Фридрих Незнанский - Ночной снайпер

— Хорошо, — почти угрожающе сказал он. — Даю тебе два дня. Теперь говори номера и даты счетов.

Он быстро их записал, потом попрощался и поднял глаза на Турецкого.

— Извини, я что-то забыл… Ты говорил о радиовзрывателе?

— Да. — Турецкий сел напротив Геры. — Значит, не зря слетал в Архангельск? Что хоть за Лиза? Фотографию покажешь?

— В другой раз, — смутился Гера.

— Ладно, вернемся к делу… — усмехнулся Турецкий. — Так что ты еще нарыл? Местных жителей допросили?

— Все следы там давно остыли… Дознаватели до нас потрудились.

— А есть что-нибудь подозрительное?

— По-моему, ничего нет, — пожал плечами Шестаков. — Но ты же не поверишь и все сам захочешь посмотреть.

— Сначала ее фотографию. Она есть или нет?

— Потом… А, кстати, милицейскую машину, что проезжала мимо школы, перед тем как убили Артемова, нашли? — спросил Гера, насупив брови и явно меняя тему. — Вроде Вячеслав Иванович нам обещал?..

Турецкий махнул рукой:

— Обещал! А толку?.. Ну, его ребята все ближайшие отделения проверили, опросили, только время зря убили… Если кто налево по ночам ездит, он же не признается? Вот и отказываются, говорят, их патрулей там быть не могло.

Гера понимающе кивнул.

— Ладно, — сказал Турецкий. — Черт с ней, с машиной… Действительно, иди разберись со всеми этими следами.

— Слушай, — запнулся Гера, уже откладывая документы по Кальчугину. — А это откуда? О каком сотовом речь?

Турецкий встал, обошел стол, склонился над плечом Геры.

— А, это… Пара «челноков» из Ставрополья. Снимали там квартиру. Когда милиция делала обход, обнаружили у них сотовый телефон, про который они сказали, будто нашли его не то на Черкизовском рынке, не то в Лужниках и оставили у себя.

— Так это я прочитал! — возразил Гера. — А кто-нибудь из наших там был? Черт возьми, неужели я должен был для этого прилететь из Архангельска? У нас в прокуратуре столько бездельников!

— А ты не кричи, — сказал Турецкий. — Правильно тебе твоя Лиза сказала. Знаешь, сколько там и окон, откуда просматривается место преступления, и сотовых?..

— Скажи уж, просто руки не дошли, — хмыкнул Гера. — Текучка заела.

— Тоже верно, — согласился Турецкий, слегка смутившись. — Но благодаря твоему нахрапу прямо сейчас руки дойдут… Вот записан номер отделения и телефон этого дознавателя Карпова, сейчас все и узнаем…

И стал набирать номер.

— А чей хоть этот сотовый, кто-нибудь узнал? — спросил Гера, подумав, что даже и такие асы, как Александр Борисович, способны иной раз словно бы не замечать очевидных вещей. Да, не одно же дело висит на плечах «важняка»…

Игорь позвонил своему бывшему преподавателю Петру Арнольдовичу, как договаривались, ровно через три дня, вечером.

— Я еще не вполне готов, — сухо ответил старый педагог. — Если можно, я тебе перезвоню, как только буду уверен на все сто процентов.

— Время, — вздохнул Залогин. — Время не терпит…

— Время как раз терпит, — ответил тот. — И только время, если его не подгонять, может выявить истину. В принципе я уже знаю, чья это рука, но мне потребуется встретиться с этим человеком и переговорить с ним с глазу на глаз, прежде чем назвать, с его согласия, его имя. Сегодня, кстати, буквально через час, он обещал меня навестить. Если не терпится, можешь мне потом перезвонить. До одиннадцати часов мы с Марьей Михайловной телефон не отключаем.

— Но тогда, чтобы вас лишний раз не беспокоить, может, вы сами мне перезвоните, когда сочтете возможным? — предложил Игорь.

— Договорились! — коротко сказал Петр Арнольдович, положил трубку и взглянул на часы.

Итак, скоро должен явиться Семен Яковлевич Шайкевич, бывший его ученик, один из самых способных, но не самых удачливых, с кем он собрался переговорить, прежде чем назвать его имя Игорю.

И потому, когда раздался телефонный звонок, профессор сначала подумал, что звонят в дверь.

— Петя, возьми трубку, — сказала жена из другой комнаты. — Это тебя.

Звонил как раз Шайкевич.

— Извините, Петр Арнольдович, я сейчас нахожусь в Шереметьево-2. Вот только что отправил во Францию свою дочку на операцию вместе с женой… — Его голос буквально задыхался от счастья. — И потому я задерживаюсь, но если можно, если вы не против, я буду у вас часа через два.

— Слава богу! — искренне обрадовался Петр Арнольдович. — Просто рад за вас и вашу семью. Значит, теперь все в порядке, нашли деньги? А где, если не секрет?

— Это долго рассказывать… — замялся Шайкевич. — Мой работодатель, для которого я пишу, человек глубоко порядочный, что бы вы о нем ни думали, дал их мне на лечение ребенка, поскольку затягивать с операцией было уже нельзя. Времени не оставалось, понимаете?

— Ну хорошо, приезжайте, сами все расскажете! — бодро ответил Петр Арнольдович, после чего перезвонил Игорю Залогину.

— Игорек, это я, — сказал он. — Звоню, чтобы ты не волновался и не ждал понапрасну. Словом, он только что мне звонил из Шереметьева, извинялся, говорил, что отправил свою дочку на операцию во Францию. А деньги ему дал тот самый его работодатель, который заказывал статьи и выступления. Он назвал его глубоко порядочным человеком, ведь операцию дальше нельзя было откладывать, понимаешь? И сказал, что будет у меня часа через два.

— А назвать его вы мне все равно не хотите? — спросил Игорь.

— Мне очень не по душе твоя настырность! — строго сказал Петр Арнольдович. — Я еще не знаю, какой вред принесли его заказные статьи, но то, что человек ради здоровья и жизни своей дочери готов на все, не может не служить ему оправданием, если ты это правильно понимаешь.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Игорь. — Но мы не знаем, какой вред он нанес другим, в том числе детям.

— Поэтому, прежде чем открыть тебе его имя, я должен точно знать, что ты собираешься делать с информацией, которую от меня получишь? — наставительно сказал старый профессор.

— Что ж, это на ваше усмотрение, — согласился Игорь. — Как скажете.

— Я позвоню тебе, — недовольно сказал Петр Арнольдович и положил трубку.

Когда через два часа позвонили в дверь, Марья Михайловна сразу ее открыла. На пороге она увидела двух коротко стриженных молодых людей в пиджаках и при галстуках. В руках одного из них был букет красных гвоздик.

— Профессор Симуков здесь живет? — вежливо спросил тот, что был с цветами.

— Простите, а вы кто? — спросила Марья Ивановна.

— Нас прислал Семен Яковлевич Шайкевич, знаете такого?

— Да-да, проходите, пожалуйста! — сказал старый профессор, выходя к ним в переднюю. — А где он сам?

— Скоро будет, — сказал тот, что с букетом, закрыв за собой дверь.

После этого он и его спутник вытащили пистолеты, снабженные глушителями, и выстрелили в супругов в упор, сделав затем контрольные выстрелы в головы своим жертвам.