Ли Чайлд - Джек Ричер: Ловушка

– Меня называют Крюк Хоби, – сказал он и сел со строгим выражением на лице, подняв свой крюк вверх, словно экспонат для изучения.

Стоун сглотнул и попытался успокоиться. На мгновение у него мелькнула мысль предложить для рукопожатия левую руку. Он знал, что некоторые люди так поступают. У его дяди был удар, и последние десять лет своей жизни он всегда протягивал левую руку для рукопожатия.

– Присаживайтесь, – предложил Крюк Хоби.

Стоун с благодарностью кивнул и, сделав несколько шагов назад, уселся на край дивана. Он оказался боком к столу, но радовался уже тому, что можно чем-то заняться. Хоби посмотрел на него и положил руку на стол. Крюк ударил о деревянную поверхность с глухим металлическим стуком.

– Вы хотите взять взаймы, – сказал Хоби.

Обожженная сторона его лица не двигалась, она была толстой и жесткой, как спина крокодила. Внутри у Стоуна все сжалось, и он посмотрел на кофейный столик. Затем кивнул и принялся разглаживать брюки на коленях. Снова кивнул и попытался вспомнить свой план действий.

– Мне нужно залатать дыры, – сказал он. – Шесть недель, один миллион сто тысяч долларов.

– Банк? – спросил Хоби.

Стоун уставился в пол. Столешница была из стекла, а под ней лежал ковер с великолепным узором. Стоун с умным видом пожал плечами, словно хотел вместить в этот простой жест целых сто пунктов тайной стратегии бизнесмена, имеющего дело с человеком, которого он даже подумать не может оскорбить предположением, будто тот о них не знает.

– Я предпочитаю к ним не обращаться, – сказал он. – Разумеется, у нас есть заемное соглашение, но я получил выгодный процент на основании того, что это фиксированная сумма и фиксированный срок, без дополнительных условий. Надеюсь, вы понимаете, что мне не хочется нарушать нашу договоренность из-за такой небольшой суммы.

Хоби пошевелил правой рукой, и крюк заскрежетал по дереву.

– Все это ерунда, мистер Стоун, – тихо сказал он.

Стоун ничего не ответил, он прислушивался к скрежету крюка.

– Вы служили? – спросил его Хоби.

– Что, простите?

– В армии были? Во Вьетнаме?

Стоун с трудом сглотнул. Вот откуда ожоги и крюк.

– Нет, – сказал он. – У меня была отсрочка из-за колледжа. Я очень хотел туда попасть, разумеется, но к тому моменту, когда я получил диплом, война закончилась.

Хоби едва заметно кивнул.

– Я там был, – сообщил он. – И один из уроков, которые я там получил, заключается в важности сбора сведений. Я применяю его в своем бизнесе.

В темном офисе повисло молчание. Стоун кивнул, повернул голову и посмотрел на край стола. Изменил свой первоначальный план.

– Ладно, – сказал он. – Надеюсь, вы не станете винить меня за то, что я попытался сделать вид, будто у нас все не так уж плохо.

– Вы практически по уши в дерьме, – сказал Хоби. – На самом деле вы платите своему банку самый высокий процент, и новый заем вам ни за что не дадут. Однако вы неплохо справляетесь, пытаясь выбраться из ситуации, в которой оказались. Вам это почти удалось.

– Почти, – согласился с ним Стоун. – Нам нужно шесть недель и один миллион сто тысяч долларов.

– Как и все люди, я специализируюсь на определенных делах, – проговорил Хоби. – На делах вроде вашего. Когда у солидных предприятий возникают временные и ограниченные проблемы дефицита. Проблемы, которые не могут решить банки, потому что они специализируются в других областях, иными словами, лишены воображения и отличаются невероятной тупостью.

Он снова пошевелил крюком, и тот заскрежетал по поверхности дубового стола.

– У меня вполне разумные цены, – продолжал он. – Я не ростовщик. Речь не идет о ста процентах. Думаю, я смогу одолжить вам требуемую сумму под шесть процентов на шесть недель.

Стоун снова провел ладонями по коленям брюк. Шесть процентов на шесть недель? Сколько это в год? Почти пятьдесят два. Он возьмет один миллион сто тысяч сейчас, а через шесть недель полностью его вернет плюс шестьдесят шесть тысяч долларов. Одиннадцать тысяч в неделю. Да, не ростовщические условия. Однако близко к тому. Но по крайней мере, Хоби не отказал в займе.

– А как насчет гарантий? – спросил Стоун.

– Я возьму акциями, – ответил Хоби.

Стоун заставил себя поднять голову и посмотреть на него. Видимо, это своего рода проверка? Он с трудом сглотнул и решил, что сейчас, когда дело уже почти сделано, нужно быть честным.

– Акции ничего не стоят, – тихо проговорил он.

Хоби кивнул своей ужасной головой, как будто ответ Стоуна доставил ему удовольствие.

– Сейчас не стоят, – сказал он. – Но ведь скоро положение изменится, не так ли?

– Только после того, как ваш риск закончится, – ответил Стоун. – Таков парадокс. Акции поднимутся в цене, когда я верну вам долг и ситуация стабилизируется.

– Вот тогда я и получу прибыль, – сказал Хоби. – Я ведь не говорю о временной передаче акций. Я намерен получить и сохранить ваши акции.

– Сохранить? – переспросил Стоун, который не смог скрыть удивление.

Пятьдесят два процента прибыли и еще акции в подарок?

– Я всегда так поступаю, – пояснил Хоби. – Отнесите это на счет моей сентиментальности. Мне нравится владеть частью бизнеса, которому я помогаю. Многие с радостью соглашаются на такое условие.

Стоун сглотнул, отвернулся, задумался над вариантами, которые у него имелись. Пожал плечами.

– Хорошо, – сказал он. – Думаю, мы договоримся.

Хоби открыл левый ящик стола и достал оттуда печатный бланк, который подтолкнул в сторону Стоуна.

– Я подготовил договор, – сказал он.

Стоун дотянулся со своего дивана и взял бумагу. Это было соглашение о займе в один миллион сто тысяч долларов на шесть недель под шесть процентов и стандартный договор о передаче пакета акций. Пакета, который недавно стоил миллион долларов и, возможно, будет стоить столько же в ближайшем времени. Стоун удивленно заморгал.

– Иначе никак нельзя, – заявил Хоби. – Я же говорил вам, что специализируюсь на делах, подобных вашему. А правда состоит в том, что вы больше нигде ничего не получите.

Хоби сидел в шести футах от него за своим столом, но у Стоуна вдруг возникло ощущение, будто он оказался рядом с ним на диване, его ужасное лицо находится всего в нескольких дюймах от его собственного лица, а сверкающий крюк вгрызается в его внутренности. Он кивнул, сделав едва заметное движение головой, и стал искать в пиджаке свою толстую перьевую ручку «Монблан». Затем наклонился и поставил в двух местах свою подпись, ощущая под бумагой холодную стеклянную поверхность кофейного столика. Хоби не сводил с него глаз.

– Полагаю, вы хотите, чтобы деньги поступили на ваш операционный счет? – спросил он. – Чтобы их не видели другие банки?