Александр Архипов - Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

В комнату вошла небольшого роста худенькая женщина лет под сорок, с небольшим чемоданчиком в руках. Большие очки с толстыми диоптриями совсем не портили её чистого открытого, свободного от косметики лица. Кивнув нам с Ворониным, она молча прошла в спальную комнату номера. «Важнячка» покрутила в руках вещички Жидкова, упаковала в целлофан предметы, имеющие отношение к убитому, и произнесла:

– Я так понимаю, господа сыщики, нас тут всех собрали не просто так. Чапаев, обеспечь, пожалуйста, максимальную конфиденциальность. Всех свидетелей и членов следственной группы предупредить об ответственности. Лично – Чапаев. Ну, а теперь, как говорится, к столу!

Мы с Ворониным остались у входа в спальню, а Корниенко решительно зашла и остановилась, подбоченясь, у кровати с окровавленным телом, изучая детали с высоты своего роста. Так она простояла минуту, потом как бы про себя сказала:

– Значит, кобель… а на первый взгляд не скажешь. На призывника-дистрофика похож. Субтильный какой-то. Честно говоря, думала, что он – сучка.

– Ты о чём, Виола? – спросил Воронин.

– Да так… о своём, о девичьем. Наташенька, а что у него во рту? Позволь узнать, – спросила она у судмедэксперта, раскладывающей свои блестящие нержавеющие инструменты на прикроватной тумбочке.

Наташа медленно и аккуратно потянула на себя окровавленную голубую простынь и, поправив очки, тихо сказала:

– Виолетта Юрьевна, судя по тому, что у молодого человека отсутствует собственно половой орган, во рту он его и держит. Иными словами, во рту трупа его член.

– О как! Гурман, – не к месту хмыкнула следачка. – Полагаю, убийца этим самым членом и написал вот это словечко. Ты смотри, какая ревнивая сучка!

Мы с Ворониным молча стояли и с интересом наблюдали, как следователь по особо важным делам, не стесняясь в выражениях, издевается над бедолагой без мужского достоинства. Увидев наши кривые рожи, Корниенко махнула рукой на выход. Увидев в коридоре участкового и администратора гостиницы с ключами от номеров, Виолетта Юрьевна попросила открыть нам любой свободный номер рядом с местом преступления. Проходя мимо Степана и Сомовой, я не удержался и погладил Блэковича по его лобастой башке. Стёпа наклонил набок голову, ляпнул пару раз языком и сказал басом:

– У-у-а!

А Сомова улыбнулась и тихо спросила:

– Товарищ подполковник, сухарик хотите?

Мы вошли в совершенно пустой номер, и Корниенко, закрыв дверь на ключ, предложила сесть.

– Как говорится, буду краток, но… не обещаю. Пока смотрю на вас, пинкертоны, и понимаю, что ни хрена вы, мужики, не рубите фишку, как говорит мой младший, – грустно улыбнувшись, начала «важнячка».

– Ну, конечно… Что тут понимать? Убийство на почве ревности. Сначала задушили, потом отрезали член, написали на стене: «Кобель» и засунули пенис в рот жертвы. Что-то ещё? – мило улыбнувшись, спросил я.

– Понятное дело, не наоборот! Было бы наоборот, он бы так орал… – подключился полковник Воронин, незаметно массируя виски.

– Так, ну ладно, мальчики, слушайте умную тётю. Кто у нас в Мосгордуме один из центровых депутатов в комиссии «По безопасности для обеспечения правопорядка в Москве»? Правильно: Жидков Сергей Ильич. А наследник у Сергея Ильича у нас кто? – посмотрев на Воронина, спросила Виолетта Юрьевна.

– А наследник – убиенный Виталий Сергеевич Жидков, – кивнув, ответил полковник.

– И кто он? Боже, какие вы тяжёлые… – хлопнула себя по крутому бедру следачка. – Гей он, Воронин! Гей! И этот пидор с собственным членом во рту сидит сейчас в луже собственной крови в соседнем номере мёртвый. Ну?

– Как гей? – ошарашенно спросил Воронин.

– А ты карточку клубную у него видел? «Голуби»! Самый модный сейчас в столице тусняк голубых и всяких… розовых там. Не слышал? А интересоваться нужно модными современными течениями… Не в Сомали живём, товарищи офицеры! Ладно. Я, собственно, и без карточки знала, что Жидков-младший – голубой. И это при таком отце! Представляете? А скоро выборы… Ну?

– Ясно. Убили сына такого известного человека – это, конечно, трагедия и большое личное горе. Но если на всеобщее обозрение выкатят информацию о том, что у влиятельнейшего депутата Мосгордумы убит сын – пидор… – начал развивать мысль я, понимая, к чему клонит Виолетта.

– Да ещё с собственным членом во рту! – красноречиво добавил Воронин.

– Наконец-то! Скандал будет такой… А партийные ряды, Чапаев, должны быть – что? Стерильными… Ой, сейчас что-то не то сказала… Поэтому никакой прессы, никакой утечки информации… Это я вам сейчас распоряжение Генерального довожу… Личная ответственность! – процедила сквозь зубы «важнячка», высверливая в наших с Ворониным мозгах воронки от полученной информации.

Негромко тренькнул айфон у Корниенко.

– Да, Дмитрий Борисович. Поняла, Дмитрий Борисович. Есть… – И, посмотрев на нас диким взглядом, зло процедила: – Что смотрим, мужчины? Жидков-старший у подъезда. Пацана отвязать, уложить и простынёй закрыть. Кстати, и протокол опознания заодно подпишем, – срываясь с места, приказала Корниенко.

Мы с Ворониным выбежали в коридор и рванули на место преступления. Но там уже всё было как надо. Наши эксперты заканчивали работу и приготовили тело к приезду «спецперсонала». В ходе работы Наташа и Жорик познакомились поближе и теперь, закончив работу, «на брудершафт» протирали свои руки и инструменты медицинским спиртом. Коллеги не спешили, глубоко вдыхая пары С2Н5ОН, и весело делились друг с другом полезной информацией. В коридоре предупреждающе рыкнул Степан, и мы услышали строгую команду Сомовой:

– Закрытая зона. Проход запрещён, работает выездная следственная бригада МВД.

В ответ раздалось:

– Кто старший? Пусть выйдет.

– Давай, Чапаев, – подтолкнул меня полковник Воронин, – ты единственный из нас по форме.

Я одёрнул китель, поправил галстук и вышел в коридор, где несли дежурство наши «пограничники» Сомова и Степан. В начале коридора стояли три человека в тёмных костюмах, издалека похожие на трёх богатырей. Правда, даже с такого расстояния была заметна разница в качестве и цене их официальных «доспехов». У одного из мужчин правая рука была заведена внутрь пиджака. «Телохранитель», – понял я.

– Подполковник полиции Чапаев Андрей Васильевич, оперативный дежурный по управлению… С кем имею… – спросил я, доставая из внутреннего кармана кителя удостоверение.

– Я отец… – не поднимая головы, сказал стоящий впереди всей группы мужчина лет пятидесяти (правильно, в дорогом костюме).

– Сергей Ильич Жидков? Я понял… Проходите, пожалуйста. С вами может пройти один человек, второй на месте. Уважаемый, руку опусти… – как можно спокойней попросил я.