Фридрих Незнанский - Самоубийство по заказу

И все засмеялись, словно почувствовав облегчение.

– Нет, я вам скажу, все-таки военная прокуратура, это… – откровенно поморщилась вторая дама – Князева.

Она тоже была совсем не старой, но, в отличие от представительной Царицыной, этакой дамы в теле – явно на любителя монументальных форм, – худощавой, как девушка-подросток. И какая из нее мать? Больше чиновница, недаром же финансами ведает.

– А что вы имеете против нее? – улыбнулся, чтобы окончательно растопить лед неудовольствия, Турецкий. – Люди работают сутками напролет, не щадя живота своего, между прочим.

– Все оно, наверное, так, – неприятным голосом продолжила Князева, – но у нас с ними вот уже который год никак не устанавливается нормальный рабочий контакт. Они словно не желают слышать голос справедливости. Их совершенно не волнует, о чем думают и почему страдают солдатские матери. А судьбы наших детей их не интересуют… В чем заключается главная цель их службы? Наказать нарушителя дисциплины – разве не так? И это – их максимум. Они нередко даже и не пытаются разобраться в истинных причинах подобных эпизодов…

Было понятно: «девушка» тоже привыкла формулировать мысли в стиле модных слоганов. Можно себе представить, какой накал приобретали, к примеру, ее разговоры да хоть бы и с тем же Паромщиковым, – одни голоса чего стоят!

– Все, о чем вы говорите, уважаемая, – Турецкий взглянул на визитку Князевой, – Галина Константиновна, вполне может иметь место, как выражаются бюрократы. Но прошу вас учесть одно немаловажное обстоятельство! Суть вопроса несколько в ином, как мне кажется. Впрочем, возможно, я не прав, убедите меня. Дело в том, что на военную прокуратуру постоянно давит свое же армейское руководство, полагая, что она у него – карманная. А ведь это далеко не так. Конечно, если вы станете активно возражать против моего предложения сотрудничества с ними, мне придется привести еще более веские доказательства того, что иначе просто и быть не может. Потому что я абсолютно уверен: успеха мы достигнем лишь в том случае, если станем действовать рука об руку. Все вместе. Вы, к слову, тоже. Вот вы считаете главным – найти несчастного парня и крепко наказать его обидчиков, правильно?

– Разумеется! – эмоционально откликнулась, сверкнув глазами, Царицына.

– Ну, представьте себе, что мы его нашли. Прямо завтра. А дальше что? Кто будет наказывать виновных? Вы, что ли? А как? Пойдете с развернутыми знаменами и громкими лозунгами? Станете теребить родителей преступников? Прессу поднимете? Ну, покричат. Еще одна комиссия образуется – по изучению вопроса. Мы, – Турецкий обвел рукой присутствующих, в том числе, и Алю, – я хочу сказать, наши сотрудники еще не растеряли навыки профессионального уничтожения врага, чему были отлично обучены в спецназе. Но правильно ли это? И разве самосуд, вообще, допустим? Мы можем только констатировать факт. Вынести его на поверхность и доказать, что все, написанное в письме – не вранье и шантаж, а чистая правда. Не больше! Наказание виновных – это прерогатива государства. Точнее, суда. И, значит? Я вас уверяю, дорогие девушки, – он снова широко улыбнулся, – что все материалы, которые нам удастся добыть, мы просто обязаны будем по закону, – чтобы самим не совершить преступления, – немедленно передать в следственные органы, то есть, в главную военную прокуратуру – по принадлежности. Речь ведь идет о военнослужащем. Вот это и будет нашим практическим результатом. Но вы, полагаю, должны постоянно оставаться в курсе буквально каждого нашего шага. Если пожелаете, конечно.

Царицына многозначительно вскинула бровки и взглянула на Князеву, та утвердительно кивнула.

– Да уж, пожалуйста, вы нас держите в курсе, – сказала Царицына. – Нам важно это знать.

– Мы же и деньги платим, – подчеркнула Князева. – А, кстати, во что обойдется это ваше расследование?

– А этот вопрос вы сейчас провентилируете, как говорится, просчитаете и решите с нашим директором, – Турецкий показал на Голованова, и заметил, как тот слегка нахмурился: Сева ненавидел все эти финансовые расчеты. Но что оставалось делать? Держать марку.

– Еще кофе? – вежливо спросил он.

– Нет, спасибо, – ответила Князева. – Давайте перейдем от слов к конкретному делу.

Это означало, что пора начинать производить денежные подсчеты: сколько – за что.

В кабинете остались директор и посетительницы. Остальные, закончив «представительствовать», отправились по своим делам.

Турецкий с Алей вышли в холл. Она захотела пить, и Александр Борисович полез в холодильник за минералкой.

– Ну, как твое впечатление? – весело спросил он, зная, что его никто, кроме нее, не слышит.

– А ты сам-то что думаешь?

– Понимаешь, они еще молодые, но уже, по-своему, клуши. Но финтить не любят, значит, честные тетки. А вы, я имею в виду твоих коллег, совершаете большую ошибку, не разъясняя им их заблуждений. Да и у самих у вас рыльца порядком в пушку. Никуда не денешься. Не знаю вашего отношения, но по поводу контактов, по-моему, женщины правы. Только вряд ли Игорь это захочет понять правильно. Погоны, девочка, не только ко многому обязывают, в том числе, и к четкому пониманию субординации, но и налагают немало ненужных запретов. А, в общем, я считаю, что ваша задача – постараться немножко перебороть в себе гордыню и идти в массы. Только, желательно, все-таки не в этом платье. Оно мне очень нравится, и на тебе сидит великолепно, но вызывает, как я заметил, жгучую зависть мадам Князевой. А, следовательно, и определенное отторжение. Однако у нее – деньги. Значит, она сегодня главная.

Аля засмеялась.

– И что же у нас будет дальше?

«У нас! Девушка не любит долго размышлять. Похоже, она – человек действия и уже сгорает от нетерпения поскорее миновать путь необходимых условностей. Придется ее переучивать… точнее, учить умению терпеливо ждать и надеяться. В самом деле, не бросать же на дороге… королеву красоты!»

– Ты что-то записала? – серьезно спросил он, уходя от темы.

– Да так, в основном твои соображения. О том, как ты нас защищал.

– Очень хорошо, молодец. Кстати, для твоего сведения: я был в этом вопросе совершенно искренним. Вот и процитируй шефу, если хочешь, прямо сегодня, чтоб показать ему, что мы с тобой времени зря не потеряли. Что ты активно вмешиваешься в процесс расследования. И это тем более важно, что в таком случае Игорь может дать тебе больше самостоятельности, понимаешь? А для чего самостоятельность, тоже понятно, или объяснить на пальчиках? – он с такой проникновенной страстью посмотрел на нее, что Аля немедленно согласилась: да, он продумал все правильно. А то каждый раз надо отпрашиваться…

– А когда мы встретимся? – все же она всему прочему предпочитала конкретику.