Фридрих Незнанский - Имя заказчика неизвестно

— Может, и чувствую, а может, и нет. Объясни, чтобы наверняка почувствовал. И кстати, откуда ты знаешь, что тело нашли?

— От Вячеслава Ивановича. Могу вас познакомить, он хоть и генерал, но вполне вменяемый мужик.

Денису оставалось это только проглотить. Вячеслав Иванович был его родной дядя, начальник МУРа и отец-основатель «Глории», между прочим.

— Ладно, — усмехнулся Голованов, — давай немного просвещу тебя, темного и аполитичного, чтобы ты перед гордеевским клиентом лицом в грязь не ударил.

— Так ты знаешь, кто нас там ждет?

— Догадываюсь, — подтвердил Голованов. — Борис Ефимович Златкин, по всей вероятности, кстати, бывший партнер Юрки Гордеева.

— А он тут каким боком? — Денис, разумеется, знал Златкина.

— А таким, что именно Златкин в компании с покойными ныне Юкшиным и Глаголевым, а также еще некоторыми деятелями стоял у истоков, так сказать, «Прогрессивной России». Искру раздувал, чтобы пламя разгорелось. Он же в прошлом известный диссидент, да и в настоящем — демократ не из последних.

— Вот и разгорелось, — мрачно заметил Денис.

— Вот именно. Я ведь как рассуждал? Один сопредседатель утонул — это его личное дело, а когда двое ноги протянули, да почти одновременно, — уже касается целой партии. Значит, дело было так. Вчера вечером видный борец за справедливость депутат Глаголев подъехал к своему дому на Чистых прудах, вышел из служебной машины «ауди» (нехреново живется депутатам!) и направился к подъезду. Со двора выскочил молодой человек и произвел выстрел. Пуля попала в позвоночник. Глаголев упал, а убийца скрылся в том же дворе, откуда появился. К умирающему депутату подбежал водитель его служебной машины Андрей Мазурин. Он услышал лишь последние слова, которые произнес Глаголев: «Это ю…» И все. Полностью слово Глаголев произнести так и не смог. Он потерял сознание и умер на руках Мазурина. Так что не так уж и сладко живется депутатам.

— Это невыговоренное слово напоминает плохой детектив, — хмуро сказал Денис.

— А это и есть плохой детектив, — серьезно ответил Голованов. — По крайней мере, поначалу. В общем, дальше было все как положено: прокурором Москвы Авдеевым возбуждено уголовное дело. На место происшествия выехала оперативно-следственная группа, состоящая из сотрудников прокуратуры, милиции и ФСБ, а также различных экспертов, как криминалистов, так и медиков. Ну и я там затесался. Следствие по горячим следам к раскрытию убийства не привело. Опросили кучу свидетелей, выяснилось, что никто ни хрена не видел. Народ у нас умный стал, как почует, что заказуха, так сразу же подальше держаться старается.

— Кто возглавил расследование?

— Старший следователь по особо важным делам Мосгорпрокураты старший советник юстиции Антон Викторович Васильев. Знаешь такого?

Денис отрицательно покачал головой. Они приехали и вышли из машины.

Голованов был прав, тут действительно имела место быть тенденция — два убитых депутата, два убитых руководителя одной партии… Прямо Карл Либкнехт и Роза Люксембург… Если только, конечно, Юкшина скинули, а не сам он в речку гигнулся. Денис представил себе такой способ самоубийства и передернул плечами. В середине октября?! Брр! Можно и покомфортнее что-нибудь придумать.

— А вдруг, — оживился Голованов, — это Юкшин на самом деле Глаголева прикончил?

— Как это?! — обомлел Денис.

— А так! Всплыл, весь зеленый, в водорослях и медузах! И — бабах! Ты вспомни, какие были последние слова невинно убиенного Глаголева? «Это ю…» Может, он хотел сказать: «Это Юкшин»?!

— Иди к черту, — миролюбиво попросил Денис. — Не смешно… Слушай, Сева, а много их вообще, этих сопредседателей? Чего нам еще теперь ждать?

— Точно не знаю, но Златкин — да, это факт, тоже сопредседатель. Вот я и решил, что сразу же к Гордееву понесется, как узнает. Только немного опередил события. — И Голованов сделал шаг к крыльцу юрконсультации номер десять.

— Сева, подожди, — придержал его за рукав Денис. — А куда ты сегодня утром умчался, после того как мне записку оставил? И почему ночью не спал?

— Мне сообщили по секрету, что обнаружили подозреваемых в убийстве Глаголева. И разрешили поприсутствовать при задержании. Ночью одного, утром — другого.

— Ну?! — остановился Денис.

— Потом расскажу. — И Голованов подтолкнул своего шефа в адвокатское логово.

«…Из бара мы вышли с Викторией под ручку, как добрые друзья. Она представила меня своим телохранителям, и я не слишком хорошо почувствовал себя под их пронизывающими насквозь взглядами. Ненавижу я эту дурацкую работу — охранять кого-то от себе подобных. Только сейчас я подумал, что у богатых жизнь не такая сладкая, как кажется. Я бы, например, и дня не выдержал, будь со мной постоянно рядом эти отвратные морды. Зачем нужны людям большие деньги, шикарные дачи и дорогие иномарки, если сердце постоянно пронизывает страх за свою шкуру? Одному Богу известно, что на уме у этих натренированных подонков, которые в любой момент могут скрутить в бублик любого человека.

У входа нас ждал обалденный «Вольво-960». В салоне машины можно было при желании играть в футбол. Мы сидели на заднем сиденье, и от телохранителей нас отделял экран из толстого непрозрачного оргстекла. Это напоминало фильмы о… не помню, в общем, какие-то фильмы напоминало. Машина бесшумно тронулась. Сквозь тонированные стекла я видел пробегающие мимо фонари. Город жил своей обыденной жизнью, полной забот и тревог. Виктория спокойно излагала мне свой план, а я пытался отогнать от себя тревожные мысли. Что-то настораживало меня в этом деле. Но что, я еще не мог откровенно сказать. Голова, разбухшая от побоев и спиртного, отказывалась работать.

Сегодня вечером Штрассер, сказав жене, что работает у себя в банке, на самом деле направился к Люське. Телохранителей он отпустил, и это, конечно, стало известно Виктории. Она не теряла времени даром. За эту черту характера я ее уважал. За любовницей своего мужа обманутая жена следила пристально. И это я понял из разговора. Она знала, что та живет в уютном коттедже на окраине. Этот дом Штрассер снял для нее несколько месяцев назад. Этот не первой свежести любовник разбирался в женщинах. Впрочем, если бы у меня были такие деньги, я бы тоже не скупился на траты.

Максим Робертович пообещал жене, что вернется в одиннадцать часов, а сейчас было половина десятого. В мою задачу входило забрать со стоянки машину и поджидать Штрассера возле дома любовницы. А дальше — как бог даст. В принципе я не находил ничего сложного в данном задании. Но если что-то и не выйдет, то рисковать особо вроде бы не приходилось. Разве что опять попадусь гаишникам за вождение в нетрезвом состоянии. Я был весьма польщен, что Виктория доверяет мне. К тому же тысяча долларов — совсем неплохие деньги. Мы сразу договорились о задатке в пятьсот баксов. Она выдала мне деньги мелкими купюрами по пять и десять долларов. Получилась довольно приличная пачка. Деньги я сунул в карман и уже собирался покинуть свою спутницу, когда она вдруг небрежно кинула мне: