Фридрих Незнанский - Непотопляемый

Между тем полковник продолжил:

— Мне не нужно вам объяснять, что слежка за таким человеком — дело крайне сложное, а главное, требует времени, в том числе и на внедрение в его окружение агентов, что тоже крайне непросто… Словом, пока суть да дело — произошло ведомственное смещение таможенной службы, наш человек, с огромным трудом введенный в окружение Митарова, грубо говоря, оттуда в процессе перетряски вылетел… Пришлось начинать все сначала… М-да!

Анисимов немного помолчал, собираясь с мыслями.

— К тому моменту, как комитет сделался ФТС, наше внимание успел привлечь еще один человек, начальник таможенного поста «Казимовский» Виталий Егорович Кругликов. С одной стороны, он часто, а главное, накоротке общался с Митаровым — их явно связывали длительные отношения, с другой — жил явно не по средствам. На «Казимовском» проворачивались какие-то темные делишки, это сомнений не вызывало… Необходимо было установить, что именно там происходит. Вот тут нам, можно сказать, повезло: агента мы на этот пост внедрили быстро… И так же быстро обнаружилось, что не нас одних беспокоит личность Кругликова: Управление службы собственной безопасности Московской таможни (я имею в виду Московское таможенное управление) также заинтересовалось нашим «клиентом», и среди сотрудников замелькали их оперативники…

— Иными словами, — уточнил Александр Борисович, — на господина Кругликова, насколько я понимаю, одновременно вышли с двух сторон?

— Совершенно точно! — полковник невесело усмехнулся. — Причем собственная безопасность сделала это гораздо раньше, их операция находилась, можно сказать, на завершающем этапе. Во всяком случае, вмешаться и предотвратить арест двоих фигурантов по данному делу мы не успели… Пришлось присоединиться на заключительной стадии…

— Предотвратить?.. — Турецкий удивленно посмотрел на Анисимова и тут же спохватился: — Ах, да… У вас с оперативниками собственной безопасности были разные цели! Вернее, цели разного уровня… Верно?

— Верно, — кивнул Михаил. — Нам важно было схватить за руку начальника поста Кругликова, оперативники, прознавшие о том, что через «Казимовский» в Москву прибыла контрабандная партия мобильных телефонов, караулили эту партию и передачу денег от владельца фирмы, забиравшего ее, — сотруднику таможенного поста… Вмешаться мы, как уже было сказано, не успели, этих двоих оперативники СБ взяли с поличными и, как положено, вызвали представителя Горпрокуратуры… Единственное, о чем мы сумели побеспокоиться, — чтобы им стал Николай Познеев. Ему мы доверяли целиком и полностью и могли открыть карты…

— Чтобы в конечном счете он работал над этим делом в нужном вам направлении… — задумчиво произнес Александр Борисович.

— Именно, — подтвердил Анисимов. — Но дело не только в этом…

— Вероятно, в том, что только с Николаем Петровичем Познеевым вы могли договориться о сроках возбуждения дела? — усмехнулся Турецкий.

— Так оно и есть… Нам необходимо было какое-то время, чтобы осуществить по меньшей мере одно собственное оперативное мероприятие. Есть и еще одна тонкость: при данном условии тормозить процесс дознания мы все-таки не могли, не были в этом заинтересованы, понимаете?.. И Николай, фактически неофициально, провел с этими типами, схваченными за руку, несколько допросов… Я, кажется, забыл упомянуть, кто именно попал в руки оперативников. Взяткодатель — владелец не одной, а целой сети фирм, торгующих мобильными телефонами, Арциховский Арнольд Адольфович… Как понимаете, ему есть что терять. Сотрудник таможенного поста, получивший миллион, что называется, налом из рук в руки, — заместитель Кругликова — Марусин Олег Маркович. Соответственно, на допросах вели и ведут себя диаметрально противоположным образом…

— Могу я узнать, — мягко поинтересовался Александр Борисович, — какого рода оперативное мероприятие вас «затормозило»?..

Полковник немного помолчал, глядя в сторону, потом слегка пожал плечами:

— Ну… думаю, да, особого секрета тут нет… Вы ведь тоже используете в своей работе «подсадных уток»?

— Ясно, — слегка улыбнулся Турецкий. — Подсадили в камеры к этим типам агентов… И как?

— Пока — ничего нового, — нахмурился Михаил. — Я уже говорил, что Арциховский сразу же, причем весьма инициативно, начал давать показания. Утверждает, что, по его сведениям, большая часть денег отправляется в карман Кругликова — правда, утверждает он это совершенно бездоказательно, против Виталия-свет-Евгеньевича ни единой улики, зато звонок от Митарова «кому следует» уже был…

— Значит, «молчун» — Марусин… — задумчиво произнес Александр Борисович. — Если бы и он дал показания против своего начальника, дело, как я понимаю, сдвинулось бы с места… Уж у него-то наверняка доказательства причастности Кругликова к их делишкам есть. А возможно, и против Митарова кое-что имеется… Верно?

— Да, ваша точка зрения с нашей полностью совпадает… Но вас, Александр Борисовичу, пожалуй, все-таки сумею, с одной стороны, удивить, с другой, возможно, и помочь. Есть два момента…

— Да?

— Знаете, кто адвокат молчуна Марусина?

— Не может быть… — пробормотал Турецкий.

— Борис Николаевич Шахмин. Как видите, еще как может!

— Та-а-ак… — У Турецкого был вид кота, только что отведавшего сметаны. — А второй момент?

— Это связано с допросами подозреваемых, которые успел провести Коля… Вообще-то для него это не характерно, но, допрашивая Марусина, Николай, можно сказать, сорвался…

— Каким образом? — насторожился Александр Борисович.

— Видите ли, этот тип вел себя в процессе дознания не просто молчаливо: он вел себя крайне нагло! Мы еще в этой связи сделали вывод, что господин он весьма осведомленный. Иначе не был бы так уверен в собственной безнаказанности… В общем, он, да еще совершенно непозволительным тоном, заявил Николаю, что готов съесть собственную шляпу, если через пару недель тот его собственноручно, да еще и с извинениями, не препроводит из Лефортово на свободу… И будет долго благодарить Бога, если при этом усидит на своем стуле…

— Ни черта себе! — не выдержал Турецкий.

Полковник вздохнул и продолжил:

— Там и еще были подобные детали, прочтете сами, они есть в деле… Зная Николая, лично я ничуть не удивился тому, что произошло следом. Познеев сгреб этого подонка за грудки, оказавшись с ним нос к носу, и поклялся, что, даже если ему придется положить на это всю оставшуюся жизнь, и сам Марусин, и его начальничек, и, как он выразился, «ваш министерский шеф» получат на полную катушку, в том числе и за свои прошлые делишки…

— О господи, — на этот раз Александр Борисович невольно апеллировал к наивысшей инстанции. — Вы хотите сказать, что Познеев продемонстрировал Марусину свою осведомленность в том, что… Словом, что ему известно куда больше, чем тот думает… Известно, надо полагать, от вас?..