Влад Сэд - Феникс Лазурный

–Тебя привезли сюда на скорой, а где же твои гребаные документы, пацан?

–Я с трудом пытался хоть что-нибудь ему ответить, но ничего не выходило. Меня всего трясло от холода и сильно тошнило. Кроме того, безумно болела моя голова, и левая рука почти не слушалась. Наверное, она была сломана. Единственное, что в тот момент я смог выговорить, бешено стуча своим зубами, так это: «Мннннееее холодддднно, ддддай что-нибудь согреться».

–Человек в больничном халате никак не реагировал на мои мольбы, жалость на него не действовала, наверное, он еще сам до конца не воспринимал меня как живого человека, поэтому он снова продолжил говорить будто бы сам с собой:

–«Тебя походу шестая бригада скорой привезла. Ну да. Кто же кроме них. Что мне теперь с тобой делать? Не регистрировать же как покойника бля» – задумчиво протянул он.

–«Нннее нннннадо, я жжжжжиииииввввой», – испугавшись его слов, кое-как в ответ смог выговорить я.

–А вот суровому незнакомцу в белом халате, наоборот, внезапно понравилась эта идея. Он резко засиял от радости и продолжил размышлять вслух: «А что сейчас запишу тебя в карточку учета, затем откачу в обработку, там тебя быстро вскрою, выпотрошу, зашью, а после одену в черный макинтош, и утром твоим родственникам тебя такого красивого выдам».

–ННННетттту у ммммменнння ррррродственников», вооббббще никаких. Ннннннекому оооотдавааааать, – в ужасе, из последних сил пробормотал я.

–А что не так? – словно не слушая меня, насмешливо продолжал этот странный санитар, – Мы здесь быстро доделаем то, что ты сам не смог сделать. Ежели ты «суицидник», то тебя все равно уже списали. По твоему виду я вижу, что ты хотел разбиться насмерть. Прыгал то хоть откуда? С моста или с крыши? Дурак ты. Надо было еще выше лезть, а так вот сразу не убился, теперь всю жизнь будешь на колесиках кататься и в утку срать»

Я попытался что-то ответить на эти слова, но в этот раз вместо слов из моего рта послышались только невнятные звуки.

Огромному санитару в белом халате, похоже, вконец надоели мои заикания, поэтому он повернулся, и, не говоря ни слова, быстро ушел куда-то в ту часть морга, что была скрыта от меня за рядами больших, серых холодильников для хранения трупов. А у меня пересохло в горле от одной только мысли, что сейчас ему совсем ничего не стоит выполнить свое обещание и взять в свои руки пилу или еще какой-либо более жуткий инструмент для разделки мертвых тел. Что будет со мной после этого даже и представить страшно.

Вскоре санитар вернулся, но вместо пилы, в своих руках он держал небольшую железную кружку белого цвета. «На, пей, пока горячее, сразу станет легче» – приказал он мне, и сунул в лицо кружку, наполненную какой-то прозрачной, странно пахнущей жидкостью. Отказываться было нельзя, поэтому подавив отвращение, я залпом выпил почти все, что в ней было. Через мгновение мне и вправду стало лучше, исчезли дрожь и озноб, но вместе с тем тело охватила какая-то слабость и безвольность. Наверное, он в это пойло, чего-то подмешал, – с ужасом подумал я.

–Ну что готов дальше разговаривать? – насмешливо спросил меня этот странный санитар.

–Да готов, – теперь уже четко и твердо ответил ему я, – Ты был прав, я просто хотел умереть. Спрыгнул вниз с 24 этажа, сам не знаю, как выжил».

– А может ты бессмертный? Я тут недавно видел один такой фильм, там мужик после падения из самолета остался жив, – вдруг заулыбался повеселевший санитар. Видимо он почувствовал, что сейчас имеет полную власть над моей жизнью и всецело наслаждался этим моментом.

–В ответ я промолчал, мне нечего было сказать в свое оправдание, не везло в жизни, теперь не везет в смерти. Затем, после некоторого раздумья, я грустно произнес: «Да похер, оформляй, чтобы два раза не делать, потом доделаю, что начал. Все равно уже назад пути нет».

