Фридрих Незнанский - Долг самурая

— Заканчиваем общение, полторы минуты осталось.

Ирина усмехнулась.

— Видишь, Кать, как про алиби заговорили, так сразу общение закончилось. Прямо концлагерь.

— Осторожнее, девушка! — снова сказала конвоирша, на этот раз гораздо суровее, чем в первый.

Катя небрежно скользнула по ней взглядом, фыркнула и вернулась взглядом к Ирине.

— Ты главное-то скажи: диагноз уже есть? Ирина печально качнула головой:

— Нет. Диагноза пока нет.

— Заканчиваем общение! — рявкнула женщина-конвоир. — Прощаемся, девушки, прощаемся!

— Ну, ладно, подруга, не скучай! — Катя поднялась со стула, перегнулась и чмокнула Ирину в щеку. — Прорвемся! С нашими мужчинами не пропадешь, ты ведь знаешь!

— Знаю, — кивнула Ирина. — Потому и держусь.

В баре, куда все трое зашли, чтобы пропустить по рюмке граппы и чашке крепкого кофе и прийти в себя, Дрюля неожиданно воскликнул:

— Чел, я что вспомнил! У Рю ведь был кинжал!

— Какой кинжал? — насторожился Плетнев.

— Да такой, старинный. Рю говорил, что он ему по наследству достался — от отца, а тому — от деда. В общем, семейная реликвия, или как там это у них, японцев, называется?

— Почему ты вспомнил про этот кинжал? — спросила Мила.

— Потому что я видел его за день до смерти Рю, — ответил ей Дрюля.

Плетнев и Мила переглянулись.

— Как видел? — спросила Мила. — Где?

— Да в офисе. Рю его зачем-то притащил. Ну, то есть, он его и раньше притаскивал, но лишь затем, чтобы мне показать. У нас тогда с ним спор вышел по поводу старинного оружия. Ну, он ведь парень был суровый и честный. И, чтобы не быть голословным, притащил эту железяку.

— Рассказывай дальше! — потребовал Плетнев.

— А чего рассказывать? — Дрюля пожал плечами. — Больше, пожалуй, нечего. Просто сегодня утром я видел этот кинжал у Рю в руках. Он его достал из портфеля, развернул тряпочку — он в тряпочку был завернут, — повертел в руках и снова в портфель запихал.

— А ты откуда знаешь? — поинтересовалась Мила.

Дрюля слегка покраснел.

— Да уж знаю, — сказал он смущенно. — Видел. Подошел к его столу, хотел окликнуть, но не успел. Вижу, он штуковину эту разглядывает. Ну, а потом… не хотелось его смущать. Да и нарываться на неприятности не хотелось. Слишком уж он был суров в последние дни, после смерти Икэды.

— Вот, значит, как, — задумчиво проговорил Плетнев. — Мне нужно кое-кому позвонить.

Он достал из кармана мобильник и быстро набрал нужный номер.

— Алло, Петь… Да, я. Слушай, у меня к тебе просьба. Недавно на рельсах нашли мертвого японца — некоего Рю Такахаси из компании «Ти Джей Элекроникс»… Подожди, не перебивай. Узнай, пожалуйста, если это возможно, не было ли у него в портфеле кинжала… Нет, ты не ослышался, именно кинжал… Да, конечно, буду на связи… Жду!

Плетнев отключил связь и убрал телефон в карман.

— Ну вот, — сказал он. — Теперь остается только ждать.

Дрюля отпил граппы, поморщился и сказал:

— Жалко парня. Он мне больше всех нравился. Честный был.

Плетнев и Мила ничего на это не сказали.

— Нет, правда, — снова заговорил Дрюля. — Будь он русским, мы бы подружились. Ну, то есть, мы и так были друзья… почти.

— Почему почти? — спросила Мила.

