Николай Леонов - Воровской дневник

Теперь этот калека предложил ему тридцать тысяч за знакомство с Квашней, поэтому Ванька решил бросить опостылевшую работу и притащить девчонку на квартиру к Гигу. Покорная Квашня всегда делала то, что ей говорили. Достаточно было всего лишь хорошенько прикрикнуть на нее.

Но увидеться с девушкой у Ваньки не получилось. Шумная тетка начала спускаться. Он на всякий случай вышел из подъезда, проскочил площадку с качелями и нырнул в гаражи.

Там парня поджидал приятный сюрприз. Прямо на его глазах какой-то старик неловко споткнулся и рухнул на колени. Из авоськи выпал потертый кошелек.

Ванька подождал у дерева, пока дед поднимется и подастся дальше по своим делам. Потом он с довольной ухмылкой вытянул веткой из грязи кошелек. Внутри оказалась крупная купюра, которая тотчас же подняла настроение парню. Он решил, что Квашня никуда не денется, а вот похмелиться и хорошенько закусить ему необходимо прямо сейчас, довольно усмехнулся и со своей добычей двинулся к ближайшей забегаловке.

После ухода наглой гостьи Даша заметалась по квартире. Ласковый голос и приторные манеры риелторши напугали девушку. В животе у нее все скрутило от ощущения колкого страха, взгляд настырной женщины словно обвился вокруг шеи холодной змеей и перекрыл воздух.

«Что со мной будет, если я потеряю квартиру, как говорила соседка? Откуда брать деньги, чтобы выплатить долг по коммуналке? А если ко мне снова заявится Иван, долг перед которым растет каждый день? Как же не хватает мамы, которая точно бы что-нибудь придумала! Надо сейчас же съездить на кладбище, где я не была уже больше двух недель, ровно с тех пор как оплатила установку двух скромных памятников и оградок для могил мамы и бабушки. Ведь мама обещала всегда заботиться обо мне, так и написала в дневнике. Так, может быть, на кладбище она подаст дочери какой-то знак, подскажет, как убрать всю эту гору проблем? Или же я хотя бы смогу поплакать без чужих взглядов, осуждающих или презрительных».

Дорога на кладбище заняла целый час. Сперва Даша ехала на стареньком скрипучем трамвае, потом шла пешком по длинной дороге, покрытой асфальтом, продавленным машинами. Возле входа она купила два цветка и двинулась в глубину кладбища между многочисленными оградками. Узкие дорожки разбегались в разные стороны.

Кладбище существовало давно, и здесь образовались несколько секторов, которые разительно отличались друг от друга. В самом начале разместились заполненные и еще пустые места для состоятельных покойников. За затейливыми коваными оградками высились не надгробия, а целые монументы с длинными эпитафиями, окруженные охапками цветов. Дальше шли могилы обычных людей – стандартный заборчик, скромная скамейка, памятник или крест с фотографией. Ближе к забору в сырой низинке были похоронены те люди, погребение которых оплатило государство. Поэтому здесь не было никаких украшений, лишь скромные таблички с фамилиями и двумя датами с тире посередине.

Даша прошла по узкой тропинке и ахнула. Новенькие каменные надгробия на нескольких могилах, в том числе маминой и бабушкиной, лежали в виде расколотых кусков. Блестящие металлические оградки были вывернуты в стороны. Девушка в шоке обошла могилы и без сил оперлась на перекошенные прутья.

«Кто и зачем мог такое сделать? Что за вандалы сломали надгробные плиты и испортили оградки?» – метались мысли в ее голове.

Она схватилась за тяжелые куски, чтобы убрать их в сторону, но не смогла поднять, потом попыталась выпрямить искривленные железные бока забора, и снова ей не хватило сил. От отчаянья и злости на свое бессилие в горле у Даши застрял комок, а на глазах выступила горячая соленая влага. Раздался громкий треск. Девушка зацепилась рукавом за вывороченные штыри, и теплая куртка, подарок заботливой Марии, обвилась уродливым обрывком вокруг железной палки.

Кто-то сзади мягко помог ей освободить застрявший рукав из плена сломанной оградки. Девушка обернулась, но за влажной пеленой на глазах не смогла рассмотреть человека, который так заботливо поддержал ее.

– Извините ради бога. Я не хотел вас напугать, мне просто показалось, что вам стало плохо. – На Дарью сквозь толстые линзы смотрели синие глаза молодого человека.

Парень был чуть выше нее, в замшевой потертой куртке, больших очках в старомодной роговой оправе. Он поставил на землю портфель и достал из кармана чистый носовой платок.

– Вот, держите, пожалуйста. Он чистый, не сомневайтесь. Забирайте себе.

Даша смогла лишь кивнуть в ответ и попыталась платком промокнуть слезы, которые так и текли по лицу.

Парень смущенно осмотрелся по сторонам.

– Извините, что так вот подошел. Мы с вами вроде как соседи. – Он кивнул на соседнюю могилу, где тоже лежали куски сломанной надгробной плиты. – Извините, я глупость сказал. Я просто приходил убраться у бабушки на участке, камни оттащить в сторонку. А тут вы, вы такая бледная, еле-еле стоите. Я подумал, что вам стало плохо. Это ничего, нормально, так бывает на кладбище. Плохо, конечно, что вам плохо. Извините. От волнения бред несу. – Молодой человек вздохнул и замолчал.

Даша же вдруг неожиданно рассмеялась. Он был такой забавный в этих огромных очках, как у мультяшного героя, а стеснялся еще больше, чем она сама.

Парень робко представился:

– Меня Саша зовут.

– Даша. – В этот раз голос ее не подвел, звучал вполне громко. – Я тоже хотела убрать осколки, но поднять не смогла. У вас тоже разбили все, да? Ужас какой! Кто это мог сделать?

– Давайте я вам помогу, – предложил Саша.

Он отставил портфель в сторону и, натужно покряхтывая, принялся таскать к забору тяжелые куски камня. Даша семенила с ним рядом туда-сюда в качестве поддержки.

– Представляете, год назад поставили мы памятник бабушке, оградку установили, – сказал парень. – Я приехал, хотел покрасить, а все разворочено и сломано. Ходил к сторожу, в полицию даже обращался, но никому ничего не надо. Живых людей сейчас не ценят, а уж мертвые совсем никому не нужны. Второй раз уже на бабушкиной могилке какие-то мерзавцы разгром устраивают. Повадились они сюда лазить.

– Но ведь полиция должна что-то сделать. – Даша вспомнила о Гурове, который по ее просьбе выяснил судьбу матери.

Саша отряхнул брюки и сказал:

– Оградки я не смогу выправить. Проще новые установить. – Он откашлялся и предложил: – Может, выпьем кофе? Здесь недалеко есть кафе небольшое. Я хотел бы вас угостить.

Даша согласно кивнула. Ей неприятно было смотреть на испорченные могилки, а новый знакомый казался беззащитным и воспитанным, совершенно непохожим на детдомовских парней, хорошо знакомых ей.

Они расположились на высоких стульях в заведении, где можно было перекусить бутербродами. Саша принес два стаканчика с растворимым кофе. Даша прижала ледяные пальцы к горячим пластиковым бокам. На кладбище холодный ветер заморозил ее до костей.