Фридрих Незнанский - Пуля для следователя

Александр Борисович напомнил оппоненту, что попытки завербовать авторитетов у них были.

— Только в результате не мы их использовали, а они нас — сдавали информацию на конкурентов.

— Разве этого мало! — горячился Грязнов. — Польза-то все равно налицо! Не одних раскололи, так других.

— Но и вреда такой агент приносит не меньше. Оперативник сам попадает под его влияние и начинает на него работать. Получается, не милиция внедряется в структуры организованной преступности, а оргпреступность внедряет своих людей в правоохранительные органы.

— Так она и во власть не меньше внедряется.

Они спорили долго, и каждый остался при своем мнении.

Посоветовавшись с Турецким, в среду Светлана Перова собиралась в Зеленодольск. Она хотела найти квартиру, которую снимала Оксана. Возможно, хозяевам известно что-либо об их постоялице. Романова тоже намеревалась поехать в Зеленодольск. Ей следовало выяснить подробности механизма появления и увольнения обеих сотрудниц обменного пункта. Для этого нужно было поговорить с их непосредственным начальником, заведующим операционным отделением банка.

— Галочка, разреши я с ним пообщаюсь! — с неожиданным пылом попросила тихоня Перова. — Зачем тебе переться в такую даль! А я в любом случае буду там собирать данные про Балахонову, так уж заодно и в банк зайду.

Уговаривать Романову долго не пришлось. У нее и в Москве дел выше крыши, а раз Светка сама вызвалась поговорить с этим Гвоздевым, то ей это очень даже на руку. В результате обе остались довольны — у Галины высвободилось дополнительное время, а Светлана лишний раз повидается с Антоном.

Представленный ей Валентиной Олеговной как сухарь, компьютерный фанат, чуждый всяческим другим интересам, Антон при ближайшем знакомстве оказался не таким односторонним человеком. Он был остроумен, начитан и весьма спортивен — раньше занимался легкой атлетикой, бегом на короткие дистанции, у него был первый разряд. А уж обаяния ему не занимать — каждая встреча с ним превращалась для Перовой в праздник. Антон чуть ли не через день приезжал к ней на свидание в Москву. Светлане это было приятно и в то же время жалко, что он после работы столько сил и времени тратит на дорогу. Раз уж есть возможность поехать в Зеленодольск самой, почему не воспользоваться таким обстоятельством.

Со станции она отправилась в «Зеленодольск трейдинг», к Гвоздеву.

Заведующий операционным отделением банка оказался молодым, щеголеватым человеком. Несмотря на молодость, он был лысым, и отсутствие волос компенсировал другой растительностью: рыжими усами и меньшевистской бородкой клинышком. К появлению следователя Павел Петрович отнесся равнодушно, во всяком случае внешне. Разговаривал с ней, а казалось, мысли его витают далеко отсюда. Видя не такую уж большую разницу в возрасте, представился без отчества, просто Павел. У него был неприятный, скрипучий голос.

Про Земцову Павел знал мало — когда он поступил в банк, девушка уже работала в обменнике. В увольнении Татьяны ничего удивительного не видел. Не такая это завидная должность, чтобы держаться за нее руками и ногами. В таких местах большая текучесть кадров, не сидеть же людям там до седых волос.

— По Трудовому кодексу, с момента подачи заявления об увольнении вы можете продержать сотрудника на работе две недели, — сказала Перова.

— А могу и сразу отпустить, — проскрипел Гвоздев. — Кстати, я и думал, что Татьяне придется поработать пару недель, прежде чем найдем сотрудника на ее место, не закрывать же пункт, даже временно. Она сказала, что сможет порекомендовать вместо себя хорошую специалистку. Та живет где-то на севере, но через несколько дней переезжает в Зеленодольск. Поэтому я и отпустил ее через неделю.

— Вообще-то Земцову отпустили через пять дней. Заявление она подала в среду, а уволили ее с понедельника, — поправила Светлана.

— Ну таких подробностей я точно не помню, — отмахнулся заведующий.

— Теперь перейдем к новенькой — Оксане Балахоновой. Прежде чем принять девушку, вы проводили с ней собеседование для проверки квалификации или вам кто-то позвонил и сказал о ней добрые слова?

— Ну вы скажете. Какое там собеседование, — хмыкнул Павел. — Посмотрел ее документы, задал пару вопросов, и все. Звонил же мне сын главного городского милиционера Гордиенко.

— Вы с ним были знакомы?

— Я с ним и сейчас незнаком. Мы никогда не виделись. Президент банка дал ему мой телефон, предварительно предупредив, что будут звонить по поводу новой сотрудницы в обменник.

— То есть никаких особенных проблем при зачислении Балахоновой не возникло?

— Повторяю — не такое уж это место, из-за которого стоит ломать копья.

— Эта Оксана приехала из другого города. А где она жила в Зеленодольске?

— Снимала квартиру.

— Где именно, знаете?

— На всякий случай у меня были записаны ее адрес и телефон. Все-таки с деньгами работаем.

— Были? — с замиранием сердца спросила Светлана. Неужели сейчас выяснится, что записал в какую-нибудь электронную записную книжку, а потом за ненадобностью удалил.

— Были и остались.

Она с облегчением вздохнула. Гвоздев достал из лежавшего рядом с ним на стуле портфеля самую что ни на есть обычную записную книжечку с обложкой под Палех и, раскрыв на нужной букве, продиктовал телефон и адрес:

— Ударная улица, это возле станции.

Довольная результатом беседы, Светлана прямо из банка позвонила в бывшую квартиру Балахоновой, однако никого там не застала. Значит, нужно идти и разговаривать с соседями.

По нарисованной Гвоздевым схеме Светлана без труда нашла Ударную улицу, а на ней нужный дом: трехэтажный, старый, с отвалившейся местами штукатуркой. На каждом этаже по четыре квартиры, Оксанина — на втором. Пришлось обойти все квартиры подряд, после чего у Перовой составилось общее представление о пребывании Балахоновой в этом доме и ее отъезде. Обычно она уходила на работу рано, возвращалась поздно. С соседями поддерживала только шапочное знакомство. Вела себя тихо, пьянок-гулянок не устраивала. Один сосед, желая похвалить девушку, сказал: «Музыку на полную катушку по ночам не врубала». Иногда к ней заходили мужчины, но это было похоже на деловые визиты, хотя кто знает, что творится за закрытыми дверями.

Хозяин пятой квартиры здесь давно не жил, сдавал ее. Уезжая, Оксана, по его просьбе, оставила ключ соседке. Это было вечером. Та полюбопытствовала, взглянула в окно — Оксана садилась в большую черную машину. «Я еще, помнится, удивилась — отсюдова до станции два шага, она же почти без вещей, рюкзачок да сумочка, и вдруг на машине. Значит, думаю, не на электричку намылилась. В Москву поехала либо еще куда-то».