–Санитар, услышав это, грубо выругался: «Вот ты сука, бля, дебил, не можешь даже умереть нормально, надо было петельку под потолок и все, тихо, чисто, мирно, ни крови, ни беспорядка. А так, ты развел канитель, полез на крышу прыгать. Любите вы молодые сейчас «понты» эти. Вот раньше люди были как люди – все делали качественно, жили и умирали четко, быстро, без лишних проблем. Ну да ладно, проехали. Как звать то тебя? Может Икар? – спросил у меня санитар и засмеялся тихим, прерывистым, словно икающим смехом.

–Нет, Илья – в ответ пробормотал я.

–Ну, похож, в общем-то, а я санитар Рыбкин. Может, слышал?

–Нет, не довелось.

На этом наш разговор застопорился, и, еще какое-то время этот странный человек по фамилии Рыбкин просто молча стоял напротив, меня, буравя насквозь своим тяжелым взглядом. А я в это время мучительно пытался понять, что же он все-таки задумал. Идея с моей смертью авансом, Рыбкину явно чем-то понравилась, хоть он и старался не подавать вида.

–Ладно, давай так, – вдруг деловито начал говорить Рыбкин, – С документами потом решим, а пока сиди здесь тихо как мышь. Я сейчас схожу на склад, найду тебе новую одежду и скоро, ближе к концу моей смены, выведу отсюда».

После этих слов, он снова ушел куда-то в другую часть помещения морга, а я, оставшись один, стал постепенно замерзать от холода. Согреться под одной простыней при почти что минусовой температуре в морге было практически невозможно. Очень скоро я сник, упал назад на каталку и провалился в темное забытье, из которого очнулся только после того как вернувшийся обратно Рыбкин разбудил меня, ударив кулаком вбок.

«Вставай бля», – грозно прикрикнул он, затем швырнул на мою каталку большой черный пакет и пояснил: «Здесь одежда, одевайся быстрее, а то моя смена скоро закончится. Как оденешься, выйди в коридор и стой там тихо, коси под родственника или посетителя, не выделывайся».

Видя, что я все еще плохо соображаю, Рыбкин сам схватил пакет с одеждой, и начал быстро доставать его содержимое. Первым делом он сунул мне в руки синюю олимпийку с белыми полосками, затем брюки, а в конце бросил на пол старые рваные кроссовки. «Быстро одевай все это, затем иди в коридор. Если кто из врачей там что спросит, скажи, что Рыбкина ждешь, они поймут» – строго сказал мне Рыбкин, и опять ушёл куда-то вглубь холодного зала морга.

Одеваться, когда одна из твоих рук почти не работает представляет собой архисложную задачу. Первым делом я кое-как накинул олимпийку на свои плечи, а брюки бросил на пол, и только так смог просунуть ноги в штанины, а затем одеть, подтягивая вверх одной рукой. Откуда у Рыбкина взялась эта одежда, спрашивать было глупо, она вся была грязной, в каких-то странных пятнах и пахла давно не мытым телом. Тем не менее, это было все же лучше, чем выйти из морга совсем голым, или завернутым лишь в одну простыню, поэтому мне ничего не оставалось, как сделать то, что сказал Рыбкин. Когда брюки и куртка были, наконец, надеты на мое тело, я просунул свои ноги в кроссовки, а затем, с большим трудом, качаясь и пошатываясь, дошел до тяжелой железной двери морга, толкнул ее плечом и вышел в длинный, узкий коридор подвала больницы. Здесь пока было пусто, ни души. Пройдя по этому коридору несколько метров, я прислонился к холодной стенке, окрашенной зеленой краской и стал терпеливо ожидать своей судьбы. Я мог бы конечно попробовать сбежать самостоятельно, но на это были нужны силы, которых у меня почти не осталось. Вдобавок ко всему моя голова разламывалась от того пойла, что дал мне выпить Рыбкин. Я не знал, что мне дальше делать и какой план для меня он придумал. Все, чего я хотел, так это побыстрее убраться куда-нибудь подальше из этого места, лучше всего туда, где тепло и можно будет поспать.