Фридрих Незнанский - Исполняющий обязанности

Оказалось, что в том же ЖЭКе даже не знали, где проживала прежняя консьержка. Пришлось искать ее с помощью новой стражницы. И вот тут уже очередная «работница охраны» проявила «бдительность». Она назвала адрес своей предшественницы только после того, как сама внимательно ознакомилась со служебным удостоверением Романовой. А квартира прежней сторожихи по фамилии Еропкина находилась в этом доме, этом же подъезде на втором этаже. Галя смотрела протоколы опросов — Еропкина ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знает. Она еще и глуховатая, оказывается, была.

На дверной звонок откликнулся писклявый старушечий голос:

— Иван Захарыча нету еще, приходите позже.

— А он мне не нужен, — отозвалась Романова. — Мне надо срочно поговорить с Ксенией Никифоровной Еропкиной. Где она?

— Она — это я буду, — отозвался голос. — А кто ко мне? Я без хозяина никого не пущу! Не велено!

— Я из милиции. Откройте дверь, и я предъявлю вам свое удостоверение.

За дверью воцарилось молчание, затем послышалось:

— Ладноть, только я на цепочку.

В образовавшуюся щель сверкнул любопытный глаз. Посмотрел, прочитал, и… цепочка упала. Дверь открылась. На пороге стояла невысокая пожилая женщина в платке и пытливо разглядывала Галю.

— А зачем я вам понадобилася?

— Я должна задать вам несколько вопросов относительно того взрыва, который произошел в вашем доме две недели назад.

— Эва! — всплеснула руками женщина. — Я уж и забыла!

— Придется вспомнить, — жестко заявила Галя, ставя ногу и не давая закрыть дверь.

— Да что ж это такое?! — вдруг истошным голосом завопила бабка.

На ее крик из глубины квартиры появился солидный дядечка в полосатой рыжей пижаме и домашних шлепанцах. Он сурово взглянул на Романову и приказным, командирским тоном закричал:

— Кто такая? Что надо в моем доме?

Вероятно, это и был Иван Захарыч, которого «не было дома».

Галя спокойно объяснила и предъявила удостоверение, которое тот буквально вырвал из ее рук. Но, прочитав, задумался. Потом сказал, возвращая удостоверение:

— Я не знаю, что вы можете еще узнать у этой… — Он даже не соизволил назвать бабку по имени-отчеству. — Ее, насколько мне известно, уже допрашивали, она все сказала, что знала. Ну сколько это может продолжаться? — стал он заводиться.

Но и Галя тоже была не лыком шита — вся в свою бравую тетушку, генерала милиции, частенько говорили ей об этом те, кто знал Александру Ивановну, Шурочку…

Чуточку взволнованным голосом она объяснила, что показания, данные гражданкой Еропкиной Ксенией Никифоровной, были сняты с нее формально и по этой причине не могут удовлетворить следствие. Вот и вынуждена она теперь терять драгоценное служебное время на повторение вопросов.

Но Иван Захарыч был неумолим, можно подумать, что он обладал особой какой-то властью над прочими смертными. Он заявил, что никакого нового допроса не допустит и по этому поводу готов немедленно звонить в ту организацию, которая прислала Галю.

— Сделайте одолжение, — немедленно и охотно согласилась Галя. — Только вам придется сделать не один, а два звонка, но вы не волнуйтесь, я продиктую оба телефона. Первый — это помощник генерального прокурора России Турецкий, а второй заместитель директора Департамента уголовного розыска МВД России генерал Грязнов. Будете записывать номера или так запомните?

Громогласный хозяин еще немного подумал и заявил:

— Ну хорошо, в конце концов, чтобы не отвлекать подобными мелочами занятых людей, вы можете задать ей, — он обернулся к бабке, — свои вопросы. Это устроит?

— Так точно, — ответила Галя и добавила: — Если вы считаете женщину несовершеннолетней либо неспособной отвечать за свои слова и действия, можете лично присутствовать при допросе.

— Мне это совершенно ни к чему, — ответил хозяин уже вполне нормальным тоном. — Можете вместе с бабой Ксюшей пройти на кухню. Только это… — он брезгливо взглянул на ноги Романовой, — пальто снимите и сапоги, вон есть тапочки…

Галя сняла верхнюю одежду, сапоги — вполне хорошие еще, во всяком случае надраенные до блеска, и прошла за бабкой на кухню. Там села на поданный ей стул, разложила на столе листы протокола и задала первый вопрос:

— Вот в прежнем протоколе сказано, что вы, находясь в служебной конторке, не слышали взрыва. Объясните, чем вы в тот момент занимались, если не слышали, когда все жильцы показали, что взрыв был такой силы, что даже дом качнуло?

— Вздремнула, наверное, — честно призналась та. — Ходють цельный день без конца туда-сюда. Вот глаза от ихних хождений сами и смыкаются. А что качнуло, не то чтобы не слышала, а только потом сообразила, когда народ-то побежал да милиция понаехала. Да, стало быть, качнуло, было такое. Я тоже говорила, да, может, они не записали.

— Кто — они?

— Да там молодой такой был вроде тебя, девонька.

— Кого из посторонних, не проживающих в вашем доме, вы видели незадолго до взрыва входящими в ваш дом?

— Дак это… Я их и не пускала.

— Значит, вы можете утверждать, что ни одного незнакомого человека не пустили в дом?

— Ну… могу, а чего?

— А таковые были?

— Дак я, считай, всех знаю, которые ходють! Из ЖЭКа которые, сантехник, электрик, этот еще… забыла. Телефонный мастер, он на девятый приходил, к Ляксеевым же, да!

— В какое время?

— А днем, точно, вспомнила, был такой. Сказал, что Ляксеев и вызвал.

— А где в это время был сам Алексеев? — спросила Галя, вдруг почувствовав, что, кажется, становится «горячо».

— Так он и был дома уже. Приехал, значить.

— А у вас не принято звонить жильцу, проверять, был ли вызов?

— Дак то ж Ляксеев! — со значением произнесла фамилию бабка. — Чего ж его-то проверять? Он сердитый.

— Как выглядел тот телефонист? Можете вспомнить и описать максимально подробно?

— Максимально-то нет, милая, ты чего, куда мне. А так обыкновенный. Нос, два уха… Худой больно и старый. Я еще удивилась, чего это он работает, не на пенсии? А он с чемоданчиком прошел к лифту и уехал наверх.

— А когда ушел?

— А вот как уходил, не видала, милая. Может, в квартире у Ляксеева работал?

— Хорошо, этот факт я проверю. Но вы точно этого телефонного мастера прежде не видели?

— Да уж чего я, совсем, что ль, милая? — возмутилась было бабка. — Говорю, не видела!

— А вам известно, что, возможно, этот ваш неизвестный мастер приходил, чтобы убить Алексеева? Взорвать его!

— Да ты чего?! Скажешь такое! Может, еще думаешь, я его нарочно пустила?

— Вы говорите глупость! — раздался властный голос из коридора. Видно, хозяин подслушивал разговор и вот не выдержал. — Это чушь! Можете так и заявить своему начальству! — добавил он, выходя в кухню. — Убита была Татьяна Васильевна, супруга его, а не он сам!