— Ну… — Дрюля замялся. — Все-таки они, японцы, другие. Другая культура, и все такое. Никогда не знаешь, какие мысли у японца в голове.

— Как у шпиона, — произнесла с мрачной иронией Мила.

— Точно, — кивнул Дрюля. — Думаю, с нами, русскими, им было легче, чем нам с ними. Мы-то ребята откровенные, камень за пазухой не носим.

— Сразу бьем этим камнем по голове, — заметил Плетнев.

— Вот-вот, — поддакнул Дрюля. — А японец может целый вечер с тобой пить и болтать по-дружески, а потом выяснится, что в этот вечер он был на тебя смертельно обижен. Но даже виду не подал.

Они снова помолчали.

— Что будем делать дальше? — спросил Дрюля. — Мне не терпится найти подонка, который сбросил Рю с моста.

— И ты знаешь, как это сделать? — поинтересовался Плетнев.

— Я — нет. Но вы ведь сыщик. У вас должны быть эти… как их… версии!

— У меня нет версий, — сказал Плетнев. — И не может быть. Я еще не вошел как следует в курс дела.

— Медленно входите, — насмешливо заметил Дрюля. — Надо бы прибавить пару.

В кармане у Плетнева зазвонил телефон. Дрюля и Мила встрепенулись и уставились на карман. Плетнев достал мобильник, нажал на кнопку связи и приложил трубку к уху.

— Да, Петь… Так… Так… Да нет, просто один из коллег Рю видел, как тот сегодня утром засовывал в портфель нож… Да нет, не уверен… Хорошо, пока.

Плетнев медленно убрал телефон в карман.

— Ну? — нетерпеливо спросил Дрюля. — Что он сказал? Был в портфеле кинжал или нет?

Плетнев покачал головой:

— Нет. Ничего похожего. Только деловая документация.

— Ну дела! — возбужденно воскликнул Дрюля. — Выходит, его и вправду убили!

Плетнев пристально посмотрел на программиста и сухо осведомился:

— Откуда такая уверенность?

— Ну, смотрите сами. Рю притащил на работу кинжал. Значит, он кого-то боялся. Но не на работе. В офисе-то кинжалом не особенно помашешь. Значит, он собирался встретиться с кем-то вне офиса, во время ланча. Рю взял кинжал с собой, сунув его в портфель. На мосту злодей напал на него. Рю пытался отбиваться кинжалом, но злодей выбил этот кинжал у него из рук. Как говорил один одессит — картина маслом!

— Гм… — Плетнев задумчиво почесал ногтем переносицу. — Ну, и где теперь этот кинжал? Ведь на месте происшествия его не нашли.

— Ясен перец, не нашли! Кто-то из прохожих поднял его и утащил с собой. Вещь ценная и красивая. Сразу видно, что антиквариат.

— А может, Рю оставил этот кинжал на работе? — предположила Мила.

Дрюля отрицательно потряс головой:

— Ни в коем случае. Рю ни за что не оставил бы его на работе. Это же кинжал деда, а все, что связано с родственниками и предками, для Рю — святое!

Камера была совершенно заурядная, рассчитанная на шесть человек. Но на всем — на вещах, на стенах, на кроватях и на людях — ощутимый налет затхлости и заброшенности, словно тонкий слой пыли.

Александр Борисович никогда не считал себя человеком разборчивым и капризным, но торчать в камере было по-настоящему отвратительно. Он старался не смотреть на сокамерников — слишком уж грустные мысли навевали их физиономии. Общаться с ними у Турецкого тем более не было желания.

Особенно один, похожий на гориллу. Таких обычно подсаживают в камеры, чтобы ломать упорных. Во время свидания с Меркуловым Турецкий попросил его узнать об этом мужике. В одной из книг Турецкий получил эту информацию. И теперь он лежал на «шконке» и читал книгу «Эти странные японцы». Рядом лежала книга «Путь самурая», уже заложенная в нескольких местах листками бумаги.