Фридрих Незнанский - Гении исчезают по пятницам

— Может, за водкой сбегать? — спросил Макс.

И всеобщее уныние мгновенно переросло в истерический гогот. Первым заржал Щербак, потом присоединились остальные, даже Денис хохотал до слез и боли в животе. Макс вызвался сбегать за водкой!!! Макс! Который на свет божий выбирался не чаще раза в неделю — даже спать предпочитал прямо на рабочем месте, а еду заказывал исключительно с доставкой, по телефону или через интернет-магазины. Стоило только представить, как толстый хакер трусцой движется к ближайшему ларьку, а потом так же трусцой, но уже отчаянно запыхавшийся и вспотевший, возвращается обратно с бутылкой под мышкой — и удержаться от смеха было просто невозможно.

— Нет, ну я же фигурально… — обиженно бурчал компьютерный гений. — В том смысле, чтобы кто-то принес водки, чтобы немного успокоиться…

— Ты, блин, лучше всякой водки помог, — отмахнулся Щербак, безрезультатно пытаясь унять хохот, переросший в икоту.

Денис жестом потребовал тишины:

— Я понимаю, и вы понимаете, что это наезд. Грубый и беспардонный. Посыпать голову пеплом мы не будем, потому что у них на нас ничего нет, а значит, лишить нас лицензии они не посмеют.

— А уголовное дело? — подал голос Демидыч.

— Да нет наверняка никакого дела, — ответил за Дениса Сева. — Скорее всего, они нам тут лапши навешали. И думают, что мы сейчас же всей толпой отправимся прессовать того, кто жалобу написал. И вот тут-то они нас за задницу и сцапают. Будут и для дела основания, и для лишения лицензии.

— Согласен, — кивнул Денис. — Беда только в том, что мы понятия не имеем, кого именно нужно бежать прессовать. Замминистра Полянчикова? Фонд Сороса в лице госпожи Талантовой? Или, может быть, саентологов?

— Но эти из ОЛРР… — поскреб в затылке Филя Агеев, — они же не знают, что мы не знаем…

— Не знают, — подтвердил Денис. — Им дали команду сверху, а наверх предварительно кто-то отправил телегу.

— А кто все-таки?.. — задумчиво протянул Щербак. — С одной стороны, эти псы примчались только после визита к Полянчикову, но с другой стороны, это ему, замминистра, просто: накрутил телефончик и такому же замминистра пожаловался. А фонду Сороса или саентологам понадобилось бы гораздо больше времени, чтобы на нужные рычаги нажать, и, может, его как раз столько и прошло…

— Ставлю на Полянчикова, — воскликнул Филя. — Десять баксов на то, что он главный урод.

— Я за саентологов, — сказал свое веское слово Сева, потирая макушку, по которой ему досталось в том злополучном подъезде.

— Ни фига! Сорос, — включился в спор Макс. — А Полянчикова он купил с потрохами.

— Саентологи, — проголосовал солидарно с Севой Щербак.

— Полянчиков, — не удержался и Демидыч.

— Кончайте балаган, коллеги, — оборвал Денис. — Нас пока не закрыли, и вы пока на работе. Короче, со злодеем (или злодеями) мы уже точно знакомы. И он считает, что у нас на него есть опасное количество косвенного материала. Иначе он сидел бы себе как мышка и не обнаруживал бы себя, пытаясь нас прикрыть.

— Это понятно, — согласно закивал Сева. — Но что делать будем? Сворачиваемся или уходим в подполье?

Денис ответил не сразу:

— Мы очень многим рискуем. Практически всем. И тем не менее я считаю, что остановиться сейчас нецелесообразно и просто глупо. Мы действительно затаимся и не будем пока лезть в высокие сферы и тревожить важных перцев. Сосредоточимся на исполнителях. Думаю, не нужно объяснять: никакой самодеятельности, никаких грубостей, никаких драк, никаких задержаний собственными силами, действовать исключительно в рамках закона. Всем понятно?

Коллеги вразнобой подтвердили: понятно.

— Макс, что у нас с компьютерами?

— Лучше, чем могло бы быть, — откликнулся хакер. — Все документы по этому делу и особо стремные свои материалы я успел перегнать на халявные почтовые сервера. Нужно сгонять ко мне домой за ноутбуком, чтобы офисные машины не трогать, и можно все вернуть обратно.

— Езжай-ка ты вообще домой, а лучше даже не домой, а к каким-нибудь друзьям-знакомым, только оставь телефон, по которому с тобой можно будет связаться. — Денис задумчиво потер переносицу. — Я не думаю, что нас станут прослушивать и что за нами установят наружное наблюдение, это слишком накладно. Но береженого бог бережет. Проверяемся с особой тщательностью, телефонная связь только в случае крайней необходимости, и вообще, осторожность, осторожность и еще раз осторожность.

Предварительное слушание состоялось прямо в день задержания. Австралийцы как будто торопились поскорее официально оформить арест Анатолия. В полицейском участке его сразу запихнули в комнату для допросов, бесстрастно выслушали все, что он хотел сказать. Двое детективов: немолодые мужики с каменными лицами — сам черт не разберет, о чем они думают, — задали пару вопросов, но не о Кропоткине и отношениях между ним и Кимблом, а чушь всякую спрашивали. Вроде где Анатолий остановился, есть ли у него знакомые в Мельбурне, где он живет в Москве, пользуется ли услугами психолога или психотерапевта?.. Анатолий терпеливо удовлетворил их дурацкое любопытство, а потом снова повторил, что Кимбл — преступник и их задача, как блюстителей порядка, немедленно допросить его и проверить, разговаривал ли он с Москвой 1–2 августа.

Копы не отказались, но, в общем, и не рванули тут же вязать Кимбла. Анатолию выдали кофе и сигареты, а сами свалили, оставив его одного, — наблюдали небось через зеркальную стенку, не забьется ли он в эпилептическом припадке, сволочи!

Потом притащился российский консул, поинтересовался: не нарушаются ли гражданские права Анатолия, не применяются ли к нему недозволенные методы дознания, есть ли у него жалобы и в состоянии ли он оплатить услуги адвоката? Консулу Анатолий тоже рассказал все про Кропоткина и Кимбла, и тот, как и копы, пропустил все мимо ушей. Только посочувствовал: дескать, за нападение и нанесение побоев средней тяжести Анатолию могут впаять как минимум год заключения.

Адвокат — единственный, кто выслушал его с максимальным вниманием. Совсем молодой парень, только-только после юридической школы, нормальной работы в солидной конторе не нашел, вот и приходилось зарабатывать защитой всяких малоимущих, сидя на копеечной государственной зарплате. Звали его Томас Карвер, и с ним Анатолий мгновенно нашел общий язык.

Несмотря на вроде бы неопытность и молодость, на предварительном слушании Томас все провернул так лихо, что Анатолию инкриминировали не нападение с избиением, а только хулиганство, и судья — симпатичная пожилая тетенька — постановила освободить задержанного, то бишь Анатолия, под залог, совершенно мизерный по здешним меркам — всего десять тысяч местных долларов.