Анастасия Калько - Выборгская светотень

– Тесты иногда дают неверный результат, – задумчиво сказала Ника, – и обследование может ошибиться. Вирус новый, неизученный, врачи еще только учатся распознавать его и бороться. Может быть и ошибка. Но когда и то, и другое – это совпадение настораживает.

– Или он поймал вирус по дороге в Выборг, – вслух рассуждал Наум, – все-таки ночь ехал из Москвы в Питер, потом до Финбана добирался на городском транспорте да в Выборг на электричке. Теоретически он мог тогда подхватить болезнь, которую на зачаточной стадии не выявило обследование. Но на деле – выглядит притянутым за уши.

– А в Выборге заразиться он не мог? – спросила Ника. – Конечно, ситуация тут намного лучше, чем в мегаполисах, но тоже есть заболеваемость… Ох, Наум, что-то мне не нравится в этой истории, а ведь я только начала присматриваться.

– Да и странно, – потер подбородок Наум, – тридцатилетний мужчина, здоровяк, кровь с молоком, Я видел его фото: настоящий богатырь. И вдруг заболел в такой форме, что даже в больнице ничего сделать не успели. А ведь люди его возраста и с его состоянием здоровья по статистике практически всегда выздоравливают и болезнь переносят в легкой или средней форме. И почему он, почувствовав недомогание, сразу же не сообщил в медучреждение, а лечился дома, пока не скрутило всерьез? Если бы так поступил кто угодно другой, какой-то идиот, который газетами чаще зад вытирает, чем читает, а в интернете только играет в стрелялки и смотрит порнушку и футбольные новости – я бы не удивился. Но Константин был врачом, эпидемиологом, и в Москве работал как раз в отделении, где лежат больные новым коронавирусом. Может, затюканные страшилками последних месяцев рядовые читатели новостей и не поймут, какую лажу им задвинули, а мне это не нравится, Ника. Что-то тут концы с концами не сходятся.

Им принесли ужин: рыбу, картофель и греческий салат для Наума и пасту с мясом для Вероники. Когда официант отошел, Орлова сказала:

– А я ходила в колледж, где преподавала Олеся. Но с ректором поговорить мне не удалось потому, что он, якобы, уехал и сегодня уже на работу не вернется. Дальше проходной меня не пустили. Пандемия, понимаешь ли, режим ЧС, и так далее. Но странное дело – при мне как раз из ректората вышла какая-то мадам, которая смотрит на людей, как на пыль под ногами, если их имени нет в списке "Форбс". Видно, для нее ректор никуда не уехал.

– Я не удивлен, – пожал плечами Гершвин, – это сплошь и рядом. Дорвется какой-нибудь ушлепок до власти, хоть и небольшой и начинает от простых людей нос воротить, щеки надувать, а тем, кто стоит выше, готов задницу в сортире вылизывать, извини за мой плохой французский.

Вероника не была шокирована такими экспрессивными образами. Она уже привыкла к эпатажным высказываниям Гершвина и, не моргнув глазом, продолжала аккуратно накалывать на вилку золотистые "ракушки", посыпанные тертым пармезаном. Потом сказала:

– И мне эта картина знакома. А еще в колледже есть одна дама, приятная во всех отношениях, некто Маргарита, которая усиленно дружит еще с тремя такими же особами против Олеси. При мне они громогласно жалели, что в стране мораторий на высшую меру наказания и что женщинам не могут присудить пожизненное заключение.

– Как я понимаю, эта дама уже не в юном возрасте? – Наум поднес ко рту кусок рыбы в румяном кляре. – Ммммм, рыбная кухня тут отменная. Хотя мне надо налегать сейчас на овощи и фрукты. Пять кило набрал за карантикулы, – сокрушенно признался Гершвин, – хоть дома и не сидел, но все залы и площадки были закрыты, а в домашнем спортзале разминаться было особо некогда.

– А я не взвешивалась уже полгода, наверное. Но, судя по одежде, если и набрала вес, то совсем немного. А Тася даже похудела. Лебедевку закрывают, контингент переводят в другие изоляторы, сотрудники переоформляются на новые места, беготня, суета… Иногда даже об обеде забывают. И Таська мне говорила, что ей уже форма великовата стала.

– Может, и мне во ФСИН перейти? – Наум похлопал себя по животу. – Ладно, закончим это дело, рвану в горы! Пара восхождений на вершины – и я снова в форме!

– Маргарите лет сорок или чуть больше. По крайней мере, у меня такое впечатление.

– А как она себя держит? – поинтересовался Наум. – Я с ней тоже должен буду побеседовать и хочу заранее знать, с кем придется иметь дело и какой подход к ней подобрать.

– Видно, что она уверена в собственной неотразимости, любит быть в центре внимания и "строить" всех по своему вкусу, – Ника вспомнила огненную шевелюру Марго и слишком тесный костюм, не очень выгодно подчеркивающий оплывшую после самоизоляции фигуру.

– Тогда понятно, почему ее так бесит Олеся. Такие ненавидят тех, кто моложе их и если имеют возможность, всячески усложняют им жизнь в отместку… "Потому что нельзя, потому что нельзя, потому что нельзя быть на свете красивой такой"… – подражая солисту популярной группы, тихонько пропел Гершвин. – Или им просто нравится кого-то погнобить, просто так, для развлечения или поднятия самооценки. И всегда находят возможность обосновать свой буллинг, приведут сто причин, по которым человека было просто необходимо натыкать носом, как кота в лужу. Ключевой аргумент: "Я что, неправ?".

– Ты угадал. Когда я пришла, у них одного сотрудника увозили по "скорой". Маргарита с подругами вовсю камлали, призывая громы и молнии на голову Олеси за то, что она, по их словам, притащила в колледж вирус. А заодно примеривались, как лучше содрать скальп с новой жертвы, Олесиной подруги, мигрантки из бывшего СССР.

– Попала девчонка, – цокнул языком Наум, – народ сейчас на взводе, им только дай кого погонять, и они не остановятся, пока не растерзают человека. Прямо как "Нервные люди" у Зощенко.

– Драка в коммунальной кухне из-за "ежика"? Да, писатель оказался провидцем. Со мной тоже поначалу не жаждали общаться и готовы были бежать за охраной, чтобы посмотреть, как меня выпнут за ворота под зад. Но потом Рита сообразила, что мне, как журналистке, можно с драматическим видом поведать, какая безмозглая дрянь эта Нестерова и как она подставила весь колледж. Человек, которого увезли – седьмой, у которого диагноз подтвердился. И всему виной, по словам Риты, или Марго, как ее называет Алика, та злосчастная прогулка Олеси и Константина в Парке скульптуры.

Внезапно Ника озадаченно нахмурилась, поняв, что ей так не понравилось в этих словах.

– Наум, – сказала она, – а ведь ректор должен был после первого же случая заболевания в колледже закрыть учреждение и всех сотрудников отправить на обследование, чтобы свести к минимуму новые случаи…

– А они продолжают ходить на службу, хоть и падают один за другим, – Гершвин отпил вина из высокого бокала.