Фридрих Незнанский - Пробить камень

— Как это? — удивился Меркулов.

— А вы не слышали? Это сейчас модно — собаки в очках. Мне недавно дочка из Англии звонила, рассказывала. У них там собаки в очках ходят.

— Но зачем?!

— В домашних условиях собака живет дольше обычного, и к продленной старости происходит атрофия мышц, контролирующих восприятие солнечного света. Результат — собаки категорически отказываются выходить на улицу. Вот и изобрели для них такие специальные окуляры… И потом, это суть мужской психологии — он сам себя съест и угробит здоровье, которого и так осталась самая малость. Я не могу ему это запретить. Что тогда мне остается? Только помогать. Пусть считает, что не болеет, а действует. К тому же… — Она замолчала.

Хотя Меркулов и ожидал услышать что-то в таком роде, он все же глянул на нее с легким удивлением. Жена Турецкого собирается активно ему помогать разбираться в его бредовых идеях? Это было что-то новенькое!

— К тому же? — напомнил Константин Дмитриевич.

— К тому же вы не слишком-то умеете разговаривать с людьми. Только приказы отдаете.

Тут уж Меркулов не выдержал и возмутился:

— Ну уж это извините!

Ирина сообразила, что перегнула палку.

— Простите… Просто я сейчас не могу по-другому, поймите меня, Константин Дмитриевич!

Некоторое время оба молчали. Меркулов определенно тяготился этим молчанием больше. Он вообще с неудовольствием поймал себя на каком-то ученическом чувстве по отношению к Ирине, можно было подумать, что он нерадивый троечник, а она его классный руководитель. А ведь Ирина моложе его почти на два десятка лет…

— Константин Дмитриевич, я бы очень хотела быть вам полезной, — проникновенно сказала Ирина.

— Это я понимаю, — ворчливо отозвался Меркулов. — Поэтому ты поперлась со мной в эту тьмутаракань и пьешь из меня кровь.

— Да нет, я в широком смысле.

— В широком смысле?! — притворно ужаснулся он. — Что же от меня тогда останется?

— Вот напрасно вы не воспринимаете меня всерьез. Кроме того, что я жена Турецкого, я все-таки еще…

— Музыкальный педагог.

— При чем тут это? Я психолог. Знающие люди находят у меня неплохие профессиональные задатки.

— Правда?

— Да.

Черт его знает, в самом деле, подумал Меркулов. Вдруг посторонний человек с непредвзятым мышлением на что и сгодится?

— Хорошо… Мы, Ирочка, видишь ли, ловим какого-то психа…

— Я уже поняла, к сожалению.

— Не перебивай. Так вот. Сделай мне доклад о природе агрессивности.

Ирина деловито достала блокнот.

— Ну что ты там записываешь? — с досадой отозвался Меркулов на это ее движение. — Я уже все сказал.

— «О при-ро-де… агрес-сивности», — повторила Ирина и закрыла блокнот.

— Только я тебя прошу, не надо всяких научных премудростей, — строго предупредил Меркулов. — Человеческим языком. Коротко и внятно. Понимаешь?

Ирина кивнула и снова достала блокнот. Меркулов простонал.

Она вдруг хитро глянула на него и неожиданно сказала:

— Если из двух полушарий ведущим является правое полушарие мозга, то у человека преобладает эмоциональная сфера. Если ведущим оказывается левое полушарие, то у человека аналитический склад ума преобладает над эмоциональностью.

— Что? — удивился Меркулов. — К чему это ты?

— Хотите психологический тест, Константин Дмитриевич?

— А я не знаю, какое у меня — большее…

— Вот об этом я и говорю. Давайте разберемся, кто вы такой. Тест как раз и позволит выявить ведущее полушарие. Это является признаком врожденным и, как правило, не меняется до конца жизни. Правда, нужно учитывать, что при сильном волнении ведущие полушария могут меняться: левое на правое и наоборот. Вы же сейчас не сильно взволнованы?

— Я совсем не взволнован.

— Ну так как же?

— Ладно, — улыбнулся Меркулов.

— Готовы?

— Валяйте.

— Вопрос номер один. Переплетите пальцы рук и…

— Что — и?

— Вы заметите, что сверху всегда оказывается один и тот же палец, если левый — вы человек эмоциональный, правый — у вас преобладает аналитический склад ума.

Меркулов переплел пальцы и отчитался:

— Правый у меня. Значит, аналитический, верно?

— Вопрос номер два, — проигнорировала его комментарий Ирина. — Попробуйте прицелиться, выбрав себе мишень и глядя на нее через своеобразную мушку — карандаш или ручку…

Меркулов попробовал.

— Ну, какой у вас глаз ведущий?

— Левый, — сказал он после нескольких зажмуриваний.

— Ясно. Правый ведущий глаз говорит о твердом, настойчивом, более агрессивном характере, левый — о мягком и уступчивом.

— Что за ерунда, — рассердился Меркулов, — как это у заместителя генерального прокурора характер может быть мягкий и уступчивый?!

— Чего в жизни не случается! Не отвлекайтесь, пожалуйста. Вопрос номер три. Если при переплетении рук на груди наверху оказывается левая рука, вы способны к кокетству…

— Правая у меня сверху, — сказал Меркулов и тут же схватился за руль, потому что машина сильно скакнула на кочке.

— …Если правая — вы склонны к простоте и простодушию. Вопрос номер четыре. Какой рукой вам удобнее хлопать по коленке?

Меркулов похлопал обеими руками и сообщил:

— Правой.

— Если удобнее хлопать правой рукой, можно говорить о решительном характере, левой — вы часто колеблетесь, прежде чем принять решение.

— Вот так-то! — оживился Меркулов. — Характер решительный и… нордический. Хм… — он немного смутился собственной реакции. — Поздно мне уже, Ириш, в такие игрушки играть.

— Хочется выглядеть решительным и аналитич-ным? — сочувственно спросила Ирина.

Меркулов немного подумал и честно сказал:

— Хочется им быть.

За поворотом дороги неожиданно открылась зеленая долина, по которой протекал ручей. Направо и налево от ручья раскинулась деревня. Перед въездом в нее — сломанный мост, сразу за ним, на правой стороне, — разрушенная церковь.

— Мы приехали?

— Похоже на то.

— Ура! По деревенской улочке шла женщина с бидоном.

Меркулов притормозил рядом с ней и сказал максимально приветливым голосом:

— Добрый день.

— Здрасте! — Голос у женщины был визгливый и в то же время усталый, какой бывает у женщин, потративших значительную часть жизни на мелочную борьбу с повседневными невзгодами.

— Не подскажете, где здесь дом Плетнева?

Женщина посмотрела на Меркулова настороженно:

— Это… какого такого Плетнева?

Меркулов вспомнил начало своего разговора с Турецким и чуть было не сказал «пианиста и дирижера».

— Антона. Антона Плетнева.

Женщина попятилась, убыстрила шаг и скрылась

в одном из ближайших домов.

Меркулов с досадой глянул на Ирину и поехал дальше.

— Вот видите? — не удержалась она.

— Ничего я не вижу. Пустая улица. Чокнутая тетка. Богом забытая деревня.