Донна Леон - Искушение прощением

– Какую конкретно информацию вы хотели бы получить, профессоресса?

Ее голос прозвучал чуть выше, чем обычно:

– Я знаю, что торговать наркотиками – преступление. А употреблять?

«Вот оно что…» – подумал Брунетти, ничуть не удивившись. Тем приятнее ему было ответить:

– Нет. Принимать наркотики – не преступление. Продавать – да, особенно рядом со школой.

Он прекрасно видел, какое она испытала облегчение.

– Мне хотелось в этом убедиться, – наконец проговорила женщина и задумчиво добавила: – Выходит, если человек только принимает наркотики, проблем у него не будет? – Синьора Кросера поняла абсурдность сказанного, и ее лицо тут же омрачилось. Она поспешила добавить: – Я имею в виду, проблем с властями.

– Пока он их не распространяет – не будет, – ответил Брунетти, притворившись, что не понял плохо сформулированного вопроса.

– По-вашему, это хороший закон? – удивила его вопросом посетительница.

Брунетти не считал себя обязанным рассуждать о справедливости тех или иных законов, поэтому сказал:

– Не важно, что думаем мы с вами.

– А что же тогда важно?

– Чтобы не пострадали невиновные. Для этого и придуманы законы. – В глубине души Брунетти в это не верил: законы придумывают власть имущие, для того чтобы эту власть удерживать. Если закон еще и защищает простых людей – чудесно, но это не более чем приятный побочный эффект.

– Я никогда не смотрела на это под таким углом, – сказала синьора Кросера.

Своего истинного мнения Брунетти, разумеется, озвучивать не стал. Просто пожал плечами:

– Думаю, редко кто вообще задумывается о том, зачем нужны законы.

– Чтобы наказывать! Я всегда считала, что они нужны именно для этого. – Немного подумав, синьора Кросера улыбнулась. – Хотя ваша интерпретация, комиссарио, мне нравится больше.

Брунетти кивнул, но промолчал. И, давая наконец волю своему нетерпению, напомнил:

– Речь шла о вашем сыне, профессоресса!

Его слова прозвучали неожиданно резко, и женщина вздрогнула.

– Да-да, конечно, – проговорила она. Опустив глаза, некоторое время разглядывала столешницу прямо перед собой и наконец произнесла: – Думаю, он принимает наркотики. – Она умолкла с таким видом, словно миссия выполнена и теперь можно уходить.

Брунетти понял, что ему снова придется ее подстегнуть.

– Думаете или знаете?

– Знаю, – сказала синьора Кросера, но тут же уточнила: – То есть думаю, что знаю. В школе ходят разговоры, и кто-то из приятелей сказал Аурелии, что у Сандро будут большие неприятности – ну, из-за того, что он делает.

– Большие неприятности? – переспросил Брунетти. И когда женщина кивнула, задал следующий вопрос: – Этот приятель имел в виду наркотики?

Ее удивление было очевидным.

– А что же еще? – Не дождавшись от комиссара ответа, синьора Кросера пояснила: – Сестра этого мальчика – одноклассница Сандро. Это она рассказала обо всем своему брату. – Ее тон внезапно стал более настойчивым: – Это единственная возможная причина. Наркотики!

– Как давно это было?

– Разговор Аурелии с приятелем состоялся неделю назад. Мне она рассказала о нем позавчера.

– Почему она так долго молчала?

– Сказала, что сначала хотела присмотреться к Сандро, а потом уже обо всем мне рассказать. Если будет о чем.

– И что она заметила?

Синьора Кросера нахмурилась. Словно обороняясь, она произнесла:

– Аурелия пыталась поговорить с ним, но Сандро рассердился и посоветовал ей не вмешиваться не в свое дело.

Брунетти подумал о своих детях, о том, как они иногда друг с другом разговаривают. Наверное, скептицизм отчетливо читался у него на лице, потому что посетительница сказала:

– Раньше он никогда не разговаривал с сестрой так грубо. Аурелия говорит, что он по-настоящему разозлился.

– Что еще вы заметили, профессоресса? – задал вопрос Брунетти. – Какие еще перемены в сыне?

– Он стал каким-то угрюмым, не любит, когда я спрашиваю, как дела в школе. Иногда не приходит домой на ужин или звонит и говорит, что друг пригласил его в гости и он поест там.

– А у вас не было подозрения, что это неправда? – поинтересовался Брунетти нейтральным тоном.

– Я не полицейский, – отрезала синьора Кросера, потом взглянула на комиссара и сказала: – Простите! Мне не следовало так говорить.

Она умолкла, не попытавшись ничего объяснить или оправдаться, чем еще больше расположила к себе Брунетти.

– Я слышал кое-что и похуже, – сказал он. – А ваш муж заметил перемены в сыне?

Женщина несколько раз кивнула, отвела глаза, потом снова посмотрела на собеседника и пояснила:

– Как я уже сказала, я часто езжу в командировки. – Синьора Кросера дождалась от него подтверждающего кивка и продолжила: – Иногда меня не бывает дома несколько дней кряду.

– А дети? Кто присматривает за ними? – Брунетти задал вопрос и только потом осознал: его это не касается.

– В это время они живут с моей сестрой, у нее дома, – последовал ответ.

Задав один бестактный вопрос, комиссар воздержался от следующего – о муже.

Но, легко проследив ход его мыслей, синьора Кросера сказала:

– Мой муж работает в Вероне и иногда заканчивает очень поздно, когда поезда уже не ходят. В таком случае он ночует у друзей, но это бывает нечасто.

Будь это стандартный опрос свидетеля, когда дергаешь за все ниточки, которые могут хоть к чему-то привести, Брунетти спросил бы: «У друзей?» или «Как часто?» Вместо этого, вспомнив мужчину с густыми седеющими волосами, он поинтересовался:

– А чем он занимается?

– Он бухгалтер… – начала синьора Кросера и осеклась. Быстро глянула на Брунетти, потом в сторону и добавила, словно продолжая фразу: – Он сказал, что Сандро слишком сильно похудел и не особенно прислушивается к тому, что ему говорят. – Женщина замолчала, и Брунетти едва удержался, чтобы не сказать, что это обычное поведение для подростка.

Не дождавшись ответной реплики, посетительница продолжила:

– Стоит мне заговорить о наркотиках, муж отвечает, что быть того не может, чтобы Сандро их принимал.

Профессоресса сжала губы и уставилась в пол.

Брунетти и эти слова решил не комментировать, вместо этого спросив:

– Что еще вы заметили, синьора?

Она посмотрела в окно на дождь. Оперлась правым локтем на подлокотник, лбом – на руку и сказала:

– Сын почти перестал с нами общаться. Словно он все время в наушниках и слушает кого-то другого или какую-то музыку. Не знаю… Если я о чем-то спрашиваю, Сандро всегда просит повторить вопрос и долго думает, прежде чем ответить. – Женщина глянула на Брунетти и продолжила: – Еще мне кажется, что он плохо спит и стал очень раздражительным. Хотя раньше характер у него был мягкий.