Фридрих Незнанский - Объявляется посадка на рейс...

— Андрей, ты влез в самый что ни на есть настоящий гадюшник. Взывать к твоему здравому смыслу бесполезно, поэтому просто предупреждаю — будь крайне осторожен. Этих людей гораздо больше, чем ты думаешь. Ко всем прочим радостям, ты находишься на их территории. Ты чужак, и симпатии окружающих автоматически на их стороне. Пусть мерзавцы, но свои. У тебя же минимальная поддержка. Учти, пожалуйста.

— Давай ближе к теме, иначе я сейчас расплачусь. Отложим эмоции до лучших времен, сейчас мне требуется только информация. Что тебе удалось нарыть?

— Мустафа является членом международной банды. Эти подонки торгуют живым товаром — дешевой рабочей силой и проститутками. И что самое скверное — вербуют боевиков для экстремистских группировок. В основном негров и арабов.

— Нам уже на это намекали. Все похоже на правду. А удалось что-нибудь узнать про Фазиля Нермука?

— Похоже, что Фазиль вылетел по паспорту Мустафы Кемаля в Турцию на том самом «Боинге», на котором собирался лететь ты. А Мустафа Кемаль, скорей всего, жив. Только где сейчас находится — неизвестно.

— Но ведь в России?

— Полагаю, да.

Сразу после разговора с Багрянцевым Андрей и Мирдза поехали в аэропорт — она улетала в Ригу. Ее самолет отправляется около шестнадцати часов. А за несколько минут до этого по расписанию должен приземлиться самолет, на котором прилетает из Бухареста Изабелла Хартвуд.

Мирдза очень хотела познакомиться с англичанкой. «Зачем это тебе надо?» — удивлялся Андрей. «А я сразу пойму, влюблена она в тебя или нет, — отвечала латышская красавица. — И если не влюблена, то я буду спокойна». — «А если влюблена?» — «Тогда буду ревновать, и постараюсь под каким-нибудь соусом побыстрее вернутся сюда, чтобы не оставлять долго вас одних».

Но что совсем поразило Корешкова, так это то, что Изабелла тоже хочет с ней познакомиться. Отвечая на его вопрос, сказала, что ей просто интересно посмотреть на женщину, которую столь сильно любит Андрей.

Они уже рассчитали, как, выйдя из самолета, Хартвуд с помощью турецкой полиции сразу пройдет в тот отсек, где будут томиться пассажиры, ожидающие рейса на Ригу… Но не судьба — самолет из Бухареста на полчаса опоздал. Он приземлился в тот момент, когда рижский поднялся в воздух.

Неизвестно, какое ответственное задание свалилось на нее в Бухаресте, но у Андрея сложилось впечатление, что за прошедшие три дня Изабелла не перетрудилась. Она хорошо выглядела и призналась, что соскучилась по делу о страховке. Поэтому по пути из аэропорта на виллу Корешков подробно рассказал ей обо всем, что произошло и что узнал в Москве Багрянцев.

Слушая его, Изабелла все больше мрачнела.

— Что будем делать сейчас? — спросила она, когда Андрей закончил свой отчет.

— Сейчас мы заедем в интерполовский офис, где остановился Джамель. Он хотел вчера вернуться в Тебирдаг, но узнав, что я буду разговаривать с московским милицейским начальником, решил остаться. Давай поговорим с ним.

— А потом?

— Что будем делать потом, во многом зависит от разговора с Джамелем. Интуиция подсказывает мне, что он все время порывается нам что-то сообщить, да не решается.

Джамель находился в комнате один. Он явно обрадовался приходу европейцев. Впервые за время их знакомства на его лице мелькнуло некое подобие улыбки.

Однако, когда Корешков принялся рассказывать турку о том, что удалось выяснить московскому милицейскому начальнику, Джамель снова погрустнел. Время от времени он перебивал Андрея, говоря, что Фазиль хороший сын, часто звонил из Москвы, собирался приехать на его юбилей.

— Собирался, — подтвердил Корешков, — да вот из-за проблемы с документами не сумел этого сделать.

— Наверное, проблема была создана искусственно, — предположила Изабелла.

— Скорей всего. Небось, Мустафа, как легальный посредник, все выдумал, а потом сказал вашему сыну, который плохо ориентировался в незнакомой обстановке: «Так и быть. Раз тебе нужно лететь на день рождения отца, возьми мой паспорт». Или даже купил сам билет, чтобы лишний раз не рисковать. Потом он попросил Фазиля передать посылку с московскими сувенирами его родственникам, и под видом посылки вручил Фазилю бомбу или взрывчатку.

— Откуда вы все это взяли? — недоверчиво произнес Джамель. — Может, Мустафа сам хотел лететь на этом самолете.

— Вряд ли. К сожалению, по паспорту Мустафы полетел Фазиль.

— Точно.

— Да после гибели самолета Мустафу уже видели в Москве.

— Кто?

— Рабочие на стройке видели. Мне жаль лишать вас последней надежды, господин Джамель, только эти выводы уже давно напрашивались: Фазиль погиб, а Мустафа жив. Тут уже ничего не поделаешь.

Прикрыв глаза, турок застыл в молчаливом раздумье. Понимая его состояние, Хартвуд и Корешков терпеливо ждали. Через несколько минут Джамель прервал молчание:

— Вы ведь полицейские, правда? Вы ведь должны разыскать Мустафу, раз он взорвал самолет с людьми?

— Да, это наша работа, — кивнула Изабелла.

— Я попробую вам помочь.

— Каким образом?

— Покажу человека, который связан с Мустафой.

Как поняли европейцы со слов Джамеля, подозрительный человек по имени Ахмед владеет кофейней в одном из многолюдных торговых кварталов Стамбула. Решили поехать туда на такси, не без оснований предполагая, что машины с полицейскими или интерполовскими номерами могут быть известны криминальной публике. Не нужно дразнить гусей. Остановили на улице первое попавшееся такси и сели — Изабелла рядом с водителем, Джамель и Корешков сзади.

Ехать пришлось сравнительно долго из-за большого скопления машин. Сам же маршрут был очень простым и легко запоминающимся: такси все время ехало по одной из центральных улиц, потом свернуло направо и ехало до тех пор, пока не очутилось среди большого скопления мелких лавочек, магазинчиков, мастерских и кофеен.

Джамель внимательно смотрел по сторонам. Наконец он увидел то, что искал, и кивком показал на левую сторону улицы, на кофейню, мимо которой в этот момент медленно проползало такси. Типичная для восточного города кофейня. Двери из-за летней жары открыты нараспашку. По обе стороны от дверей на тротуаре стоят два столика. За левым два молодых человека пьют кофе, за правым двое пожилых, один из них в европейском костюме, курят кальяны. Сколько таких кофеен рассыпано по городу, по стране, по миру. Все они похожи одна на другую, похожи посетители, столики возле входа и, конечно же, дурманящий терпкий запах, идущий если не из самой кофейни, то из непременно находящегося рядом магазинчика с приправами.

Уставившись на Изабеллу, Андрей явно что-то обдумывал, и это не укрылось от ее взгляда. Она спросила: