Алексей Макеев - Улика с того света

На место они приехали к вечеру. Незванов сбавил ход, и черный автомобиль буквально плелся по дороге. Сам же он слишком часто крутил головой.

Гуров заподозрил неладное и спросил:

– Ты заблудился, что ли?

– Нет.

В скором времени он действительно стал себя вести вполне уверенно, рулил одной рукой, повернул во двор, прокатил между двумя высотками-свечками, остановился возле одной из них и сказал:

– Прибыли.

Гуров вышел из машины, осмотрелся и осведомился:

– А где же клуб?

– В подвале.

Вход в это заведение сразу можно было и не заметить. Он располагался сбоку от козырька подъезда. Невзрачная стальная дверь была выкрашена темно-зеленой масляной краской.

Гуров прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука.

– А жителям дома это заведение не мешает? Может, это только снаружи все тихо, а внутри стены ходуном ходят? – полюбопытствовал сыщик, заметив на скамейке, стоявшей возле подъезда, пару бабушек самого благодушного на свете вида, и тут же решил с ними поздороваться.

Они вежливо качнули головами ему в ответ.

– Нет, им точно не мешает, – сказал Гуров. – Иначе они уже набросились бы на меня.

Незванов подошел к зеленой створке и надавил на кнопочку звонка. Дверь тотчас открылась.

«Отработанная реакция. Значит, где-то тут спрятаны камеры видеонаблюдения. Если бы я был в форме, то охранник вообще мог бы не открыть».

На пороге стоял самый настоящий амбал. На вид ему было лет тридцать. Он был высок и широк, лыс и краснолиц. Шея у него практически отсутствовала. Так карикатуристы изображают мужчин, которые предпочли умственному развитию физическое и не смогли остановиться, даже поняв свою ошибку.

Но Гуров знал, что внешность порой ничего не значит. Бугай, стоявший в проходе, вполне мог иметь докторскую степень по философии или быть самым классным в мире хирургом, который просто для разнообразия подрабатывает в клубе вышибалой.

Но вот одеждой парень совсем не выделялся. Белая футболка без какого-либо рисунка и потертые джинсы. Обыкновенный уличный прикид. И не скажешь, что этот человек сейчас решает твою судьбу.

Если Гуров застыл на месте, не зная как реагировать, то Незванов взял роль ведущего на себя. Он просто шагнул вперед, не сказав амбалу ни слова. Тот послушно подвинулся, пропустил вперед сначала его, а потом и сыщика.

– Здравствуйте, – сказал Гуров, проходя мимо.

– Добрый день, – вежливо ответил парень, выглянул на улицу и закрыл дверь.

На мгновение вокруг воцарился мрак, но продлился он не дольше секунды. Как только дверь была закрыта, в бункере вспыхнул свет. С потолка словно вылилась на стены серебряная краска. Впереди обозначился узкий коридор, и Незванов, возглавлявший процессию, внезапно стал ниже ростом. Гуров понял, что он спускается по лестнице.

Она и привела их в зал.

Лев Иванович быстро оценил обстановку. Подвальное помещение было достаточно просторным, чтобы в нем спокойно уживались зона обслуживания и довольно большой танцпол с хрустальным шаром, медленно вращающимся под потолком. Стойка бара располагалась напротив лестницы, в другом конце зала. Как это принято в подземельях, освещение здесь было неярким, а музыка оказалась довольно приятной.

Незванов указал Гурову в сторону ближайшего столика и сказал:

– Я скоро. Поищу его.

– Жду.

К столику тут же подошла симпатичная официантка.

– Меню? – пропела она. – Или вы по делу?

– По делу, – ответил Гуров, уселся и забросил ногу на ногу. – Но от кофе не отказался бы.

– Какой именно предпочитаете?

– На ваш вкус.

Девушка замялась.

– У нас так не принято, – сказала она, не переставая улыбаться.

– Тогда чай. Черный.

– Какой сорт любите?

– Пиво. Светлое.

– У нас несколько видов.

– Вино? – Гуров от души веселился.

– Подать вам винную карту? – не отставала от него девушка.

– С минеральной водой, полагаю, будет та же история?

– Абсолютно та же самая, – твердо заявила официантка. – Но в этом случае выбор будет гораздо меньше.

Гуров хлопнул рукой по колену.

– Достаточно. Вы выиграли.

Девушка не уходила.

– Так что же брать будете? – как ни в чем не бывало спросила она.

Из-за ее спины появился Незванов, опустился на стул и сложил на столе руки будто школьник на уроке.

– Сейчас подойдет. Мы успели, у него смена заканчивается, – проговорил он.

– Куда успели? – спросил Гуров. – Сюда? Если не успели бы, то встретились бы с ним в другом месте.

– Не факт.

– Почему?

– Он человек непростой. Если не захочет, то ни слова не скажет. Может и озвереть ни с того ни с сего. Псих.

Официантка поняла, что никакого заказа не получит, и ушла.

Незванов бросил в ее спину равнодушный взгляд.

– Ты говорил, что у тебя семья, – сказал Гуров.

– И что? – Незванов насторожился.

– Просто спросил. Расскажи, что ли.

– Не буду я ничего рассказывать, – раздраженно проговорил Незванов. – Не хочу.

– Вроде бы и ребенок есть.

– У нее. Но как мой.

– Достойно, – оценил эти слова Гуров. – Так держать, Артем Петрович.

Незванов убрал руки под стол и пробурчал:

– Что, снова надо мной смеешься?

– Упаси боже. Никогда и не смеялся. Скажи-ка мне вот что. Если бы мы вас тогда не поймали, и ты до сих пор был бы шестеркой Байрона, то встретил бы женщину, с которой сейчас живешь? Нет, только представь, каково тебе было бы без нее.

Незванов смотрел на Гурова как бык на красную тряпку. Сыщику казалось, что тот сейчас рванется через стол, схватит его за грудки и от всей души пропишет кулаком по лицу.

– Успокойся, – посоветовал ему полковник. – Я же тебе еще по пути сюда сказал, что никто над тобой не смеется. У тебя нормальная жизнь.

Увы, сыщик его не убедил. Артема Незванова вообще трудно было склонить к взаимовыгодному сотрудничеству по-хорошему. Он не доверял никому, кроме, пожалуй, той самой женщины, которая не побоялась связаться с ним, меченым, и даже доверить ему своего ребенка.

Незванова судили, когда ему только-только стукнуло двадцать четыре года. Он запомнился Гурову не мужчиной, а пацаном, который слишком поздно опомнился и держал ответ перед законом, мало что соображая. Задержание, арест, прописка в СИЗО, допросы, очные ставки. Все это помаленьку уничтожало зачатки мужественности и какой-то взрослости, едва появившиеся на тот момент в его мозгу. Судебный процесс и вынесение приговора добили его окончательно.

Артему дали четыре года. Их судили всех и сразу. Он отделался легче остальных. Немец и Кудесник получили по шесть лет колонии строгого режима, а Байрон как генеральный директор всего предприятия схлопотал двенадцать.

Так уж вышло, что Незванов в тюрьме оказался никому не нужен. Уже потом, на свободе, он понял, как ему повезло. Такое, наверное, случается очень редко. Просто для всех ты пустое место. Никто не пытался опустить его, не задевал, не провоцировал на конфликты, не подставлял, но и сблизиться с ним не пытался. До него никому не было дела. Умер бы Артем, и никто не заметил бы этого.