Фридрих Незнанский - Незримая паутина

— Сейчас не время разбираться, кто пришил Абрамяна, — недовольно сказал Бурда. — Главное теперь — торги. И для нас важно, кого выберут вместо Абрамяна председателем правления. Мы ставим на Смушкевича. Абрамян нас не признавал, а этот готов идти на контакт.

— С вами? — спросил Урюк.

— С нами, — подтвердил Бурда. — Даже может включить в правление банка нашего человека.

— Уж не тебя ли? — иронично приподнял брови Урюк.

— А хотя бы! — с вызовом ответил Бурда. — Разговора о тебе пока не было.

— А чем вам плох другой зам Абрамяна — Костырев?

— Мы подсылали к нему своих людей, — махнул рукой Бурда. — Он нас тоже не признает… Выгнал из кабинета, вызвал охрану…

— Ну и ну, — покачал головой Потап. — Что в Москве делается… У нас в Барнауле попробовал бы кто.

— Значит, не умеете обращаться с людьми, — констатировал Урюк. — Со мной Костырев как раз разговаривал охотно.

Потап и Бурда набычились, вдруг став еще больше похожими друг на друга.

— Говорят, после вашего визита Абрамян усилил личную охрану, — хмыкнул Урюк. — И велел вас не принимать. Не скажете почему?

— Все усиливали охрану, — пробормотал Бурда.

— Какие у Смушкевича шансы? — спросил Урюк.

— У него шесть голосов из двенадцати, — ответил Калита. — Фифти-фифти. У Костырева — четыре. Словом, ваши там не пляшут.

— Значит, придется договариваться, — поморщился Урюк. — Есть и другое решение: чтоб восстановить равновесие, это самое фифти-фифти, придется мочить Гаевского. Раз уж выпали не те кости, их следует снова перетряхнуть. Так?

— Это называется «эффект домино», — вставил Калита. — Равновесие нарушено. И теперь банкиры посыпятся один за другим. Только оттаскивай… Так уже бывало. Вопрос: кто будет следующим после Абрамяна.

— И кто? — полюбопытствовал Урюк.

— Пока не знаю.

— Ну так замолкни, — строго сказал Бурда.

— Гаевского хорошо охраняют? — спросил Потап у Слона.

— Охранное отделение «Щит». Во главе с Полухиным, бывшим гэбэшником. Парни у него серьезные, в прошлом спецназовцы, охраняют денно и нощно. У них своя картотека, наших и ваших знают как облупленных.

— Может, дать им на лапу? — предложил Потап.

— Пробовали. Правление положило Полухину десять штук зелеными в месяц. Наверно, хватает на жизнь. Бабами не интересуется в силу возраста. Уже проверено.

— У Гаевского есть дети, — напомнил Урюк.

— Опять будешь похищать? — встрепенулся Бурда. — Нарвешься когда-нибудь…

— Да у него дочь учится в Штатах, в университете, — заметил Калита, — и ее там тоже охраняют.

— Что, в этом банке вообще у вас нет своих людей? — удивился Потап.

— Зато у нас есть один «ботаник», — вспомнил Калита. — В смысле хакер. Мордухай его зовут. Он пасется в ментовских файлах, если не врет.

— Мордухай? Еврей, что ли? — спросил Потап. — И как это — пасется?

— Кликуха такая компьютерная, — ответил Калита. — Залезает к ним, как ты в форточку.

— И что он может? — поинтересовался Урюк.

— Да все! Даже наше досье оттуда вычистить!

— А наше? — не отставал Урюк. — В знак примирения и согласия?

— Может, может… — кивнул Калита. — Мы сейчас о другом говорим.

— А я об этом, — настаивал Урюк. — Так сделает, или это ты для понта туфту гонишь?

