко. – Олег действительно окучивал на даче Машу. Это даже моя Наташка заметила.

– Серьезно?..

– Абсолютно. Когда вы уехали на такси, она сразу сказала, что ты просто воспользовался моментом, чтобы свалить домой. Боялась, что ты Машке устроишь дома скандал.