Фридрих Незнанский - Имя заказчика неизвестно

— Да, и еще она сказала, что мне теперь стоит подумать о собственной безопасности.

— Голос был доброжелательным?

— Нейтральным, я бы сказал…

Все точно так же, как и со Златкиным, понял Денис. Кто же инспирировал эти звонки, в самом деле? Некто, имевший отношение к убийству? Искренний доброжелатель? Политический конкурент? Очень любопытно.

— А насчет Игоря Анатольевича Похлебкина, так я ему сразу сам позвонил после этого. Но его нигде не было. Дома не было, там телефон не отвечал, мобильный тоже отключен. Я даже на кафедру в МГУ позвонил, где он преподает, думаю, чем черт не шутит, может, застрял человек на работе. Но — увы. Вот поэтому я и спросил у вас, нашли ли вы его… Знаете, я ведь с дачи потом ему названивал, но результат был прежний. Все это меня еще больше, мм… насторожило…

— Все понятно. — Денис посмотрел на часы. Наверно, в Мосгорпрокуратуре рабочий день уже начался. — Андрей Андреевич, теперь я хочу спросить у вас, только имейте в виду, что я — частное лицо и вы совершенно не обязаны отвечать. Так вот, я хочу спросить: среди ваших знакомых есть высокий, худощавый, коротко стриженный молодой человек, при ходьбе ставящий ноги очень широко? Носит куртку защитного цвета, джинсы и ботинки «Гриндерс».

— Нет, — сказал Улов после минутной паузы, в течение которой пытался вспомнить человека с таким описанием. Денис это видел. Или же он видел изображение такой попытки. Улов, несмотря на весь его испуг, был мутноват.

— Андрей Андреевич, я думаю, вам теперь необходимо позвонить в Мосгорпрокуратуру следователю Васильеву, который занимается убийством Глаголева. Уверен, что он страстно желает вас увидеть.

Улов заерзал:

— Знаете, Денис Андреевич, мне все же как-то не по себе…

Денис понимающе кивнул:

— Давайте я это сделаю.

Он набрал семь цифр и сказал в трубку:

— Здравствуйте, Антон Викторович. Вас беспокоит директор частного охранного предприятия «Глория» Денис Андреевич Грязнов.

— Я наслышан о вас и ваших деяниях, шерлоки холмсы доморощенные, — проскрипел Васильев. — Откуда у вас мой телефон?

— А это государственная тайна? — насмешливо осведомился Денис. — Я никому не скажу. Могу расписку дать. Или предпочитаете теперь сменить номер?

— Что вы хотите?

— У нас в офисе сейчас находится человек, который, вероятно, должен проходить свидетелем по делу об убийстве Глаголева и которого вы никак не можете допросить. Он, видите ли, беспокоится за свою безопасность. И решил обратиться ко мне за помощью.

— Значит, вы нашли его… Что же, он нанял вас в адвокаты? Разве у вас есть лицензия?

Денис заметил, что никаких имен Васильев так и не назвал. Это свидетельствовало либо о достаточном профессионализме, либо о том, что он не догадывается, кто именно сейчас сидит в «Глории». Скорее, все-таки первое.

— Нет, мы с ним просто дружески беседуем. Решили вот вам позвонить, подумали, вы захотите присоединиться. Можем «пульку» на троих расписать.

Васильев молчал, обдумывая сказанное. Ему важно было сохранить лицо.

— Никуда не уезжайте, сидите в своем офисе, я скоро приеду… — Он тоже демонстративно не поинтересовался у директора «Глории», где упомянутый офис располагается: мол, и мы не лыком шиты.

И действительно, минут через двадцать пять в офис позвонили. Щербак пошел открывать и вернулся с тридцатипятилетним лысеющим блондином с капризными чертами лица.

— Прошу любить и жаловать, — приподнялся Денис, — старший следователь по особо важным делам Мосгорпрокураты старший советник юстиции Антон Викторович Васильев.

— Андрей Андреевич Улов? — угрожающе спросил Васильев, ни с кем не здороваясь и сразу же повернувшись к журналисту.

(Турецкий был прав, подумал Денис, тот еще субчик.)

— Да, — прошептал Улов таким голосом, словно кадры с его интимной жизнью показывал конкурирующий телеканал.

— Сейчас мы поедем в прокуратуру, Андрей Андреевич, если хотите, можете вызвать своего адвоката. Вы являетесь свидетелем по делу об убийстве депутата Глаголева. Пока наш разговор неофициальный, так сказать, поэтому я хочу спросить вас в приватном порядке: среди ваших знакомых есть высокий, худощавый, коротко стриженный молодой человек? Одевается в куртку защитного цвета, синие джинсы и ботинки «Гриндерс», при ходьбе широко ставит ноги?

Денис, Щербак и Макс засмеялись.

Васильев покраснел как рак, но ничего не сказал, только показал вконец растерявшемуся Улову на выход.

Когда в «Глории» остались только свои, Щербак спросил:

— Так что с этим загадочным политтехнологом? Это для нас важно или как?

— Это важно, — подтвердил Денис. — Если Улов действительно стал членом компартии (а это, между прочим, еще нужно проверить!), то его из списка потенциальных заказчиков убийства Глаголева и Юкшина можно смело исключить. Политических противников физически не устраняют. Устраняют только тех, чье место хотят сами занять.

— То есть он на самом деле мутит воду и никуда из «Прогрессивной России» не уходил, и все это — для отвода глаз?

— Такой вариант не исключен. А вот профессор Кадышев поможет нам установить истину.

— Почему Кадышев? — удивился Щербак. — Улов же сказал, что это не он.

— Улов врет, — усмехнулся Денис. — Я думаю, что это Кадышев.

— А мне вот не показалось, что он врет, — признался Щербак.

— Ты еще от «Бехеровки» не отошел.

— Шеф?! — обиделся Николай.

— Займись лучше коммунистами вместе с Головановым, у вас же там наверняка кто-нибудь найдется из боевых друзей. А вообще единственный способ проверить мою версию — пообщаться с нашим источником.

Сыщики посмотрели на компьютерного гения.

— Попробуем, — пробормотал Макс. — Но… разве кто-то собирается в Лондон? Он по телефону на такие вопросы отвечать не станет.

Денис кивнул.

«…Позвонив в дверь Наташиной квартиры, я вовсе не ожидал увидеть на пороге здоровенного верзилу в майке и спортивных брюках. Он испепеляющим взглядом оценил меня с ног до головы, словно одарил рублем, после чего процедил сквозь зубы:

— Пошел на хрен отсюда, козел!

Положа руку на сердце, я не думал, что по телефону она сказала правду, так что эти слова я вколотил ему обратно в глотку хлестким ударом. Растянувшись на полу, верзила выпученными глазами с ужасом следил за моими действиями. Я вошел в квартиру, собрал незадачливого соперника в охапку и вышвырнул на площадку вдогонку за собственными тапочками.

— Ты охренел?! — заорал детина. И потом, повернувшись к появившейся Наталье: — Ну, Наташка, только позови еще когда-нибудь, я тебе и розетку починю, и утюг исправлю! Стерва!

Держась за челюсть, верзила скрылся за поворотом лестницы, не переставая причитать. Где-то внизу хлопнула дверь, и до меня наконец-то дошел смысл сказанного им. Рассмеявшись, я обернулся к Наташе.