Фридрих Незнанский - Комфорт гарантируется

— До свидания, Юрий Петрович.

— Проводите его к Владику, — кивнул Лиманов своим телохранителям. — Пусть организует охрану. Самого Владика после этого срочно ко мне на ковер.

Спустя пятнадцать минут Владик был «на ковре». Если быть точнее, он сидел в кресле на том самом месте, где до него сидел Гусейнов, и «отчитывался о проделанной работе».

— Послал трех человек, завтра подъедем на двух машинах.

— Это понятно, — устало махнул рукой Лиманов. — Что в городе сегодня, все спокойно?

— Спокойно, — подтвердил Владик. — Завтрашний рейс «Иста» считается обычным плановым рейсом. А что, Юрий Петрович, какие-то проблемы?

— Тревожно мне что-то, Владик. Причин вроде нет, но тревожно.

— Сумма большая, Юрий Петрович, — пожал плечами помощник Лиманова.

— Нет, тут что-то другое. — Мичман покачал головой. — Сколько наших людей на борту будет?

— Сорок челноков и десять охранников. В связи с обстоятельствами я распорядился увеличить охрану вдвое. Вы считаете, этого мало?

— Нормально. А что у нас с погодой?

— Надвигается небольшой циклон, но ничего серьезного не предвидится. Меня в метеорологической службе заверили, что все будет совершенно обычно. Продемонстрировали кучу всевозможных графиков и разных показаний с приборов. — Владик помолчал и поправил очки. — Кроме того, я справлялся в японской метеослужбе. Там полностью подтвердили все эти данные.

Лиманов задумчиво потер подбородок.

— Владик, ты уже заказал себе билет на самолет?

— Заказал.

— Значит, закажи еще один. Для меня. Вместе полетим. Все-таки чует мое сердце, надо самому лететь в Японию встречать корабль.

— Будет сделано, Юрий Петрович.

Лиманов посмотрел на часы.

— Ладно, через два часа жду тебя с билетом. И еще раз отдай команду всем нашим, чтобы смотрели в оба.

В этот день в двадцати километрах от города, в небольшом деревянном доме, тоже шел оживленный разговор о деньгах.

Разговаривали двое мужчин. Один из них — хозяин дома Виктор Брызгалкин — имел крайне примечательную наружность. Несмотря на выразительность, симпатичного в его внешности было мало.

Приплюснутая, покрытая оспинами физиономия и яростно косящий правый глаз.

Именно за этот свой глаз Виктор Брызгалкин еще в детстве получил от товарищей кличку Зоркий.

Впрочем, с тех пор прозвище настолько прилепилось к нему, что он сам с удовольствием на него откликался.

Два месяца назад ему исполнилось тридцать четыре года.

За плечами была армия, потом четыре года колонии за воровство. Отмотав положенный срок, Брызгалкин твердо решил завязать и устроился матросом на грузовое судно.

За одиннадцать лет он сменил много судов. К уголовной ответственности не привлекался, хотя в свободное от работы время регулярно попадал в милицию из-за пьяных драк.

Последние полгода Виктор Брызгалкин являлся постоянным членом команды на сухогрузе «Ист».

Второй мужчина являл собой полную противоположность Брызгалкину.

Волевой подбородок, немигающий взгляд широко посаженных глаз.

В отличие от постоянно жестикулирующего Брызгалкина, его собеседник держался крайне невозмутимо. Стиль его речи был лаконичным. А если учесть стоимость припаркованной недалеко от дома иномарки в сочетании со стоимостью костюма, то становилось непонятно, что эти два человека могут обсуждать, сидя за одним столом.

— Я все понял, — размахивал руками Брызгалкин. — Все будет в полном ажуре. Ливанет так, что поминай как звали.

— Хотелось бы услышать еще раз.

— Вы что, сомневаетесь в моем профессионализме? — возмущался Брызгалкин. — Я одиннадцать лет во флоте! Я на корабле каждую гайку знаю! Если я сказал — ливанет, значит, ливанет. Тем более десять раз уже все проговорили.

— Я хочу быть уверен, что все пройдет как надо.

— А я хочу быть уверен, что мне заплатят. Между прочим, вы так мне и не сообщили окончательную сумму.

— Получишь десять тысяч, — последовал ответ. — Половину сейчас, половину потом. Хватит?

— Не хватит! — Брызгалкин возмущенно вскочил с места. — Десять тысяч! Это вам не соседскую собаку отравить. Это посерьезней будет. Здесь такой статьей пахнет, что я даже думать о ней не хочу.

— А сколько же ты хочешь?

— Двадцать пять. — Брызгалкин сглотнул и посмотрел на своего собеседника. — И пятнадцать из них сейчас.

— А не жирно?

— Не жирно! А если не устраивает, ищите другого комсомольца-добровольца. Я ни свободой, ни тем более своей шкурой за просто так рисковать не намерен.

Изложив собственную позицию, Брызгалкин вытащил из пачки сигарету и закурил. Пока он курил, в комнате царило молчание.

— Трудно предположить, что ты когда-нибудь был комсомольцем, — усмехнулся собеседник Виктора.

— Зато вы наверняка были, — огрызнулся тот.

— Я был, — согласился мужчина и поставил на стол черную сумку.

При виде сумки Брызгалкин небрежно затушил в пепельнице окурок и напрягся. Еще сильнее он напрягся, когда мужчина вытащил из сумки пистолет и положил его рядом с собой на стол.

— Убедил, — произнес мужчина. — Будут тебе твои двадцать пять тысяч.

На стол из сумки полетели пачки долларов.

— Вы не беспокойтесь за это дело, — заторопился Брызгалкин, сгребая пачки в кучу. — Все пройдет как надо. Я головой ручаюсь.

— Конечно, ручаешься, Зоркий, — согласился мужчина. — Если что-нибудь пройдет не так, я ведь тебя лично закопаю. — Он положил пистолет обратно в сумку и вернул ее под стол. — А теперь давай не ленись. Расскажи мне напоследок все еще один раз.

Телефонный звонок разбудил Марата Гусейнова в шесть утра. Он быстро вскочил с постели и схватил трубку.

— Доброе утро, Марат, — раздался в трубке бодрый голос. — Это Владик. Мы заедем за вами ровно через час. Вы успеете собраться за это время?

— Да, успею.

— Отлично. Тогда до встречи.

Трубка отключилась.

— Это насчет работы? — раздался с кровати сонный голос Варвары.

— Да, Варя. Мне надо собираться.

Сумка с необходимыми вещами была собрана еще вчера вечером. Ничего особенного — сменная пара белья, джинсы, свитер, складной швейцарский нож.

— Тебе поджарить яичницу или поешь бутербродов?

— Бутербродов будет достаточно.

Спустя пятьдесят минут полностью собранный Гусейнов и Варвара сидели на диване. На дорожку.

Время тянулось катастрофически медленно.

Гусейнов никогда не любил эти последние прощальные минуты. Он с удовольствием вышел бы во двор и подождал там, но вчерашние указания Мичмана на этот счет были однозначными — из квартиры самому никуда не выходить.

Вчера вечером Гусейнов несколько раз подходил к окну и аккуратно смотрел из-за шторы вниз, во двор. Джип с тремя охранниками был на месте.