Дэн Во - Спаситель Свиней

– А Вы, случайно, никогда не слышали, – помешал он рукой воздух перед собой, подыскивая подходящие фразы, – о Темном человеке, или Черном человеке? Как-то так…

Он остановил поток рассуждений, увидев, как Помалинова побледнела. Добродушие с ее лица испарилось.

– И жил по ночам под мостом человек, – она вздохнула и крепко сжала холку бумажной собаке. Следующее она произнесла уже шепотом. – И звали его Карел Дворжа´к.

– Карел? Дворжак? – переспросил Адлер по отдельности, не смотря записывая имя в блокнот.

– Да, – ответила она, пронзив его взглядом. – А еще его звали «Модранский психопат».

Следователь пометил и это. В голове его прозвучали слова, которые стоило бы сказать: «Если Вам не хочется вспоминать, то мы могли бы обсудить это в другой раз». Но едва он прокрутил их, как понял: не узнав правды, уснуть не сможет.

– Не расскажете подробнее?

Она тревожно кивнула.

– Расскажу, раз Вы настаиваете, только при одном маленьком условии: никому не говорите о том, что сейчас случится, – с этими словами она вылила остатки чая в вазу с цветком, достала из тумбочки бутылку с ликером и наполнила им кружку. – Вы же хороший мальчик, верно?

Адлер скитался между тем, что ему делать: смущаться от комплимента, или переживать.

– Обычно я не пью без повода, – добавила она. – А Карел Дворжак – это всегда хороший повод напиться. Прошло уже 30 лет, а я до сих пор помню всё. Людям свойственно запоминать только то, что их касается. Бывает, открываешь газету с утра и видишь: «Маньяк замучил ребенка», а то и еще что похуже, и думаешь: «Какой ужас!», но к обеду все забывается. Другое дело, когда, читая подробности, сталкиваешься с чем-то страшнее, чем убийство незнакомых тебе детей, – она прервалась, сделав глоток из кружки. – Вы уж поверьте: хуже информации о том, что твой сосед стал жертвой маньяка, может быть лишь информация о том, что маньяк – твой сосед.

– Так он жил неподалеку?

Она показала в сторону.

– Совсем близко, вон там, в конце улицы. Помню россыпь сине-красных ламп у его дома, и эти звуки полицейских сирен. И как встревоженно дочь сказала: «Господи, что случилось дядей Карелом?» А когда из его двора вынесли завернутое в простыни тело, я закрыла ей ладонью глаза, но сама не смогла оторваться.

Адлер посмотрел в окно, но дальше дома мясника Томаша ничего не нашел. Приподнялся, вытянувшись, внимательнее изучил окрестности – безрезультатно.

– Что случилось с его домом? – спросил он.

– Его сожгли, а то, что не сгорело – закидали мусором и камнями. Полгорода из ума выжило, узнав о случившемся.

– Но не Вы? – подметил он, наблюдая ее недовольство.

Она успокоилась и продолжила:

– Многие, увидев впервые его фотографию заявили: «Немудрено! Сразу видно, что человек ненормальный!» А вот я ничего такого не замечала. Для меня он всегда был добряком дядей Карелом, который позволял срывать яблоки в его саду. Тем, кто не ругал детей, разбивших по глупости ему окно. В конечном счете, и мне пришлось принять правду, сколь горькой она не казалась: если Карел Дворжак превратился в монстра, в «Модранского психопата», значит, на это способен и любой другой.

Адлер внимательно выслушал ее рассказ, сделав несколько пометок в блокнот. Увидев, как она опечалилась, сам того не желая, тоже поник головой.

– А почему его называли «Черным человеком?»

– Это произошло уже после его задержания: одни утверждали, что встречали его на остановке, терпеливо ждущим автобуса на Каморанской, – ее голос не дрогнул, но глаза наполнили слезы, – вторые видели в закусочной перед въездом в Карловы Вары. Некоторые говорили, что Дворжак был тайным агентом, и что его отпустили, другие – и вовсе что полицейские опростоволосились, задержали не того, – всхлипнула она. – Простите…

Следователь достал из кармана платок, протянул ей.

– Спасибо, – поблагодарила Помалинова, протерев щеки. – Но чаще всего можно было услышать, что его видели на Карловом мосту, в непогоду, бесцельно стоящим и смотрящим вниз. Черный человек – так его назвал один местный ансамбль в 70х. Сочинили песню, выступили на паре концертов, но люди их творчество не оценили. Мало кому понравится композиция, воспевающая «подвиг» маньяка. В итоге группа распалась, а песня их жила еще долгое время, правда я только одну строчку помню: «И жил по ночам под мостом человек». Спустя годы это имя стало нарицательным: увидел Черного человека – жди беды, а случилась беда – значит, Черный человек в гости заходил.

Она потерла сухие руки, отвела взгляд и о чем-то задумалась.

– Пани Помалинова, Вы хотите меня о чем-то спросить?

Она скромно качнула головой.

– Что ж, – произнес Адлер, – тогда я вернусь к своей работе. Благодарю Вас за информацию и гостеприимство. Да, и вот еще что, не знаю, говорил участковый, или нет – если к Вам обратятся журналисты, будьте любезны, не рассказывайте им ничего, пока идет следствие.

– А мне за это что-то полагается?

– Только устная благодарность от меня и от всей полиции… в моем лице.

Помалинова проводила Адлера до двери, но едва он вышел на улицу, как она заговорила:

– Я помню, что в суде Двожрака обвинили в 2х убийствах, а ведь тела остальных девочек так до сей поры и не найдены…

– Что Вы имеете в виду?

– Я как-то услышала, будто бы он их съел. Как думаете, это правда?

– Кого? – с отвращением спросил Адлер.

– Женщин, – шепотом ответила она и дважды перекрестилась.

– О, Господи! Пани Помалинова, где Вы это берете?

– Как где: по радио, или в газетах – уже и не вспомню.

– Настоятельно рекомендую меньше верить этим Вашим газетам и радио. Спите спокойно и будьте здоровы.

Добрую половину дня Адлер провел в хлеву. Он с особым вниманием замерил высоту балки, к которой подвесили жертву: рулетка показала два с половиной метра. Теоретически, убийца мог перекинуть веревку через балку и, используя вторую, как рычаг, поднять тело упитанного мясника на нужную высоту без особых усилий. Затем отрезать лишнюю часть веревки. Так было бы проще. Однако он не пошел легким путем и вместо веревки использовал мясницкий крюк. Представляя себя в роли убийцы, следователь пришел к выводу, что без лестницы тут не обошлось. Ближайшая мобильная лестница, которую удалось найти, находилась в доме. Адлер заставил Ласкина засыпать порошком для снятия отпечатков пальцев большую часть личный вещей покойного, чтобы идентифицировать его отпечатки, а затем и лестницу. К разочарованию обоих, на лестнице имелись только отпечатки мясника. Пыль на полу так же подтверждала, что лестницу не использовали несколько последних дней.

Прибыли кинологи. Взявшая непонятно чей след ищейка, убежала за дом к холодильной камере, однако внутри кроме свежей свинины ничего не нашлось.