Фридрих Незнанский - Исполняющий обязанности

Потом, когда стало заметно теплеть и можно было снять верхнюю одежду, оказалось, что Варьку здорово развезло. Поторопилась девушка, а Володя как-то не уследил. А в таком виде она, естественно, не была готова ни к какому серьезному разговору, кроме как все о том же сексе. И тут ее стало заносить, но Яковлев слушал хоть с иронической усмешкой, но и с определенным интересом — могла промелькнуть полезная информация.

Она рассказывала с видом крупного знатока об увлечениях своего шефа, которые, оказывается, не были для любознательной секретарши секретом. У него, например, кушетка в кабинете зачем? А он на ней каждую свободную минуту свою старшую медсестру натягивает. Володя наверняка видел ее в диспансере, он же был… Ах так и не удосужился? Тогда можно будет как-нибудь ее показать. Она хоть и замужем, но обожает это дело, про то всем известно. Вот и держит ее возле себя Вячеслав Сергеевич. Ну иногда и на нее, Варьку, глаз кладет. А что, он мужчина способный, такому сделать — одно удовольствие… А еще он своих клиенток некоторых на кушетку тоже укладывает. Есть у него такие, что приходят вроде как нервишки подлечить, а им от него одно только и надо. Ну как этот, в Древней Греции, который коз ловил и так заделывал, что у них роги выпрямлялись. Ну как его? А, не важно… А они, бывает, даже орут там, в кабинете, дуры… будто у себя дома… Но та все слышит, а иногда даже и заглядывает, когда шеф забывает дверь на ключ закрывать. Заглянет вроде нечаянно, огромные глаза такие сделает — вот, мол, какой ты молодец! — а он глядит и хохочет… и хохочет, показывая, как клиентка богатенькая под ним дергается, извивается вся. Конечно, заводит, куда денешься?..

Вот примерно в таком ключе и длилось ее признание, пока голова не склонилась на плечо и Володя не перенес уже безвольную девушку в кровать. А в безволии, между прочим, тоже есть своя прелесть, и Володя это уже знал. О многом успела рассказать ему еще во время прошлой встречи чрезвычайно способная девушка-медичка. За себя она не боялась, ничего не стеснялся и он, а потому вели они себя максимально раскованно.

Она проснулась среди ночи, голышом отправилась к столу — пить, а вернувшись, юркнула в его объятия и задала такой темп, что у него голова кругом пошла. Но недолго, и сама быстро устала. Вот и возникла пауза, когда можно было наконец поднять нужную тему.

Полагая, что ревности своими вопросами он у Варьки не вызовет, Володя стал расспрашивать ее о старшей медсестре. Где живет, да кто у нее муж, да как у них там, если она ведет себя так свободно?

Повторялось то, что он уже слышал. Это Варька забыла, что уже об этом рассказывала. Ну ничего, повторенье — мать, говорят, ученья. Глядишь, что-то новенькое и промелькнет. И ведь промелькнуло.

Оказывается, Баранов хоть и живет один, но и в свое «логово», как он называет квартиру в доме на Саввинской набережной, ну где у него недавно бомбу обнаружили, никого посторонних не водит — даже Ольгу не пускает. А уж она у него самое доверенное, можно сказать, лицо. Варька слышала между ними сердитый разговор, что ей надоело по знакомым с ним скитаться, когда у него своя отличная жилплощадь. Но он говорил что-то о принципах, Варька не поняла, а спросить, естественно, не могла, и, мол, поэтому квартира его для всех прочих табу. Так и сказал. А как понимать «табу»?

И Володя объяснил между делом свободной и раскрепощенной девушке, что табу — это, надо понимать, то самое, что ей никогда не грозит. Она и успокоилась, хотя вряд ли поняла.

Так, значит, у Ольги имеются подруги? Ну а как же! Как у всякой порядочной женщины. Варька даже знала о некоторых из них. Вот Леся Водолагина, потом Ленка Кривцова, еще Ася Малиева. Достаточно? А для чего это ему нужно? А чтоб понять, у кого из Ольгиных подруг может прятаться Вячеслав Сергеевич, которого нет ни дома, ни на работе. Вот только адресов их она, к сожалению, не знала.

Естественно, Варьку сразу заинтересовало, что будет Вячеславу Сергеевичу, когда его найдут? Ответ был прост: важно, кто раньше найдет. Если бандиты, а они не такие уж и глупцы, чтобы не додуматься до той же мысли, которую вот только что Володе невольно подсказала сама Варька, то будет Баранову очень плохо. Его попросту убьют, чтобы убрать ненужного свидетеля. А вот если это удастся сделать, например, ему, Володе, то тогда Баранов будет отчасти спасен. Нет, если докажут, что это по его указанию была убита Татьяна Васильевна, то его осудят и посадят в тюрьму. Но не навсегда, конечно, выйдет лет этак через десять — пятнадцать. И будет совсем еще нестарым. Ему сколько? Немного за сорок, вот, значит, к шестидесяти годам и окажется на свободе. Если других грехов на нем нет. Ну а если имеются, значит, такая уж судьба…

Посетовала Варька по поводу судьбы-злодейки и решила, что лучше уж заключение, там хоть люди живые кругом ходят. А на том свете — одни трупы, и зря попы рассказывают сказки, будто души мертвых переселяются на небо и продолжают жить. Варька была пока отчаянной материалисткой и ни в каких привидений, а также в реинкарнацию не верила. Она верила прежде всего себе, своим силам, а также силам партнера по сексу. А все остальное для нее была мура, от которой никакой пользы человеку. Замечательное, по-своему, заблуждение. Как все на свете…

Но слова словами, а надо было знать, что делать, где искать. И вот тут у Варьки проснулся, видно, врожденный женский талант к сыску. Женщин не надо этому учить, они мастера сыска уже от природы. Мужчина — явление грубое, а сыск — дело тонкое, не всякий способен, в то время как женщины — готовы все поголовно.

Она сказала, что если взять за точку отсчета — ишь ты, как завернула! — мнение Володи, то тогда надо просто проследить, куда Ольга бегает во время работы, если у нее есть свободное время, а особенно после, потому что ночует она, когда нет срочных вызовов, всегда у себя дома. Ее Борик — человек неревнивый. Он ученый-генетик, и ему все, кроме цепочек хромосом, до лампочки. Да у него и не стоит вообще — это сама Ольга однажды говорила. Мол, если бы Борька мог, она бы ни за что ему не изменяла. А так — он не может, а ее бабье естество требует удовлетворения. Сам виноват, на каком-то полигоне облучился — и вот результат.

Но это мало волновало Володю. Его интересовали подруги Ольги. А идея проследить, куда она бегает, — просто отличная мысль. Надо будет прямо с утра, завтра же, выдать ее Вячеславу Ивановичу. Пусть, что ли, Галка поездит пока, а потом и сам Володя может подключиться. Или еще кто-нибудь, возможно, из сотрудников «Глории» — у них для такой работы есть все возможности.

Он, кстати, вопреки мнению Грязнова, не ощущал никакого неудобства перед Галей за свое нынешнее поведение, на которое его подвигли старшие товарищи. Ну, во-первых, это не столько удовольствие, сколько работа. Служба! Хотя если дело связано также и с удовольствием, то какой же осел откажется? А во-вторых, Галина и сама не питала к Володе ничего, кроме чисто товарищеских чувств. Так что какие могут быть неудобства? Нет, разумеется, он ни за что не стал бы ей рассказывать о своих похождениях с Варькой, это уже дело сугубо личное. Но обсудить, скажем, подозрения девушки насчет того места, где Ольга могла спрятать своего любовника, почему же нет? Очень даже можно.