Фридрих Незнанский - Заложник

Укол в наиболее уязвимое место Александра Борисовича был нанесен с беспощадной женской точностью.

— А я вот сейчас съеду с дороги в ближайший лесок, загоню машину подальше в кусты и… ни в какие гости ты уж тогда не попадешь, — мрачно пообещал он.

— Ну что ж, и мама мне говорила, — философски заметила Ирина, — и старенькие мои тетки тоже, да, впрочем, я и сама теперь прекрасно знаю, что все «мущины» — жуткие нахалы. Им, сколько ни дай, всегда мало.

Турецкий громко икнул.

«Лада» подпрыгнула на идеально ровной дороге. Потом вдруг резко сунулась к обочине, подняв облако пыли, и замерла.

— Эт-та ка-акие еще «мущины»?!

Турецкий был грозен до жути и мрачной тучей навис над безмятежно раскинувшейся на приспущенной спинке сиденья супругой. А она хохотала. И тогда он не выдержал. Но его быстро отрезвило восклицание жены:

— Ненормальный! Люди же кругом!

— Где ты видишь людей? — страстно зарычал он, добавив, впрочем, уже спокойным голосом: — И вообще, о чем речь, не понимаю? У нас же стекла тонированные.

— Не хулигань, Турецкий! У тебя еще все впереди.

— Спереди, дорогая! Не путай, пожалуйста, Божий дар с яичницей!

— Я ж говорю: босяк! — вздохнула Ирина, выпрямляясь и обеими руками поправляя замысловатую прическу, укладке которой, как и примерке купальника, она посвятила половину утра. — Господи, как я живу с этим чудовищем?! В его устах даже фольклор выглядит жуткой порнухой! Ладно, так и быть, целуй меня и — все, и — поехали. Заждались ведь, поди, дружки твои новые?..

Почетный эскорт они заметили издалека.

В самом деле, кому придет в голову стоять на самой дороге, в тучах пыли, которую каким-то непостижимым образом умудрялись поднимать проносящиеся по асфальту грузовики, когда вон, всего в полукилометре позади, тенистая березовая роща, пологий спуск к речке, бегущей в зарослях высоких ив? Ну, ладно, бывает, нужда заставит, когда мотор перегреется. Но чтоб сразу у двух сверкающих никелем и чернью джипов? Сомнительно. И почему это крепкие, рослые такие братки, в черных брюках и белых сорочках, с «мобилами» в руках, придирчиво посматривают на проезжающие мимо автомобили? Такое может происходить лишь с определенной, заранее обозначенной целью.

Турецкий обратил внимание жены на живописную группу из шести одинаково одетых молодых людей впереди, у правой обочины, и сбросил скорость. К джипам он подкатил медленно и даже немного торжественно.

Остановился.

Ирина небрежно поприветствовала «мальчиков» высунутой из окна рукой. Один из них тут же сунулся к открытому окну. Глаза его, увидел Александр Борисович, так и прилипли к фривольно открытым ногам Ирины. Видно было даже, и какие мысли заворочались в квадратно постриженной башке банкирского охранника. Ну, телка тормознула, какой базар? Не герла, конечно, но… почему бы и нет? Да запросто!..

— Ирина Генриховна, — предупредил Александр Борисович, — с вашего позволения, первый сигнал.

Однако верная супруга лишь игриво хихикнула.

Тогда Турецкий вышел из машины, расправил плечи и голосом, как минимум, министра обороны, принимающего парад вверенных ему войск, провозгласил:

— Доложите, господа, кого встречаете?

Братан с квадратной башкой неохотно оторвался от заманчивого лицезрения, выпрямился и доложил, как ему было, видно, приказано хозяином:

— Велели встретить… Турецкого. — Похоже, он чуть не добавил «какого-то», вот это был бы номер! Но помолчал и завершил доклад: — С супругой.

— М-да-а, — с мрачным осуждением заметил Александр Борисович и покачал головой, ибо спускать такое непочтение к собственной персоне не был намерен. — А с дипломатией, гляжу, у вас, господа, дела неважные… Я бы отметил: очень даже неважные!.. Совсем хреновые, другими словами!

Возникла пауза.

Братаны явно не знали, как реагировать. Прямого указания-то не было. Может, выйти по-быстрому на связь с хозяином? Так вроде и угрозы тоже никакой. А базар непонятный, хотя точно не по делу.

Потянув паузу, Александр Борисович поднял над головой указательный палец, призывая к вниманию, после чего ткнул им себя в грудь:

— А Турецким, господа, буду я! — Затем он направил палец, словно ствол пистолета, в салон машины: — А там, то есть вот здесь, супруга Турецкого, иначе говоря, моя, господа! Надеюсь, диспозиция вам всем понятна? Тогда почему же, черт побери, не начинаем движение в указанном направлении?! — рявкнул он напоследок почти шаляпинским басом, внося полное уже замешательство в ряды встречающих и возвращаясь за руль.

Братаны испуганными воробьями, если бы уместно было такое их сравнение со шкодливой мелкой птицей, сыпанули в свои джипы.

Ирина едва не подавилась от хохота…

Первым катил джип с «квадратноголовым» охранником, за ним следовала «Лада», а завершал короткую кавалькаду другой джип. Ехали небыстро, будто такое движение также входило в церемонию встречи. А может, охрана все еще не могла прийти в себя после «выступления» такого крутого, блин, Турецкого?

…Позже, уже за большим и обильным столом, когда Ирина весьма артистично изобразила в лицах эту торжественную встречу, от хохота чуть не подавился уже сам хозяин, веселый и, кстати, абсолютно не зацикленный Сашкин ровесник, выглядевший, однако, много старше.

Что же касается семьи Игоря Валентиновича, и в первую очередь его симпатичной пятнадцатилетней дочери Светланы, девицы, надо сказать, со своеобразным характером, а также множества других гостей, то все они внимательно слушали очаровательную супругу известного «важняка», и восторгу их не было предела…

Конечно, Алексей прекрасно знал, о чем постоянно думает Люся. Боится, трясется, а виду не показывает. Молодец. Понимает, что испытатели иной раз вынуждены в аварийном порядке покидать неуправляемую машину, такое и по телевизору показывали. Не догадывается о другом: каждый раз, когда возникает подобная ситуация и решение должно быть однозначным, на чем в первую очередь настаивает «земля», не всякий испытатель готов с охотой и немедленно выполнить приказ оставить машину. Но если уж такое произошло, значит, ты сам либо твой товарищ будете обязаны повторить все сначала, чтобы понять суть происшедшего. Чтобы избавить других от подобных неожиданностей. От будущих катастроф. От гибели людей, доверивших пилоту свои жизни…

Он считал себя везучим человеком.

Но само везение, если его брать как факт, основанный на реальных, то есть достаточно жестких, условиях работы, было для него результатом целого комплекса, скажем так, умений.

Случалось, Алексея с пристрастием допрашивали журналисты о такой тайной способности его характера, как интуиция. Иначе говоря, об умении предвидеть и, соответственно, что-то там всегда заранее предотвращать. И почему-то всякий раз, вольно или невольно, их вопросы словно бы изначально подразумевали в подтексте ответа расхожую формулировку, высказанную, кажется, еще яростным врагом советской власти, господином Черчиллем: мол, они (большевики) нарочно создают себе трудности, чтобы потом с успехом их преодолевать. Так ли дословно это было сказано или не совсем так, но… главное, что в этом смысле.