Фридрих Незнанский - Исполняющий обязанности

2

Не успел Огородников отъехать, как Баранову позвонил начальник следственного отдела Кучкин.

— Вячеслав Сергеевич, — не здороваясь, сказал он, — необходимо ваше присутствие. Понимаю вашу занятость, но и вы, уверен, должны быть заинтересованы в скорейшем раскрытии причин покушения на вашу жизнь. Подъезжайте к прокуратуре.

— Но у меня прием больных! В коридоре длиннющая очередь!

— Назначьте им другое время, — холодно и беспрекословно заметил Кучкин и положил трубку.

Вячеслав Сергеевич вспомнил старый, еще советских времен, анекдот.

Как там оправдывался узбек, которого в компартию не приняли за то, что он по молодости «басмачествовал маленько»? А вот прямо так и говорил: «Как неправду сказать, когда сам курбаши спрашивал?»

Да, оправданиями не отделаешься, когда тебя очередной «курбаши» к себе в кабинет вызывает! И доктор Баранов, отменив прием, а тех, что с процедурами, отправив к Ольге, уехал в следственный отдел.

По дороге он не мог отделаться от тревожного чувства, что сукин сын Додик, оказывается, возможно, и не стучал на него конкретно Огородникову, но что полковник знал о нем, Баранове, многое, это было несомненным. Даже, возможно, слишком многое. Что и придавало тому уверенности, будто доктор не станет трепыхаться. Не сможет. Так оно, в общем-то, и получилось. А теперь они, пожалуй, без всякого зазрения припишут себе чужие заслуги и так поставят вопрос, что доктор еще окажется им что-то должен. Ну уж нет!.. Как сказал полковник? Не рыпаться и твердо держаться своей линии? «Хм, интересно, а какая она, эта линия?» — не без саркастической усмешки задал себе вопрос Вячеслав Сергеевич.

Но долго размышлять на абстрактные темы доктор Баранов не умел, да и не хотел. Тем более что он уже приехал.

Моложавый и стройный Валентин Арнольдович Кучкин, в кителе с синими погонами старшего советника юстиции, вольготно развалился в кресле и не соизволил даже приподняться, когда вошел Баранов. Просто протянул через письменный стол, заваленный папками с бумагами, длинную руку и, поздоровавшись, жестом указал на стул у приставного столика:

— Садитесь, извините, если оторвал.

Он еще как бы спрашивал!

— Есть новости в расследовании? — озабоченно спросил Баранов, вежливо присаживаясь в этом учреждении на кончик стула.

— С чего вы взяли? — в свою очередь заметил Кучкин. — Я все от вас собирался их услышать! А вы молчите как… Ну как рыба об лед! — пошутил он и осклабился. — Так кого все-таки подозреваете?

Баранов развел руками.

— Насколько я слышал, — осторожно начал он, — мина у меня в квартире была примерно той же системы, что та, которая убила… нашу уважаемую Татьяну Васильевну? Здесь может просматриваться единый след, так?

— Это вы у меня спрашиваете? — ухмыльнулся Кучкин и двумя руками подтянул синий галстук. — Это мне самому интересно знать! Насчет общего, по вашему мнению, следа! Так кто же это мог бы быть?

— Я, конечно, могу только предположить, и то… неловко, будто я кого-то подозреваю в страшных преступлениях. Но это могла быть какая-то, скажем, навязчивая идея, и, например, у человека, вовсе не связанного с нашей профессией. В смысле врачебной. Маньяк какой-нибудь, недавно выпущенный из психиатрической клиники, либо вернувшийся после отсидки зэк, я знаю? Вот вам и результат.

— Но вы разве не считаете, что им мог оказаться также кто-то из тех, кто, подобно вам — я не ошибаюсь? — претендует на должность, которую занимала доктор Артемова? — строго спросил Кучкин.

— Я ничего не могу дополнить к уже сказанному по этому поводу. Но у вас же, кажется, была куда более реальная версия, я не ошибаюсь?

— Вы о чем конкретно?

— Что это не на Татьяну Васильевну была объявлена охота, а на ее высокопоставленного, насколько мне известно, супруга…

— Откуда вам известна такая версия? — уже совсем жестко спросил Кучкин.

— О господи, да из досужих разговоров вокруг, из сплетен, я полагаю.

— Была, да вот в связи с вашим эпизодом отпала. — И старший советник испытующим, прямо-таки сверлящим змеиным взглядом уставился на доктора.

В очередной раз Баранов почувствовал правоту полковника Огородникова. Ошибка очевидна. Но почему он ее совершил? По причине неуверенности! По той причине, что коллеги в первую очередь приписали бы покушение делу рук или организации доктора Баранова, давно претендовавшего на место главного врача ведущей клиники. Ну и соответственно на все остальное. И вот чтобы снять возможные кривотолки… Да, только себе хуже сделал. Но… остается твердо выдерживать свою линию.

— Я слышал… все от тех же специалистов, которые работали в моей квартире… что заряд был поставлен опытным человеком, э-э… минером. Но если этот минер, — или сапер, как их называют? — не болен психическим заболеванием, что, кстати, вполне возможно… Вы же знаете, в какой сложной реабилитации нуждаются порой люди, прошедшие чеченскую войну? Это я к тому, что если он и есть наш маньяк, тогда его задачи очевидны. И не пройдет дня-двух, как снова грянет взрыв у кого-то из моих коллег.

— И кого вы подозреваете? — быстро спросил Кучкин.

«Ишь ты, какой быстрый! — подумал Баранов. — Я бы тоже хотел это знать…» Но ответил раздумчиво:

— В нашем округе есть еще парочка невропатологов уровня Татьяны Васильевны. Но один уже стар для ответственных должностей — это Ампилогов. А другой… Что ж, вполне возможно… Это Рассельский. Он большой умница, да. И это… энергичный, хваткий молодой человек, без принципов. Так что вполне…

Эдька Рассельский был абсолютное ничто, полнейший дурак, но с великим гонором и самомнением. Вот и пусть теперь следаки за ним побегают!.. «Все равно им делать нечего», — добавил Вячеслав Сергеевич про себя злорадно.

— А больше никого не подозреваете среди тех, кому вы могли бы перебежать, как говорится, дорожку?

— Да я и названных ни в чем не подозреваю! — искренне возмутился Баранов. — Не знаю, право! Либо вы меня неверно поняли?

— Не волнуйтесь, — нахмурился Кучкин, — я правильно вас понял…

Но по его взгляду, который он машинально отводил в сторону, Баранов видел, что прав — ни черта тот не понял, а только окончательно теперь запутался. Значит, и дело сделано верно.

— Мы, конечно, постараемся проработать различные версии, в том числе и те, которые подсказали вы, господин Баранов, но я прошу вас со всей ответственностью постараться припомнить всех своих, а также, вероятно, и Татьяны Васильевны пациентов с каким-то, на ваш профессиональный взгляд, ненормальным поведением. Или с неадекватной реакцией. Это очень важно для расследования… Ну что ж, больше задерживать вас не считаю нужным, но в следующий раз давайте договоримся сразу — никакие отговорки относительно вашей явки в наше учреждение приниматься во внимание не будут.