Фридрих Незнанский - Имя заказчика неизвестно

— Ну знаешь, — разозлился Турецкий, даже отложив нож в сторону и пользуясь одной вилкой, — тоже мне младореформатор нашелся! Что ты вообще в экономике понимаешь?!

— И вообще, — невозмутимо продолжал Денис. — В России именно такой способ бюрократического обогащения сейчас процветает. Он самый популярный, самый быстрый и самый вредный — вот мое мнение. И если Генпрокуратура себя так ведет в отношении самых богатых людей страны, значит, экономическая стратегия государства — именно такая, как я сказал. А это грустно.

Воцарилась пауза на несколько минут, в течение которой все шло как в самом начале: Денис пил воду, Турецкий жевал, правда, уже без особого аппетита. Наконец он проглотил последний кусок и решился на перемирие.

— Денис, — мягко сказал Турецкий. — Я не хочу с тобой ссориться. Тем более по поводу каких-то абстрактных олигархов, с которыми мы с тобой даже никогда не будем знакомы. Пошли они куда подальше! Зачем ты хотел меня видеть? Есть что-нибудь еще, что тебя интересует, кроме Клеонского?

— Александр Борисович, вы знаете такого следователя Мосгорпрокуратуры — Васильева Антона Викторовича?

Турецкий немного поморщился. Покусал кусок салфетки, как бы не решаясь говорить, потом махнул рукой:

— Есть такой профессиональный анекдот. У прокурора города день рождения. Сотрудники мучаются над лестными эпитетами для текста поздравительной открытки. И тут в комнату заходит следователь. Все сразу к нему: «Ты можешь хорошо сказать о нашем начальнике?» Следак, не задумываясь, отвечает: «Тупой самовлюбленный пидор!» Общий бурный восторг: «Действительно, хорошо сказал! Так и запишем: обладает редким умом, знает себе цену и, главное, неравнодушно относится ко всем подчиненным». Вот это о Васильеве. Он когда-то у нас на Большой Дмитровке стажировался, надеялся задержаться, да не вышло. Теперь, говорят, снова вверх карабкается. Оч-чень энергично.

— Не понял юмора, — сказал Денис. — Васильев же следователь, а не прокурор.

— Будет он и прокурором, не сомневайся, — успокоил Турецкий. — Если ты с ним как-то пересекаешься, жди неприятностей. К нему, как говорится, на бодливой козе не подъедешь. Себе на уме парниша. С начальством мил и внимателен, а с прочей публикой задирист, груб и хамовит.

— Учту, — буркнул Денис.

— Подожди, — спохватился Турецкий. — Это не то самое, о чем я думаю?

— А о чем вы думаете?

— Ну ты же понимаешь…

— Пойму, если намекнете.

— Вот черт. Строго между нами, Денис. Убийство депутата?

Грязнов-младший молча кивнул.

— Денис, мой тебе совет: лучше держись от него подальше.

— Да я, собственно, по другому профилю, — честно сказал Денис. — Я человека защищаю, который боится, что станет следующим.

Турецкий помрачнел:

— Фамилию назовешь?

Денис подумал и покачал головой:

— Без обид, Сан Борисыч, так всем спокойней. Давайте вообще станем считать, что этого разговора не было.

— Как знаешь, — вздохнул Турецкий, — наверно, тебе видней. Если нужна будет помощь… Ну что, поехали, что ли? — Александр Борисович встал.

— Нет уж, — сказал частный детектив, — вот теперь я, пожалуй, пообедаю. Что-то аппетит от плохого настроения проснулся.

Турецкий развел руками, как бы извиняясь, и тут же в двух карманах пиджака у него зазвонило по телефону. Турецкий посмотрел сначала на дисплей одного, потом — другого и разговаривать вообще ни с кем не стал.

Как только Турецкий ушел, с Денисом связался Филипп Агеев. Он уже получил все инструкции насчет адвоката Златкина и сейчас, по-видимому, собирался в дорогу. Однако голос у Фили, большого любителя путешествий вообще и халявы в частности, был весьма расстроенным. Проще говоря, Филя чуть не плакал. Денис не поверил своим ушам: что могло так довести здорового сорокалетнего мужика, прошедшего огонь, воду и медные трубы?!

— Дэ-ээн! — простонал в трубку Филя. — Они забрали ее!!!

— Кого забрали? — испугался Денис. — Кто забрал? Говори яснее!

— Тачку мою забрали…

Оказалось, Филину машину, припаркованную в неположенном месте, забрал… гибэдэдэшный эвакуатор. Макс таки напророчил. Денис посоветовал Филе выпутываться своими силами и, закончив разговор, расхохотался от всей души. В этом была большая ирония судьбы: еще бы, ведь влип не кто-нибудь, а Филя Агеев — главный автоспециалист «Глории», еще в МУРе занимавшийся автомобильными угонами, кражами и махинациями!

Когда Денис уже ехал домой, ему позвонил Спицын и сообщил, что женский голос с кассеты, которую передал Денис, в базе данных ФСБ, увы, не значится…

Чуть позже один за другим отметились Голованов и Щербак — рассказали о своих поисках оставшихся сопредседателей «Прогрессивной России». След одного из них был найден, второй исчез. Кроме того, Голованов пообщался с водителем убитого Глаголева — Андреем Мазуриным. Мазурин работал в Думе последние два года, а лично у Глаголева не так уже и давно — всего лишь четыре месяца. Ничего интересного он рассказать не смог: Глаголев в последние дни перед своей гибелью вел себя как обычно, никаких признаков нервозности не проявлял. Кстати, по словам того же Мазурина, в самоубийство Юкшина Глаголев не верил.

К вечеру информацию об убийстве Глаголева все же передали в средствах массовой информации. Чтобы предотвратить возможную истерию СМИ («Караул! Очередное заказное убийство! Очередной висяк!»), по различным каналам телевидения выступали руководители правоохранительных органов: министр внутренних дел, заместитель директора ФСБ и начальник управления общественных связей Генеральной прокуратуры страны. Все они заверили население, что это громкое заказное убийство будет вот-вот раскрыто.

Денис криво улыбнулся, выключил телевизор и лег спать.

Проснулся Денис от звонка и в который раз уже выругал себя за привычку оставлять на ночь телефон включенным, ведь зачем-то же существуют на свете автоответчики… А что, неплохая идея. Он нашарил трубку и сказал монотонным голосом:

— Вы позвонили Денису Грязнову. К сожалению, я сейчас не могу подойти к телефону, так что оставьте свое сообщение после сигнала. — Пока он говорил первые две фразы, в просыпающихся мозгах созрела еще одна: — Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

— Ладно, остряк-самоучка, — проскрипел Турецкий. — Жаль, что я тебя не застал. Или ты просто на массу давишь? В общем, не могу не признать, что ты породил во мне чувство вины. Хочу помочь, чем могу. Не то чтобы ты был прав, нет, я так не считаю, но… загляни в свой электронный почтовый ящик, я тебе…

Денис схватил трубку:

— Сан Борисыч! Сан Борисыч! Я дома!

— Вот как, — удивился Турецкий, — хорошо живется частным сыщикам. — Я еще на работе торчу, а он уже дома.