— Сказал же, сделает! — отмахнулся Калита. — Не в этом же дело. Ни в Коминвестбанке, ни в Инвестбанке до Абрамяна еще никогда и никого не устраняли. Даже не пытались. Там и там охрана, как у главы государства. Поэтому ума не приложу, что за люди Абрамяна завалили…

— Может, «Альфа»? — высказал предположение Бурда.

— Нужно сделать так, — продолжал Калита, — чтобы любой, кто бы ни пришел на место Абрамяна, запомнил, благодаря кому он сел в его кресло.

— Вот это верно! — воскликнул Урюк. — Считайте, я пошутил, предложив замочить Гаевского. Ишь обрадовались! Вы ведь даже не знаете, кто придет на его место? Так?

Все промолчали.

— Не знаете, — подтвердил Урюк. — А если уберем Гаевского, сразу отменят все торги и когда еще к ним вернутся! А там объявятся новые игроки, которые нас близко не подпустят! Другое дело — кто будет вместо Абрамяна? Претендентов мы хорошо знаем. И уже с ними поработали. Я с Костыревым, вы со Смушкевичем. А значит, остается один вопрос: кто нам нужнее — Смушкевич или Костырев? — Урюк обвел всех взглядом. — Может, проголосуем? Чего молчите? Если большинство за Костырева, значит, мочим Смушкевича, и наоборот. Возражений нет? Кто за то, чтоб оставить Костырева?

Калита поднял руку последним, после Урюка и Удава, стараясь не смотреть на Бурду.

— Получается три на три, — констатировал Урюк. — Кинем монету, чтоб по-справедливости?

— А кто будет кидать? — спросил Бурда.

— Я, на правах хозяина, кто ж еще, — ответил Урюк, доставая монету. — Решка — Смушкевич, орел — Костырев.

— Сделаем наоборот, — сказал Бурда, внимательно глядя ему в глаза. — Смушкевич — орел, Костырев — решка.

— Заметано, — согласился Урюк, собираясь подбросить монету.

— Покажь. — Потап взял его за руку. — А то знаю… В зоне я сам эти фокусы проделывал. Поди, с двух сторон решка?

— Смотри… — Урюк положил монету на его ладонь.

Потап внимательно ее изучил, потом вернул.

— Нет, может, ты хочешь сам бросить? — спросил Урюк.

— Кидай, — произнес Потап, не отрывая глаз от его руки.

Монета взлетела и упала вверх орлом.

— Не понял… Кто у нас решка-то? — подал голос Слон. — Кого будем мочить?

На него не обратили внимания. Бурда и Потап переглянулись, но промолчали.

— Есть предложения по поводу исполнителей? — спросил Урюк, глядя на Удава. — Твоих «удавов» здесь плохо знают, верно?

Тот пожал плечами.

— Есть у меня один, — сказал он, помедлив. — На него, как на себя. Зовут Антон. Кстати, это он умыкнул ту соску, родственницу главного мента Москвы. Сделает все в лучшем виде, будьте уверены.

— Значит, ты, — Урюк упер палец в Удава, — ответственный за исполнение. Так и запишем. Теперь в нашей повестке дня «разное»… Кстати, чтоб не забыть. Ты и ты, — он указал на Потапа и Удава, — с вашим депутатом, как его, Соломиным, будьте поаккуратнее. Все-таки бывший гэбэшник. Ничего лишнего при нем, поняли?

— Нужен он мне… — отмахнулся Потап. — Посмотрю, что с него взять, потом сразу избавлюсь.

Удав промолчал.

— Это уже лишнее, — предупредил Урюк. — У него связи. Он всем нам может еще пригодиться. Интересно узнать, чего он хочет?

— Как все и как всегда, — криво усмехнулся Калита. — Только бы отхватить кусок пожирнее. Хотя может подавиться, если рот окажется меньше глаз.

— Не умничай! — строго сказал Бурда.

— Мы все время уходим от главного, — недовольно поморщился Урюк. — С депутатом все ясно. Как после торгов, если все пройдет по-нашему, будем делить прибыль с «Редкозема»?