Фридрих Незнанский - Героиновая пропасть

— Ага, вот эта дамочка вдруг ему и заявляет, делая при этом таинственное выражение на физиономии. Вами, говорит, вчера, сразу после заседания, очень интересовался зам по оперативной работе. Куда вы поехали, да зачем, да как, мол, с вами связаться? На что она, вполне, впрочем, резонно, заметила, что позвонить можно и по мобильному. Если срочно. А тот как-то вроде скис и ушел. Но Климчук клянется, что никто за весь день на его мобильник не выходил. А нынче утром они случайно встретились у входа, пересеклись, так сказать. И этот — Селезнев его фамилия — наивно так спрашивает: мол, у тебя все в порядке? Успел? А Борис разводит руками: а я, говорит, никуда и не торопился, поэтому и не опоздал. Ну а Селезнев не отстает: баба, спрашивает, хоть ничего была? Боря показал: во! На чем и расстались. Как, ничего не говорит?

— Даже больше, чем нужно. И хотя я терпеть не могу подозревать людей без веских к тому оснований, думаю, если придется проводить операции в Пушкино, я бы предпочел иметь дело с хлопцами Володьки Кондратьева. Как он, не видел?

— Заскакивал днями. Тебе, кстати, привет передавал. А что, в подмосковном РУБОПе всегда были работяги, а не пижоны.

Турецкий засмеялся:

— Это тебе все мундирчик Бориса спать не дает спокойно. А в чем загвоздка? Воспользуйся знакомством и закажи себе. Хороший мастер пузцо твое уберет, стройненьким, как молодая елочка, станешь. Девок охмурять опять же… А там, на Кутузовском-то, народ уже работает?

— Бригада от нас помчалась, как наскипидаренная! Дежурному с Житной позвонили: как это так?! Этакое творится, а вы не в курсе. Ну и понеслось по всем этажам — вниз. Вот и до нас с тобой докатилось…

Речь Грязнова прервал звонок его мобильника.

— Ну никакого тебе покоя! — недовольно заворчал Вячеслав Иванович, вытаскивая пиликающую трубку из бокового кармана мундира. — Грязнов слушает!.. Чего?! — почти закричал он. — Денис! Пулей собирай своих, прикрыть, но ни в какие перестрелки не вступать, понял меня? Это приказ! Скоро буду сам… — Он отключил телефон, снова включил и стал набирать номер, приговаривая: — Вот и понадобился наш Володечка… «Про вовка промовка, а он туточки», как говаривала наша с тобой, Саня, Шурочка, земля ей пухом…

Телефон был занят. Грязнов включил автоматический набор.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Турецкий.

— А?.. Стой! — закричал вдруг Вячеслав водителю. — Поворачивай!

— Куда, опомнись! — стукнул его по плечу Турецкий.

— Верно, это у меня с головой уже что-то… Давай, Миша, по-быстрому доставим следователя на Кутузовский, а сами бегом обратно.

— Ты можешь объяснить толком? — рассердился Турецкий.

— Извини, Саня, я знаю, что без меня вы там спокойно обойдетесь. Да и не генеральское это дело во все дырки нос совать. Денис сообщил, что совершено нападение на Голованова. Избили и пытали того инвалида, что он отыскал. Ну, он, конечно, справился с бандитами, отнял оружие, одному руку прострелил, связал и ждет помощи. По его убеждению, это сделали люди Сипы. Считаю, все они должны быть задержаны. Поэтому я тебя оставлю, а сам рвану к Косте — за санкциями на обыск и задержание и подниму Кондратьева с его ребятами. Малыми силами, подозреваю, тут не справиться. А этот Cелезнев пусть отдохнет пока. Посмотрим на его реакцию. Надо будет не забыть предупредить Бориса…

И тут, после неоднократных повторов, прорезался наконец голос Владимира Михайловича Кондратьева, заместителя начальника областного Регионального управления по борьбе с оргпреступностью…

Вокруг Елены Сергеевны хлопотал пожилой доктор с лысой головой и пышными «айболитовскими» усами, а помогала ему молоденькая медсестрица. Оба были в светло-зеленых хрустящих халатах, но у девушки он был намного короче докторского и просто навязчиво подчеркивал совершенную форму ее соблазнительных ножек.

Посмотрел на это дело Турецкий и грустно вздохнул: перед глазами из небытия возникла Наташа из Склифа, ни сном ни духом не ведавшая о своей скоротечной судьбе. Как это все печально, девушки…

— Я могу поговорить с Еленой Сергеевной? — спросил Турецкий у врача. — Генеральная прокуратура.

— Да, разумеется, — недовольно ответил доктор, — как только она придет в себя… Это ж такое потрясение! И почти подряд!

— Что именно — подряд? — нахмурился Турецкий. Но доктор не смутился:

— А вам разве неизвестно, что совсем недавно взорвали машину ее супруга?

— Слышал.

— Это хорошо, что у Генеральной прокуратуры приличный слух!

А доктор, оказывается, еще и остряк!

— С ней уже беседовал кто-нибудь? — спросил строго.

— Пытались. Но я не позволил!

— Полностью согласен с вашим решением, доктор. Тогда, с вашего позволения, я спущусь к подъезду и займусь главными делами, а вы, когда Елена Сергеевна будет способна говорить, известите меня. Да вот хоть и милую девушку, — он взглянул на медсестру, — попросите сказать мне. Я не буду человека мучить. Но основное-то я все-таки должен знать, согласитесь.

— Верно, у каждого своя работа. Идите, если что, я пришлю к вам Люсю.

«Вот и имя мне ее известно…» — как-то посторонне подумал Турецкий, покидая уже знакомую ему по прежнему посещению квартиру.

Двух недель не прошло, как сидели они у хозяина, пили кофе и пытались хоть что-нибудь вытянуть из него, а тот надувался пузырем и делал вид, что беда его не касается, что все это чьи-то злобные происки. А чьи? Тут и набирал в рот воды с сегодняшнего дня уже покойный заместитель министра иностранных дел. А ведь предупреждал его Турецкий! Сказал же, что за первым шагом последует второй, и более решительный. Не поверил. Или не хотел верить. А может, просто по-человечески боялся? И как всякий дипломат, старался скрывать свой испуг? Поздно теперь рассуждать, закрылся послужной список. Поставлена вторая после рождения дата. Следом за черточкой, которая между ними. И — последняя…

На выходе Турецкий поздоровался теперь уже нормально, не набегу, с членами дежурной оперативно-следственной группы с Петровки, 38. Когда Славка его подвез, просто кивнул всем разом и кинулся к лифту.

— Ну что у вас уже имеется? — Турецкий осмотрел очерченный мелом силуэт лежащего на асфальте странно скрюченного человека. Самого Каманина уже увезли в морг, на Большую Пироговку, там будет произведено вскрытие, извлекут пулю из головы, идентифицируют со стволом, обнаруженным сыщиками при «прочесывании местности» на лестничной площадке последнего этажа в подъезде дома напротив. Снайперская винтовка Драгунова с навинченным глушителем и оптическим прицелом. Расхожее оружие профессиональных убийц.

Среди небольшого количества зевак, стоящих за полосатой лентой заграждения, Турецкий заметил пожилую женщину в рабочем халате. Их обычно надевают консьержи в состоятельных домах. Турецкий напряг извилины, вспоминая протокол допроса, проведенного здесь майором Дубакиным, и поздравил себя: не забыл ведь!